– Я рада, что ты здесь, – сказала Хельга. Она не понаслышке знала, как долго Лукашу пришлось уговаривать дочь поехать.
– Я боялась, что нам будет неловко.
Хельга легонько толкнула Лидию плечом.
– Как знать? Впереди еще целая неделя.
– Ты умеешь поддержать, – со смешком заключила Лидия.
– Делаю все, что в моих силах. А если серьезно, то я могу как-нибудь тебе помочь?
– Нет.
– Если захочешь поговорить, то я рядом.
Лидия шмыгнула носом.
– Да не о чем здесь говорить. – Она понурила голову. – Я выбрала не того парня, но сердцу не прикажешь.
– Мне жаль.
Лидия ответила не сразу. Несколько мгновений она что-то обдумывала, а потом тихо сказала:
– Просто давай так немного посидим.
Хельга кивнула.
Мы не выбираем, кого любить, и не можем выбрать, кто полюбит нас. Мы можем лишь надеяться, что наши чувства окажутся взаимными, желанными и нужными. Но иногда все идет не по плану, и чье-то сердце оказывается разбитым. Любить и быть любимым. Желать и быть желанным. Ценить и быть ценным. Как много скрыто в этих, на первый взгляд, простых стремлениях… и как счастливы те, у кого все это есть!
Хельге хотелось утешить Лидию, подбодрить, но она была права: иногда лучшее, что можно сделать для кого-то в трудный момент, – просто быть рядом.
Спустя какое-то время в дверь постучали, и, как обычно не дожидаясь ответа, в комнату ввалился Френцис. Он был так взбудоражен, что даже не заметил покрасневших глаз кузины.
– Синьорины! – Он театрально поклонился. – Готовы ли вы узреть, что мы подготовили для вас? Внизу вас ждет самый настоящий форт: волшебные огоньки, опасные крокодилы и смелые рыцари!
– И бесконечное веселье? – спросила Лидия, незаметно вытирая глаза.
– Этого обещать не могу, но у нас есть еда, – не растерялся Френцис.
– С этого-то и надо было начинать, – заулыбалась Хельга.
Он подозрительно сощурил глаза.
– Что, правда?
Хельга кивнула.
– Сперва еда, потом рыцари, Френцис! И ни одна синьорина не устоит.
– Дио мио! – Он рассмеялся. – Кто бы мог подумать?
Поднявшись с кровати, Хельга взяла свой рюкзак и принялась искать чистую одежду.
– Вы спускайтесь, – обратилась она к Лидии и Френцису. – А я вас догоню.
* * *
– Итак, приготовьтесь страдать! – злорадно сказал Томаш и раскрутил лежавшую на полу бутылочку – горлышко должно было указать на его жертву.
Хельга и ее друзья играли в «Правду или действие», усевшись тесным кругом под навес из мягкого клетчатого пледа и белого пододеяльника. Френцис сказал чистую правду: в гостиной их действительно ждал форт с волшебными огоньками, крокодилами и рыцарями. Ребята соорудили крепость из покрывал и подушек, украсили ее мерцающими гирляндами (явно идея Оливера) и расставили повсюду тарелочки с конфетами в виде крокодилов.
Бутылочка вращалась все медленнее. Вскоре она остановилась, указывая на Оливера.
– Правда или действие? – спросил Томаш.
– Правда.
– Почему ты все время выбираешь «правду»? – Лидия облокотилась на красную диванную подушку. – Тебе разве нечего скрывать?
– Есть, конечно! Просто я слишком ленив для «действия».
– И это то, что надо! – Томаш нетерпеливо хлопнул в ладоши. – Твой самый нелепый страх?
Оливер задумчиво взъерошил свои волосы.
– Божьи коровки.
– Что? Ты боишься этих милых букашек? – удивился Матиас.
Вместо Оливера ответила Хельга.
– Он вообще боится насекомых.
– Спасибо за столь необходимое уточнение, Бэмби. – Оливер улыбнулся и покрутил бутылочку. В этот раз она указала на Матиаса. – Правда или действие?
– Правда.
– Твое самое худшее свидание?
– Ох… с Анной Гораковой, пять лет назад. Я впервые пригласил девушку на свидание, но совершенно не понимал, что оно должно собой представлять. Как себя вести? Какие темы для разговора выбрать, а о чем лучше не болтать? В четырнадцать я был очень робким. Посоветоваться с папой постеснялся, а друзья знали о девушках не больше, чем я, – Матиас с кривой ухмылкой указал на сидевших рядом Яна и Томаша. – Короче, я решил действовать по ситуации, и это был кошмар! Свидание длилось около часа. Мы гуляли по городу, мило улыбались друг другу и… молчали. Стоило Анне начать разговор или что-то спросить, как я тут же заливался краской и не мог выдавить ни слова. Буквально. Я знал, что выгляжу как последний придурок, и от этой мысли становилось только хуже! Стоило мне открыть рот, как я начинал мямлить что-то совершенно не похожее на человеческую речь. Как же мне было стыдно… Закончилось все тем, что, присев на скамейку в центре, мы за пятнадцать минут не проронили ни слова, а потом я просто сорвался с места и сбежал.
– Ушам своим не верю! – Ян так хохотал, что у него потекли слезы. – Почему… Почему я слышу эту историю впервые?
– Потому что расскажи я вам раньше, вы бы издевались надо мной и по сей день, – с порядочной долей трагизма в голосе ответил Матиас.
Томаш недоверчиво таращился на него.
– Это лучшая игра в мире!
– Ну, это мы еще посмотрим, – хмыкнула Лидия. Сейчас был ее ход, и перст судьбы в виде горлышка бутылки указал на Френциса. – Правда или действие?
Поразмыслив несколько мгновений, Френцис выбрал «действие», за что, конечно, поплатился. Задание Лидии было коварным: за две минуты Френцис должен сделать себе макияж, используя любезно принесенную ею косметику. В зеркало смотреть запрещалось.
Френцис принял вызов с достоинством, и теперь его лицо было раскрашено в лучших боевых традициях индейцев. А воинственный взгляд, обращенный на смеющихся друзей, делал этот образ еще ярче.
– Игра есть игра, – сказал он и, впервые увидев свое отражение в протянутом Хельгой зеркальце, тоже расхохотался. – Ке сорпрэза, фиолетовый мне идет!
Следующим был Ян. Бутылка остановилась, указывая на Лидию.
– Пора бы разнообразить игру и перевести ее на новый уровень, – заключил он. – Твой выбор?
Лидия изменилась в лице и напряглась. Ее голос прозвучал тихо, но твердо:
– Правда.
Ян кивнул.
– Почему ты не хочешь дать мне шанс? Я не хуже Матиаса.
Атмосфера в гостиной мгновенно изменилась, словно кто-то открыл настежь окна и по комнате прокатилась волна ледяного ветра.
– Старик, не надо, – умоляюще протянул Томаш. – Ну зачем ты…
– А я надеялся, что мы закрыли тему. – Матиас вздохнул. – Но, похоже, ошибся.
