– Держи мою, забрось перед зачисткой.
Данила поймал гранату необычного вида, оказавшуюся термобарической отечественной РГ-60ТБ, одобрительно кивнул и скатился со скалы вниз. Рядом впились в холм две пули, выпущенные от опушки леса, но сталкер уже ловко юркнул в грот с низким сводом на входе.
Сразу внутри пещеры затрещала винтовка, пули остервенело разбивали горную породу стен, норовя зацепить и сталкера. Он ответил очередью из «Вала», вынул из бокового кармана штанов гранату и стал приводить ее в боевое положение.
Снаружи бой затихал, скорее всего, в пользу преследователей, что не могло не радовать. Треш извернулся и кинул гранату подальше в темный туннель, затем сразу бросился на выход. Взрыв термобарического заряда наполнил грот гулом, огнем и давлением, что, естественно, вызвало сноп дыма, пыли и осколков вместе с ударной волной наружу.
Перепачканного, в пыли и крови Треша эта угроза миновала, и он снова заскочил в грот, краем уха, которое плохо слышало, различив голоса у леса – шутки сталкеров и их радостные вопли.
– Хард! – крикнул в темноту туннеля сталкер. – Выходи сам. Иначе забросаю гранатами, потом даже крысакам ничего не достанется.
– Пошел вон, проклятый сталкер! – ответила тьма, добавив к словам выстрелы.
– Ну смотри, я просил по-хорошему…
Треш понял, что хитрый везучий легионер все еще жив и не достиг портала, и пока не знал, как его выкурить оттуда. Счет пошел на секунды, в любой момент офицеры «Бастиона» могли просочиться в другое измерение, уйти сухими и безнаказанными. Нужно было срочно что-то предпринять. Но что?
Сталкер также не знал, что тяжело раненный осколками гранаты Гроссман умирает, а его близкий помощник, капитан Хард, одной рукой зажимает рот генералу, а другой держит пистолет, периодически стреляя на голос Треша.
– Шайзе! – Хард отдернул укушенную шефом руку, замахнулся и наугад, ничего не видя в темноте, стал рукояткой пистолета долбить командира.
Он давно затеял грязную аферу, решив избавиться от Гроссмана, надеясь, что Зона или враги провернут это дельце за него, возьмут на себя мокруху. Большая сумма денег в кейсе, ранец, набитый драгоценностями, банкнотами разных стран, артефактами, ноутбук с секретной информацией, стоившей немало. А самое главное, ликвидация ненужного свидетеля. Свидетеля его, Харда, кровавых дел в Зоне, и некая месть. За все унижения и оскорбления, за препоны по должностному продвижению. За все сейчас мстил фанатик, нанося командиру смертельные увечья.
Когда под рукой зачавкало, а рука Гроссмана перестала сжимать бедро предателя-убийцы, Хард закончил избиение и тяжело поднялся. Неожиданно руку обожгло. Одна из тяжелых пуль, выпущенная из «Вала», пробила плечо, порядком разворотив его. И тут пришла дикая боль. Фанатик замычал, скрипя зубами, на миг закрыл глаза и пошатнулся. Он пересилил тяжесть в теле, наклонился и попытался поднять кейс, но тот оказался прикован наручниками к запястью Гроссмана.
Хард выругался на немецком языке, пнул мертвого командира, не выпуская из здоровой руки кейс, дернулся – еще две прилетевшие пули попали в бронежилет и переносной сейф генерала. Легионер повалился, задыхаясь от боли в груди. К тому же накатила волна отчаяния и понимание, что все пропало. Все уходит из-под ног, ускользает, а проклятый сталкер по прозвищу Треш побеждает.
Хард заорал так, что со сводов снова посыпалась известковая пыль, а эхо его хриплого крика полетело наружу и очень обрадовало противника. Теперь из темноты все чаще и кучнее жужжали свинцовые осы со стальными сердечниками, буравили стены, свистели возле уха сгорбленного легионера, с силой впивались в мертвого Гроссмана, в бок кейса, в бронежилет и плоть Харда. Очередная пуля сшибла его с ног, он выпустил из рук кейс, отлетел на пару метров, пополз, с рвением и злостью перебирая локтями по дресве туннеля. Боль охватила все тело, конечности начали сдавать, отказывать. Он тянул и тянул себя вперед, вглубь грота, чертыхаясь и проклиная везучего врага.
Впереди стало светлее – Хард собрал последние силы и буквально заставил себя податься вперед. Окровавленной рукой нажал специальную кнопочку на наручном массивном циферблате. В запястье тотчас впилась мини-игла, впрыскивая в кровь порцию анальгетика. Фанатик зарычал, остервенело заработал локтями и коленями, хотя одна рука и нога были прострелены.
Вот он! Портал!
Хард, нисколько не задумываясь, смертельная это аномалия или нет, с ходу ворвался в белесую пелену и погрузился в нее. Его сразу охватили странные ощущения – тепло, щекотно, головокружительно, пьяно. Перед глазами пыль, витавшая в воздухе, превратилась сначала в мелькавшие на скорости молекулы, затем в бильярдные шары. Ускорение охватило его всего, тело повисло в невесомости, исказились конечности, капелька крови замерла в воздухе, растянулась полоской, стала красной ниткой. Организм распылился и стал облаком, боль ушла. А дальше пришла яркая вспышка…
– Вот черт! – Треш стоял с включенным фонариком, шаря лучом по стенам, мертвому генералу и его снаряжению, по трофеям Харда. Он уставился на светящийся ореол портала. – Убег, зараза! Так я и знал. Ну что ж, капитан… э-э… полковник Хард… До встречи в Пади! Там-то ты точно никуда уже от меня не уйдешь.
Треш устало прислонился к неровной стене грота, сполз по ней вниз, опустил голову на колени. Несколько отступившая боль снова начала накатывать, слабость в руках заставила выпасть фонарик и автомат, глаза закрылись, мысли рассеялись. И только шум приближающихся людей не давал ему вырубиться окончательно, знакомый ласковый голос звал его, тянул и заставлял все еще жить.
Вместо эпилога
Зона, локация «Стражи». День 6, 7, 8 – … 14
Зона всегда была, есть и будет! Это ее неписаное правило, это желание матушки-природы, это закон – закон Мироздания. В Зоне умирали и рождались, радовались и злились, любили и ненавидели. Она манила и отталкивала с одинаковой силой. Силой, подвластной только ей одной, ее энергии, сокрытой в ее чреве. А еще она завораживала своей неописуемой красотой, своей неординарностью, волшебством. Дыхание ее помнил любой оказавшийся здесь, тот, кто прочел Зону, выучил, вынес, понял…
Треш остался со Златой в Зоне. Он оправился после ранений и смертельной усталости, выпавшей на его долю. Он прочувствовал Зону так, как когда-то покорил и полюбил Падь. Он победил и здесь, завоевав имя, став героем, лидером, легендой. Именно сталкер по прозвищу Треш отформатировал Зону, перегрузил ее, перекроил. Пропали одни локации и появились другие, ушли в забвение старые герои, на смену им пришли новые, канули в забытье все досаждавшие враги – бандиты, легионеры, наемники. Поплатились за свои грехи предатели и крысы в человеческом обличии. Поубавилось мутантов, произошла переоценка ценностей в мозгах аборигенов, в головах тех, кто считал Зону своим домом.
Заимев большие деньги из кейса Гроссмана и крупную сумму от Кузбасса за базу бандитов, а также хорошие связи и друзей, Треш занял особое, очень значимое положение на территории отчуждения. Он основал братство, а с помощью Кузбасса, по гроб благодарного сталкеру, и главарей других кланов создал новую локацию, построив вокруг пещеры с порталом хорошо укрепленную базу. Теперь вход в таинственный грот оказался внутри его вотчины, контролировавшей ее сохранность. Аномалии «мангал» и «кисель» тоже очутились на территории базы – первая стала служить вечным и бесплатным источником теплоснабжения, а вторая превратилась в место утилизации отходов жизнедеятельности жителей локации, которые соорудили над ней туалет и слив.
