Надежда Васильевна высунулась из кухни:
– Ну здесь уже я на службе.
– Вам платить надо, – отрезала Варя, – а я по-приятельски, даром.
Бровкина исчезла из зоны видимости.
– Как вы собираетесь день провести? – поинтересовалась я.
– Подскажите, на чем лучше доехать до клуба «Курятник белки»? – в свою очередь, осведомилась Варвара.
– Впервые про такой слышу, – признался Иван.
Димон вынул телефон.
– Уно моменто. Ага. Это заведение закрытое, вход только по значкам-пропускам фанатов группы «Кики-Коко». Если хотите там пообедать, то не получится.
– Почему? – засмеялась Варвара. – У нас там фанский сходняк. Видите мое платье? Супер, да? И ботфортики. Одета прямо как Кики! Она со вкусом! Коко мне меньше нравится.
– Кики-Коко, – начал читать Димон, – дуэт. Хиты: «Люби меня страстно», «Люби меня вечно», «Люби меня везде» и так далее.
– Платье, – повторила я, – вы оделись как ваш кумир Кики?
– Конечно! – засмеялась Варя. – Давно мечтала на фанской встрече побывать. Кики и Коко там со всеми разговаривают, фоткаются, подарки раздают. Вход только по приглашениям, а его заслужить надо активностью на сайте, в инстаграме, интересными вопросами. Я два года писала, пока мне брелок сделали. Во!
Варя показала на цепочку, которая висела у нее на шее.
– Видите медальон с буквой «К»? Он дает право на вход! Начало сегодня в три часа дня. Фанские встречи днем, вечером звезды работают! Сами-то к своему кумиру тоже небось одеваетесь по-особому!
Я посмотрела на Димона.
– Конечно, – сдавленным голосом ответил тот, – непременно.
И тут из коридора раздался жалобный плач Альберта Кузьмича. Мы с Риной и Надеждой Васильевной одновременно кинулись за звук. Наш кот умеет разговаривать, мы его понимаем. Порой он злится на «кабачков», но чаще их воспитывает, может сделать замечание домашним, объяснить им, что не следует лезть к нему с проявлением любви и ласки. Но то, что сейчас произносил Альберт Кузьмич, мы ранее никогда не слышали, это был откровенный плач, стон на реках Вавилонских!
Мы домчались до места, где был туалет кота, и увидели Альберта Кузьмича, который рыдал у стены.
– Милый! – закричала Рина. – Что случилось? Тебе больно писать? Камень в почке! Врача сейчас вызову!
– Мяу, мяу, – простонал котяра.
Восклицания переводилось на человеческий язык как: «Нет, нет».
– Почему ты так расстроен? – спросила я.
– Могу дать тебе котлеточку из индюшки, – пообещала Надежда Васильевна.
– Мяууу, – простонал кот и подошел к своему лотку, в котором… сидела Проня и тихо, интеллигентно писала.
– До чего умное животное, – восхитилась Рина, – впервые в доме, а уже сразу нашла туалет.
На морде Альберта Кузьмича появилось выражение невозможно горького горя. Он опустил голову, поджал хвост и поплелся по коридору в сторону кухни. До Ирины Леонидовны дошло, что, похвалив Проню, она совершила огромную ошибку, свекровь кинулась за Альбертом Кузьмичом.
– Милый! Она не права! Нельзя писать в туалет без разрешения хозяина.
Но кот сгорбился еще сильнее и ускорил шаг. Я от души пожалела Рину. Теперь ей придется долго просить у Альберта Кузьмича прощения.
– Бедный котяра, – шепнул мне Коробков.
– Димон, – так же тихо ответила я, – у меня родилась странная идея. Фанаты!!!
Глава 16
– Таня оказалась права, у оперной певицы Анны Кругликовой есть фан-клуб, – отрапортовал Димон. – Пока вы ехали в офис, я все узнал.
– Молодец, – кивнул Иван Никифорович и взял трубку. – Андрей, кто бы ни приходил, ни звонил, меня нет.
– Ок, босс, – ответил секретарь. – Чай, кофе?
– Тащи все, – громко сказал Димон, – в одном флаконе!
– Фан-клубы есть почти у всех звезд, – продолжал Коробов, – даже у тех, кто, на мой взгляд, вовсе не знаменитость. Порядки у них одинаковые. Для всех членов сообщества устраивают мелкие радости. Многие клубы присылают на праздник и день рождения почитателя видеооткрытку от его кумира. Понятно, что он ее один раз записал, а потом просто всем в нужный день отправляет, но все равно это всем по сердцу. В клубе можно купить футболку, кепку, календарик с автографом певца-музыканта-писателя. Это для всех. Но существует категория избранных, вот им достаются сладкие пирожные в прямом смысле слова. Для тех, кто входит в узкий круг почитателей, устраивают несколько раз в году личные встречи. Звезда поручкается с каждым, скажет милое слово, выпьет с фанами кофейку, сделает фото на память, селфи. На это мероприятие более тридцати человек не позовут. Как заслужить подобную честь? Активностью в соцсетях, доброжелательностью, искренним восторгом, который не переходит в истерику. Пресс-секретарь выделяет человека, который пишет тексты без грубых ошибок, обладает хорошей лексикой, не затевает скандалов, выяснения отношений с другими пользователями, не строчит комментарии вроде: «Обожаю тебя, хочу стать твоей женой (мужем)». Вип-статус получает малое количество людей, и его легко потерять. У фанатов есть свои правила. На концерт обожаемого исполнителя надо приходить одетым как кумир. Сценические наряды непригодны для обычной жизни, но таким образом выражается восторг. Когда истинный фанат собирается на концерт, футбольный матч, встречу со звездой, тут для него все имеет значение. Он знает любимые цветы актера-певца, его пристрастия в еде, марку часов, машину… Целая индустрия работает на фанов. На одних шарфиках, которые наматывают на себя обожатели футболистов-хоккеистов, делаются миллионы.
Димон взял из вазочки печенье.
– Особая статья – поклонники оперы. Это в основном женщины средних лет, часто одинокие, они прекрасно знают классическую музыку, разбираются в ней, гордятся собой, с легким презрением произносят: «Нынче настоящее искусство не в моде». Они не фанаты, терпеть не могут это слово. Они поклонницы. Вершина карьеры любого обожателя – войти в самый ближний круг звезды, стать членом его семьи. Как этого достичь? Попасть на работу к звезде: домработницей, няней, водителем. Кое-кому это удается.
Коробков нажал на пульт. Экран на стене засветился.
– Мы не смогли установить личности женщин, найденных на кладбище, где Валерий Кругликов зарывал убитые им жертвы, – продолжал Димон. – Никаких документов не обнаружилось. Поиск по заявлениям о пропавших результата не дал. Никто дам не искал. Их примерный возраст определил патологоанатом. Мы ничегошеньки о них не знаем. Но сейчас появился шанс! Внимание!
Теперь на плазме осталось два изображения женщин.
– Слева один из снимков, которые были в альбоме, найденном в землянке. А кто у нас справа? Что скажешь? – повернулся ко мне Димон.
Я не стала долго размышлять над вопросом.
