– Я уже посчитала. – Я поднимаюсь, сжимая в руках две охапки двадцаток. Прямо сейчас я держу в руках четыре тысячи долларов. – Здесь около двадцати тысяч, – тихо говорю я, – не считая пятерок.
– И все? – На лице Дикси появляется тень разочарования.
На секунду у меня перехватывает дыхание. Я не хочу ей врать.
– Что значит «и все»? Это много. Тем более что в пятерках должно быть еще несколько тысяч. – Вытянув из-за плеча пару прядей волос, я начинаю скручивать их, сама того не замечая. – Если хочешь, можешь сама пересчитать их, – добавляю я. – Вдруг я обсчиталась.
– Сначала я схожу в туалет.
– Ладно.
Я кладу двадцатки обратно к остальным стопкам, забираю книгу и сигареты. Рюкзак с деньгами остается лежать на полу, как будто мне все равно. Усилием воли я заставляю себя не оборачиваться.
Когда я захожу в спальню, телевизор все еще включен. Пощелкав каналы, я прибавляю звук. Когда ожидание становится невыносимым, я подхожу к двери в ванную:
– Ты уже пересчитала?
– Давай поговорим, когда я выйду, хорошо?
Минуты тянутся невыносимо медленно. В какой-то момент я начинаю бояться, что там, за запертой дверью, Дикси забирает часть денег себе, пряча их в складках одежды. Дверь наконец-то распахивается, и я подскакиваю к ванной. Заглянув внутрь, я обнаруживаю, что всё на своих местах.
– Я хочу есть, – тянет Дикси, – давай закажем еды.
Я перевожу взгляд на деньги:
– Не стоит оставлять их вот так. Я уберу их в сумку, о'кей?
– Давай, – бросает сестра, протиснувшись мимо меня.
Собрав все деньги в рюкзак, я переношу его в комнату и прячу в узкую щель между кроватью и столиком.
Дикси, усевшаяся на краю кровати, уже листает меню:
– Что будешь?
– А что есть?
– Все, – восторженно произносит она и начинает читать вслух: – Американский чизбургер с домашним жареным луком, приготовленная в печи пицца с сезонными овощами, макароны с местным сыром, трюфелем и беконом. Тут и правда есть все – жареная картошка, салаты, паста, стейки и курица. Я буду лосось, макароны с сыром и горячий шоколад с пломбиром. – Она передает меню мне. – Только не выбирай целую вечность, ладно? Я ужасно хочу есть.
Полистав меню, я останавливаюсь на чизбургере с картошкой фри, десерте и пицце с картофелем и козьим сыром. И кто только додумался приготовить пиццу с картофелем и козьим сыром, в самом деле? Звонок делает Дикси. Она неторопливо озвучивает наш заказ с такой уверенностью, будто заказывает еду в номер каждый божий день.
– Мне бы фальшивые права тоже не помешали, – говорю я ей, как только она кладет трубку.
– Незаменимая вещь, – поддакивает она, переключая каналы. – Давай посмотрим что-нибудь?
Запахнув свой халат, такой огромный, что я могла бы дважды обернуть его вокруг себя, я ложусь на кровать, складываю подушки в большую кучу и устраиваюсь поудобнее:
– Ты когда-нибудь еще останавливалась в гостиницах?
Дикси крутит в руках руководство по обращению с телевизором:
– Да, всего один раз.
– Когда и с кем?
Ее рука, держащая пульт управления, падает на подушки.
– Терпеть не могу, когда ты так делаешь, Джем.
– Что?
– Устраиваешь мне допросы.
– Я всего лишь задала вопрос.
– Да, но ты вечно задаешь их таким тоном, как будто… Не знаю. Словно я обязана тебе отчитываться. Каждый имеет право на свои секреты. В том числе и я.
– Это не приносит ничего, кроме неприятностей. Вспомни, как секреты вышли боком родителям.
– У тебя они тоже есть, Джем. – Подняв пульт, она пролистывает несколько вкладок меню. – Романтическая комедия или экшн?
– Комедия, – отвечаю я.
Дикси выбирает нужную вкладку на экране.
– И как это было? – продолжаю я. – В смысле колесо обозрения.
Сестра вздыхает. И правда, у меня есть свои секреты, и они дают мне чувство защищенности. Например, что я далеко не все рассказываю мистеру Бергстрому. И что у меня есть собственные сигареты. И что никто бы не узнал от меня про деньги, если бы я нашла их одна. Может быть, секреты Дикси дают ей то же чувство?..
– На что это было похоже? – повторяю я. – Было страшно?
– Я же говорю, ничего особенного. Мне не понравилось.
Я представляю сестру и отца, сидящих в кабинке на самой вершине. Напуганное лицо сестры, обнимающий в попытке успокоить ее отец.
– Мама и папа больше ничего не писали?
– Я не знаю. Я выключила телефон. Я забыла зарядку дома, так что нужно поберечь батарейку. – Поставив фильм на паузу, она поворачивается ко мне: – Да расслабься ты уже, наконец, Джем. Вокруг тебя воздух искрит! Мы уже здесь, мы смотрим фильм и скоро объедимся до отвала. Давай подумаем обо всех проблемах завтра, когда вернемся домой. Просто наслаждайся моментом! – Сестра выглядит такой счастливой, что мне не остается ничего другого. – Только представь: никто, ни единая душа, не знает, где мы, – продолжает она, – разве это не потрясающе?
Я так хочу сказать ей, что нам больше никогда не придется возвращаться домой, к этому вечно пустому холодильнику, к требующей очередную дозу дури матери, к отцу, которому на нас наплевать. Но вместо этого я только киваю:
– Да, это и правда очень здорово.
Как только на пороге номера появляется заказанная нами еда, мы забываем обо всем на свете. Мы в жизни не ели ничего подобного. Каждый миллиметр моего бургера выглядит воплощением совершенства, начиная от стекающего по булочке сыра и заканчивая тончайшими кусочками жареного лука. Обжигающе горячая хрустящая картошка с домашним кетчупом выглядит не хуже.
– Почему они все сами готовят кетчуп? – недоумевает Дикси.
– Черт его знает, но этот великолепен.
Я даю Дикси попробовать мою картошку с кетчупом, а она мне – свои макароны с сыром. Через пару минут мы со смехом кладем все тарелки на кровать, чтобы каждый мог есть все, что захочется.
– Ты только посмотри, мы делимся, – смеется сестра. – Мама была бы в шоке!
Она не знает, что мама – последний человек, которого я хотела бы видеть сейчас. Промычав в ответ что-то невразумительное, я сосредоточиваю свое внимание на треугольнике пиццы в своих руках.
– Ты только посмотри, как тонко они нарезали картошку, – выдыхаю я и поднимаю вверх ломтик. Через него можно смотреть телевизор.
– Боже, даже для меня это слишком, – мычит Дикси чуть позже, откинувшись на подушки. Расправившись с шоколадным пломбиром в первую очередь – пока он не растаял, она тщетно пытается доесть блюдо с лососем.
