– Заметано, Крэг! Сейчас айда, отоварю тебя, потом заберешь девку, покажу, где она, а через час чтобы духу твоего тут не было. Усек?
– Погнали.
Как только двое переговорщиков удалились, из-за угла затемненного коридора выглянул Сивый, ехидно осклабился, даже причмокнул губами:
– Ну-ну, Мамонт! Эвон как ты разруливаешь ситуацию жопную?! Лады, я тебя понял…
* * *
Треш фыркал от удовольствия, стоя нагим под душем, растирал тело и блаженно закрывал глаза. Он не мог припомнить, когда в последний раз так тщательно мылся. На долгом пути Избранному встречались только лужи, мутные ручьи да проливные дожди. А здесь вода со скважины, пусть и не горячая, но чистая и обильная. И при этом еще и бесплатная.
Он до красноты тер кожу намыленной ветошью, крутился под сильным напором душа и даже стал насвистывать мелодию из «Седьмой симфонии» Шостаковича, поймав себя на мысли, как ему сейчас хорошо. На крючке в стене висела уже постиранная тельняшка Корсара и его фляжка.
– Я выдам тебе новую экипировку… если, конечно, захочешь, – сообщил из соседней кабинки моющийся Аперкорт.
– Не стоит утруждаться, – ответил сталкер, смывая мыльную пену с головы. – Мне и эта пойдет. Жаль, свою куртку кожаную и снарягу потерял в портале. Скорее всего, ее Шрам прикарманил. Или Мамонт. Ну ничего, скоро я все свое верну. И Златку найду.
– Ты все же считаешь, что она тоже очутилась здесь, в Зоне? Может, все-таки у нее не получилось телепортироваться вместе с тобой?
– Я уверен, что она здесь. Только ума не приложу, где и в каком состоянии. Но чувствую, что жива. Доберусь сначала до Болотника, потом до «Ессентуков». Я найду ее следы. Обязательно найду! И того, кто встал на моем пути, кто нас разлучил и принес столько несчастья, – тоже найду.
– Хочешь, я с тобой пойду? – вдруг предложил пепеловец, выключив душ и берясь за простыню, коих на полке было великое множество. – Могу с квадом, могу один. Я не последний человек в «Пепле».
– Аперкорт, дружище… Ты и так сильно помог и мне, и Зоне. – Треш тоже закрутил кран, укутался большим вафельным полотенцем и, шлепая босыми ногами по кафелю, вышел в предбанник. – Но это моя война! Мои проблемы и заботы.
– Ну а Корсар?
– Корсар – одиночка. Он в некотором роде изгой Зоны, хотя… вот убей, не пойму, почему так вышло. Как лидер «Неприкасаемых» мог стать персоной нон грата в мире, где честь, сила и отвага почитаются и высоко ценятся?!
– А на Большой земле разве не так? Отношение людей к людям во все времена и везде одинаково, – вздохнул Аперкорт, надевая нательное белье. – Возможно, там намного хуже, поэтому народ ищет не тронутые цивилизацией уголки планеты.
– И одно из таких мест – Зона? – усмехнулся сталкер.
– А почему нет? Пусть она и смертельна, не совсем чиста и приветлива, но именно здесь человек становится Человеком. С большой буквы. Перевоплощается, перерождается. Познает принципы жизни. Нормальной, настоящей жизни.
– Ага, особенно такие, как Шрам и Мамонт! И еще сто других моральных уродов.
– Треш. – Пепеловец замер и пристально посмотрел на собеседника. – Я не говорю, что Зона всех прибывших в нее делает правильными, добрыми, гуманными. Она лишь возвращает людям их настоящую сущность. То, что на самом деле сидит в человеке, что сокрыто в нем. А еще она дает возможность исправиться, реабилитироваться, изменить себя. Кому-то это не удается, кто-то срывается и опускается, сдается. Но большинство из аборигенов Зоны – это те, кто нашел себя, восстановился, вырос. Люди, закалившиеся в местном огне, люди стойкие и мужественные. А еще… еще познавшие цену дружбы и преданности.
– Аперкорт, дорогой! – Треш чуть сморщился. – Давай без пафоса и демагогии. Мы не на уроке этики в школе. Я не меньше твоего знаю и понимаю, как закаляет и проводит естественный отбор твоя Зона. В моей Пади все точно так же. Ясен перец, что человек, брошенный на произвол, оказавшийся на грани жизни и смерти, вынужден выживать. А уж каким путем он этого добьется, вопрос другой. Конечно, тот, кто выжил и при этом остался человеком, тот уже никогда не собьется с пути истинного, никогда не падет. А другие – те, что не погибли сразу, только примут человеческое обличие, оболочку, под которой кроются все их страхи, коварства и эго. И при этом больше нет никаких законов. Делай, что хошь.
– Вот поэтому и нужны мы – те, что соблюдают законы, следуют правилам, учат других этому…
– И заставляют других повиноваться! – добавил с усмешкой сталкер.
– Да хотя бы и так. Если не мы, то кто?
– А Зона сама-то не расставит точки? Сама не проведет естественный отбор?
– Хм… Ну-у… Если считать Зону олицетворением живого…
Рация пепеловца на скамье ожила, Аперкорт схватил ее и поднес ко рту:
– Аперкорт на связи… Да… Рядом с базой… Нет… И? Понял тебя, Пятый. Преследуйте врага до полного его уничтожения. В помощь вам вышлю бэтээр и квад Краба. Конец связи.
– Новости? – Треш уставился на товарища, продолжившего одеваться.
– Небольшой отряд недобитков-фанатиков только что вырвался из Туманска в южном направлении. Среди них замечен генерал Гроссман. Квад Шкипера у них на хвосте.
– А Шрам?
– Что Шрам?
– Шрама среди них не заметили? Раз такие глазастые у тебя наблюдатели. Они что, не могут подстрелить со снайперки главарей «Бастиона»?
– Значит, не могут! – несколько надулся пепеловец. – Противник тоже, знаешь ли, не промах. Мишенями не стоит на месте, грудь не подставляет под выстрел. О Шраме не доложили.
– Небольшой отряд – это сколько?
– С десяток бойцов. Двое в экзоскелетах. Один броневик, тяжелое стрелковое вооружение.
– Ого! И квад этого Шкипера справится с отделением самых отъявленных головорезов «Бастиона»? А нельзя остальным группировкам встать на пути у этих маньяков?
– Значит, нельзя, раз только мои рванули за врагом.
– Аперкорт, а ты чего такой? Спинку тебе не потер? Уж извини, ты и не просил.
– Острый ты на язык, Треш, как я посмотрю.
– Ну, уж извиняйте! Какой вырос, – замотал головой сталкер, напяливая на себя снаряжение.
– Папка твой немного другой. Скромнее и деликатнее.
На Стража это подействовало. Треш сконфузился и не нашел что сказать. Упрек товарища затронул до самого сердца. Смог только выдавить:
– Прости!
– Проехали, – задумчиво проговорил пепеловец, поправляя бронежилет-плитняк на груди. – Мне непонятно, почему Гроссман рвет когти не на север, где ближе кордон, а на юг. Странно.
– Ничего странного тут нет! – заявил Треш, завязывая бандану на голове. – Генералу нужен портал. Это как пить дать. Кордон им не пройти – там минные поля, заградотряды вояк и километр по пересеченке, напичканной аномалиями и мутантами. Да и на Большой земле ему теперь жопа с большой ручкой. А через портал можно затеряться во времени и нырнуть в любое отдаленное место. Тем более с ним Шрам, который знает про пещеру возле «Ессентуков». Карты сходятся.
