На свадьбе Треша и Златы, совпавшей с новосельем, Корсар в окружении опоздавших к зачистке Зоны, но прибывших сюда на ПМЖ друзей старой гвардии, поднял стопку и сказал тост за новое братство, основанное Трешем – продолжателем династии Топорковых. И в заключение его на вопрос Трешу о том, как он назовет новую локацию, новый клан, пожилой сталкер услышал до того теплые пронзительные слова виновника торжества, что прослезился и бросился обнимать парня.
– Конечно же, локация «Стражи», а костяк ее, боевую дружину хочу назвать в честь вас, друзья мои, друзья отца, верные сыны Зоны. Вы всегда останетесь в сердцах всех аборигенов Зоны «Неприкасаемыми». Поэтому зову вас к себе, Неприкасаемые. Пусть будет так всегда!
Время снова полетело вспять. Дни и недели. Многое произошло уже после известных событий…
Майор Бугаенко поправился благодаря Корсару, ему вернули освобожденную дочь, чему командир всех вояк был неслыханно рад.
Ксюша подружилась с Ростиком и стала часто и тесно общаться с ним, а самого парня приютила чета Топорковых. Однажды на день рождения Ростик получил повестку из военкомата с призывом его в войска подводной кавалерии за подписью Бугаенко. Так его разыграла Ксюха.
Мамонт подлатал раны в медчасти СИЗО, затем предстал перед судом. Его след пропал где-то в Сибири, в местах заключения. Сын принял это и навсегда забыл отца, лишь храня и везде таская его рюкзак.
Сивого определили смотрителем Станции – место ссылки отличалось высокой радиацией и большим количеством зомби, поэтому курортом хитрозадому телохранителю эта локация не показалась.
Шрама похоронили на краю болота вместе с изломом – кому этим оказали почести, непонятно, только положили их в яму в обнимку, а слова поминальные сказали лишь по усопшему Бурелому.
Пропавших наемников Короеда и Свища так и не стали искать, а спустя неделю после свадьбы Треша и Златы, при реставрации Туманска и распределения в нем секторов по кланам, выяснилось, что массивная стальная дверь в лабораторию с уничтоженной установкой капитально заварена. На ней мелом было написано:
«Место гнездования ос-мутантов. Вход смертельно опасен!»
Можно было догадаться, кто довел свое возмездие до конца…
Капитан Скорейко оправился от ран и действительно получил звание майора. Кстати, с премией от анонима, при виде которой военстал чуть не лишился чувств.
Аперкорт сдал полномочия командующего обратно майору Бугаенко, а по распоряжению Шелестова – руководителя «Пепла» – был назначен командиром нового подразделения «Бета» из тридцати бойцов с базированием в Туманске. Впоследствии он станет Стражем Армады и с помощью Треша все же ненадолго окажется в прошлом и спасет свою семью от ДТП.
Болотнику всем скопом помогли поправить жилье и соорудить новую гать. А на новоселье к знахарю заявились Картограф, Шелестов и Черный Сталкер. Это стало лучшим событием года для отшельника Больших Луж: снова вместе собрались все четверо бывших советских вояк – он, младший сержант Виталий Скобленко, любитель секретных документов и карт младший сержант Баранов Владимир, младший лейтенант Шелестов и гроза всех аборигенов Зоны в черном одеянии, сержант Кицелюк Степан.
Кузбасс сноровисто отстраивал второй бар-отель вместо базы Фараона, считал барыши и пятерней утирал всегда жирный рот.
Кланы «Анархия» и «Возрождение» получили аппетитные куски в Туманске – расширив сферы своего влияния, лидеры этих группировок заимели хорошие отношения с вояками и самим Бугаенко.
Вольные сталкеры так и остались вольными, не согласившись на объединение в один клан и выбор одного лидера. Но определенные плюшки те из них, кто принимал участие в боевой операции против фанатиков, все же получили.
Члены «Неприкасаемых» Бодайбо, Бродяга, Тагил и Эскимо остались в Зоне и под командованием Корсара составили основу боевого звена «Стражей». Вскоре к ним присоединился и Зубоскал, прознавший о победах старых друзей и с трудом добравшийся до них.
– Что грустишь, командир? – спросил как-то Треша его замбой Корсар, застав сталкера сидящим на крыше одного из вагончиков новоиспеченной базы. – Все закончилось хорошо, все наши живы, раны затягиваются, жизнь в Зону возвращается.
– Тут мужики в баре гутарили, слышал случайно, что, дескать, все, кого я гонял по Зоне, погибли не от моей руки, а от чужих либо от мутантов. Шрама излом завалил, Фараона Выброс накрыл, Мамонта снорк, но и тот живым выкарабкался. Гроссмана Хард кончил, а ему самому удалось свалить. Наемников Короеда – кого аномалия прибрала, кого Поводырь с какими-то осами. Злата сама выбралась, при помощи Болотника, даже Сивого она скрутила, а не я. Дети-заложники сами выкарабкались, а с установкой этой гребаной ты помог. И город без меня зачистили, пока я по болотам бегал. Получается, все победы, приписанные мне, не совсем и мои. Не мои заслуги, не моя слава! Да и хрен, казалось бы, с этим всем! Но тревожит меня что-то, дружище… Терзает душу.
– Не говори глупостей, Треш! Только благодаря тебе в Зоне заваруха такая пошла, народ поднялся, решился. В свое время мне, лидеру «Неприкасаемых», и то такое не удалось. Ты здесь новичок, а эвон что намахал!
– Фамилией отца?
– Своей фамилией. И брось мне эти нюни. Вся Зона только о тебе и трещит. А мужики в баре… На то он и бар, чтобы языки развязывать да заставлять помелом мести. Погутарили и перестали, собралась горстка завидующих – тех, кто опоздал даже к шапочному разбору или кто отсиделся в этом баре, боясь нос высунуть в самую горячку событий. Вот и чешут почем зря. Не обращай внимания, сталкер. Я-то знаю, что ты сделал, и что это ты сделал! И всех этих засранцев, Мамонта, Шрама, Фараона, наемников и прочих бандитов именно ты прибрал, нагнал и одарил карой возмездия. И радуйся, что не просто убил, что нет крови на твоих руках, а Зона прибрала их, ты помог Зоне очистить ее от дерьма всякого. И Харда тоже – ведь, насколько я знаю, ты его там, в Пади, уничтожил. Так?
– Так.
– Во-от. Поэтому не кисни по пустякам, сейчас нужно решать более насущные дела. Заготовка продуктов, средств защиты, арсенал пополнять. Уже не за горами новая эпоха, сам же говорил. Так шта-а работаем, братишка! Да ведь?
– Работаем, Корсар! – чуть воодушевился Треш, отряхивая руки и поднимаясь. Он бросил пронзительный взгляд на горизонт, на далекую полосатую ВТ-2 Станции, прищурился и кивнул. – Еще многое нужно сделать… Время не ждет.
А через неделю наступил Судный день…
Тюмень, сентябрь 2019 г. – февраль 2020 г.
