– Эй! О чем задумался?
Он вздрогнул.
– Я устроюсь в той спальне, что на первом этаже, за кухней.
Единственная спальня в доме без вида на море – зато она дальше всего от спальни Одры. Им даже не придется делить одну ванную комнату – и это к лучшему. Финн еще раз взглянул на облегающий топ Одры, кивнул и подумал: «Да, так будет лучше!»
Ее взгляд смягчился.
– Проклятье, Финн. Тебе все еще очень больно?
Наверное, она решила, что выбор первого этажа связан с нежеланием взбираться по лестнице.
– Я… – Он выдохнул, не желая, чтобы она продолжала так на него смотреть. – Крепкий ночной сон вылечит любую хворь.
Одра молча зашла в спальню за кухней и поставила там рюкзак на стол, чтобы позже Финну не пришлось поднимать его самому. Такая заботливость тронула Финна. Эта девушка могла быть колючей или слишком болтливой, но она всегда была доброй. Финн подумал, что, если судьба когда-нибудь сведет его с Томасом Фаркухаром, он свернет этому негодяю шею.
– Тебе нужно что-нибудь еще?
Финн тяжело сел на стул и послал Одре дерзкую, уверенную улыбку, чтобы скрыть свою боль, снова вспыхнувшую, пока он стягивал с себя походные ботинки.
– Ну а теперь, малявка, не поможешь мне снять носки, а после – джинсы?
Он поднял ногу в ее сторону.
Как и ожидалось, глаза Одры расширились, а щеки вспыхнули румянцем. Не говоря ни слова, она развернулась, чтобы выйти из комнаты. Но в этот момент зазвонил сотовый. Взглянув на экран, Финн поморщился и ответил:
– Руперт, приятель! Прости…
Одра выхватила телефон из его рук и заявила:
– Руп, Финн выглядит еле живым. Ему нужно отдохнуть. Он позвонит тебе утром, и тогда ты сможешь устроить ему взбучку.
Она нажала кнопку отбоя и вернула мобильник обратно.
– Спокойной ночи.
Дождавшись, когда Одра поднимется по лестнице, Финн закрыл дверь своей спальни и набрал номер Руперта.
– Прежде чем ты начнешь выговаривать мне, какой я идиот, позволь извиниться. Я сам ругаю себя последними словами. Я ни в коем случае не хотел напугать Одру. Собирался позвонить тебе утром, чтобы сообщить о своем приезде. Я и понятия не имел, что Одра окажется здесь.
Руперт вздохнул и спросил:
– Что ты делаешь на Кианосе? Я думал, ты в Ницце.
– Мне вчера сняли гипс.
– А ты не мог выпустить пар на Французской Ривьере?
Финн провел рукой по лицу.
– Есть одна женщина, встречи с которой я пытаюсь избежать, и…
– Можешь дальше не объяснять. Я понял, о ком идет речь.
На самом деле Руперт ошибся – речь шла вовсе не об очередном романе Финна.
– Если хочешь, чтобы я ушел, только скажи – и через пять минут меня тут не будет.
– Разумеется, я не хочу, чтобы ты уходил. Но не позволяй Одре влюбиться в тебя. Она сейчас так уязвима.
Финн напрягся.
– Ну что ты, Руп! У меня вовсе нет видов на твою младшую сестру!
– Она – в твоем вкусе.
– Но ведь это твоя сестра!
Финн тут же решил утром уехать с острова. Не хватало еще заставлять Руперта беспокоиться за Одру! Финну требовалось отсидеться где-то несколько недель, и Кианос казался для этого идеальным местом, но только не в ущерб спокойствию друга.
– И, тем не менее, я рад, что ты там, – неожиданно заявил Руперт. – Я волнуюсь за Одру – ведь она в доме совсем одна. Я пытался найти в своем расписании окно, чтобы побыть с ней, но это будет возможно не ранее чем через две недели.
Финн поджал губы.
– Ты хочешь, чтобы я приглядел за твоей сестрой?
– Ей нужно немного развеяться, дать себе волю, а ты умеешь развеселить.
– Желаешь, чтобы я устроил ей хороший отпуск?
– Да, но в него не должен входить курортный роман. Женщины вечно в тебя влюбляются, Финн…
– Кто бы говорил, – хмыкнул он в ответ. – Но тебе не о чем беспокоиться. Одра слишком здравомыслящая особа и не станет заводить со мной интрижку.
– Будь у нее побольше мозгов, она бы не влюбилась в Фаркухара.
Кулаки Финна сжались.
– Надеюсь, этот парень – уже труп?
– Я работаю над этим… Я пытался оградить Одру от папарацци, но…
– Но у нее есть глаза, и она может читать газетные заголовки.
Вся желтая пресса писала сейчас о ней. Со стороны Руперта было разумно отправить сестру на уединенный остров.
– Мы, Расселы, совсем теряем голову, когда влюбляемся. Иначе Одра не обманулась бы в этом парне.
«И она сейчас дорого за это расплачивается», – подумал Финн, вспомнив ее бледное лицо, темные круги под глазами и то усилие, которое потребовалось ей, чтобы поднять его рюкзак. Он мог бы помочь ей вернуть хорошую форму: убедить ее есть три раза в день, загорать, плавать и, возможно, даже присоединиться к его утренним пробежкам.
– А если бы у меня было больше здравого смысла, я бы не влюбился в Брук Мэннинг.
– Руп, каждый хоть раз в жизни терпит неудачу на любовном фронте. Но ты прав – не каждый после этого остается с разбитым сердцем. Фаркухар разбил сердце Одры?
– Не знаю.
Даже если Томас и не разбивал ей сердце, факт остается фактом – этот негодяй крал секреты компании «Рассел корпорейшн», притворяясь, что любит Одру. Для такой женщины, как она, это, наверное, стало сильным ударом. Бедная малявка!
Финн не заметил, как произнес последнюю фразу вслух.
Руперт сухо ответил:
– Приглядись как следует – и увидишь, что она уже давно выросла.
Для этого Финну не нужно было смотреть на Одру. И вообще, чем меньше он на нее смотрит, тем лучше. Такая девушка заслуживает большего, чем может дать ей он. В жизни Одре необходима стабильность, душевное равновесие и тот, на кого она может положиться.
– Будет замечательно, если ты сможешь отвлечь ее от всех проблем и развеселить. Только не хочу, чтобы она влюбилась в тебя. У нее и без того достаточно шрамов на сердце.
– Тебе не о чем беспокоиться, Руп, обещаю. Я не собираюсь причинять Одре вред.
– Она особенная, Финн.
Он улыбнулся.
– Все вы, Расселы, особенные. Ладно, сделаю, что в моих силах.
– Спасибо, Финн, я знал, что могу на тебя рассчитывать.
На следующее утро Одре позвонил Руперт. Брат в последнее время названивал каждые пару дней, чтобы узнать, как у нее дела, и это только подпитывало ее чувство вины.
– Руп, извини за суету прошлой ночью. Я так понимаю, тебе звонили из полиции, чтобы сообщить, что случилось.
