Мама с папой переглянулись, а потом уставились на Матиаса, который стоял в дверях.
– Что? – Он вопросительно выгнул брови. – Я ничего никому не говорил. Но тут и говорить не нужно… и так очевидно, что вы собираетесь держать Хельгу в четырех стенах.
– Матиас! – отец повысил голос. – Прекрати!
– Хорошо. Но не удивляйтесь, когда она сбежит. – Он развернулся и зашагал в сторону кухни.
– Простите, – смутилась мама. – Мы еще не совсем пришли в себя…
– Не беспокойтесь, я все понимаю. – Лукаш покачал головой.
Неохотно отпустив его, Хельга шмыгнула носом и сделала шаг назад.
Мама поправила свои короткие светлые волосы, и Хельга заметила, как сильно дрожат у нее руки.
– Конечно, вы можете прогуляться, – произнесла она и взглянула на папу в поисках поддержки. Он кивнул. – Только, Хельга, прими свои таблетки и не забудь взять мобильный. Если вдруг почувствуешь себя нехорошо, сразу же сообщи Лукашу. Обещаешь?
– Да, мам, – честно заверила Хельга. Возможность хотя бы ненадолго вырваться за стены дома была слишком ценной, чтобы торговаться.
– Отлично. И оденься теплее, на улице прохладно.
Хельга пошла переодеваться.
– Спасибо, что нашли время, чтобы навестить ее, – услышала она голос папы. – Хельге сейчас это очень нужно.
– Не стоит благодарить, – ответил Лукаш. – Возможно, мне сейчас это нужно даже больше, чем ей.
* * *
С самого утра шел дождь. Улицы Праги заметно опустели: туристы и горожане прятались в уютных кафешках, попивая чай и ароматный кофе.
Раскрыв зонт, Лукаш обернулся к Хельге. Она застыла в нескольких шагах позади, жадно вдыхая прохладный воздух. Резкий ветер трепал волосы. Он пьянил свободой и дразнил обещаниями, что, возможно, на этот раз если она постарается, то непременно обгонит его. Опасаясь попасть в ловушку собственных иллюзий, Хельга мотнула головой и догнала Лукаша.
– Как дела в «Pronto!»? – поинтересовалась она, неторопливо шагая рядом. На прогулку она надела желтые резиновые сапоги и теперь не пропускала ни единой лужи.
– Все хорошо, не волнуйся.
– Бартошек больше не появлялся? – вспомнив блогера, она поморщилась так, словно откусила кусочек лимона.
– Заходил несколько раз. – Лукаш заметно помрачнел. – Заказал ризотто и равиоли, к которым даже не притронулся. И о тебе упоминал вскользь; кажется, твое отсутствие его заинтересовало. Кстати, Хельга, ты так и не рассказала, что этот кретин хотел от тебя.
– Он предложил мне работу в своем новом ресторане, – неуверенно ответила Хельга и поспешно добавила: – Но я отказалась! Лукаш, не думай, что я могла бы променять…
– Ради всего святого! – Он расхохотался, чем немало удивил ее. – Я не сомневался в тебе. Ни разу. Я знаю тебя с тех пор, как ты тайком пробралась на кухню ресторана, пока твои родители ужинали в зале. Тебе тогда сколько было? Десять? В тот день я увидел не просто шаловливую девочку, а ребенка, открывшего для себя волшебство кухни. Ты рассматривала все с таким благоговением, что я сразу понял: рано или поздно ты вернешься. И Виолетта была со мной согласна. Ей очень не хватает вас… тебя. Но не принимай все близко к сердцу. Мы со всем справимся и будем ждать твоего возвращения.
Хельга спрятала руки в карманы куртки.
– Я знаю об Оливере, – сказала она, глядя себе под ноги. – Матиас рассказал, что он не появлялся на работе с того самого дня, как я…
– Не совсем, – задумчиво ответил Лукаш. – Оливер забегал утром следующего дня. Это от него я узнал о том, что случилось. Он сказал, что должен уехать на несколько дней… Я и глазом не успел моргнуть, не то что расспросить подробнее, как он исчез.
– Это я уже слышала, – нахмурилась Хельга и решила сменить тему: – Ты действительно считаешь, что я смогу вернуться в ресторан?
– А почему бы и нет? Вряд ли родители не отпустят тебя к людям, любящим тебя не меньше, чем они. Да и в работе на кухне нет ничего такого, что могло бы навредить тебе.
Хельга пожала плечами.
– Все может быть. Они очень волнуются.
– Поверь мне как отцу… Наибольший страх, который появляется с рождением ребенка, – страх сделать его несчастным. Дай маме с папой немного времени, чтобы все осознать, успокоиться, понять свои чувства и твои. К Оливеру это тоже относится.
– Правда? – Хельга с интересом посмотрела на Лукаша.
Потирая усы, он заговорщически подмигнул.
– Вне всяких сомнений. Я уже достаточно стар, чтобы рассуждать о подобных вещах, поскольку видел всякое. Жизнь с возрастом не становится понятнее или проще, но многому учит. И один из самых важных уроков, который я получил: люди умеют удивлять.
Они свернули на улицу, ведущую к Пражскому Граду, откуда открывался восхитительный вид на город. Хельга очень любила бывать там по вечерам, когда на фоне ночного неба огни Праги напоминают волшебную золотую пыль, неподвижно застывшую в воздухе. Сейчас воды величественной реки Влтавы были спокойными, и только дождь тревожил мирную гладь. С этого расстояния маленькие лодочки, пришвартованные вдоль берега, казались просто черными точками.
В словах Лукаша было что-то успокаивающее и возвращающее надежду. Хельга понимала: пройти обрушившееся на нее испытание можно двумя путями: или утонуть в печали и жалости к себе, или провести оставшееся время с максимальной пользой и удовольствием. Посвятить его людям, которых она любит всем сердцем. Эта мысль показалась вдруг настоящим открытием.
– Он знает, – неожиданно произнес Лукаш, рассматривая черепичные крыши домов.
– Что? – Хельга растерянно моргнула. – Ты о чем?
– Об Оливере. – Он мельком взглянул на свои наручные часы. – Он знает: больные сердца нельзя разбивать. На то они и больные, что уже натерпелись. Ох, боюсь, нам пора возвращаться. У нас осталось мало времени, а я еще хочу угостить тебя чашечкой горячего шоколада. Вот увидишь, он творит чудеса! После него тебе не захочется думать о плохом.
* * *
Между скатами двух крыш располагалась небольшая площадка. Сюда выходило слуховое окно, сквозь которое Хельга и выбралась. Деревянные доски были еще мокрыми после дождя, поэтому она принесла с собой раскладной шезлонг, позаимствованный из отцовской коллекции туристического снаряжения. Закутавшись в плед, Хельга удобно устроилась на сиденье, подобрав под себя ноги. Ночь выдалась по-осеннему прохладной.
Пытаясь заснуть, Хельга проворочалась в постели добрых четыре часа, а потом сдалась: бесполезно. Мысль о крыше пришла так неожиданно, что она направилась сюда, не теряя ни минуты. И почему только она не вспомнила о ней раньше!
Впервые Хельга отыскала это место, когда ей было девять. Оливер с родителями на две недели уехал к тете в Богемию, и Хельга осталась одна. Матиас редко звал ее играть со своей компанией, поэтому Хельге приходилось искать способы развлечь себя самой.
