– Да, ты прав…
– И эта татуировка служит мне своеобразным напоминанием.
– О свободе? – Хельга устроилась поудобнее.
– Не только. О том, что после ночи всегда наступает рассвет, – улыбнулся Оливер и, повернувшись к ней, зарылся носом в ее волосы. – Ты замечала, как птицы каждый вечер прощаются с солнцем? Они провожают пением уходящую звезду, скорбя по свету. Птицы не летают ночью, поэтому в миг заката прощаются и с бескрайним небом. Они не знают, что по другую сторону земли солнце восходит, не знают, что закат для одних – это восход для других, что это одно и то же… Все зависит от того, где ты находишься. И по утрам птицы поют особенно радостно, потому что уже не чаяли вновь увидеть свою звезду, свое небо.
– Хорошая история, но грустная. Как раз в твоем стиле.
– Это не похоже на комплимент, – рассмеялся Оливер.
Хельга фыркнула и легонько ткнула его локтем в бок. Благодаря вечеру в кругу друзей все тревоги, связанные с Бартошеком, отошли на задний план. Колющая боль в груди ослабла, напряжение сменилось усталостью, и Хельгу начало клонить в сон.
– Ты счастлива? – голос Оливера прозвучал так тихо, что поначалу Хельга сочла его игрой воображения.
– Откуда такие вопросы? – удивилась она.
Он пожал плечами.
– Просто… Мне важно это знать. Так что, Бэмби, ты счастлива?
– В общем-то, да, – ответила она после недолгих размышлений.
– В общем-то?
– Это прозвучит глупо, но иногда мне не хватает приключений, – призналась Хельга.
– Чего? Приключений? – Оливер звонко рассмеялся, за что сразу же удостоился тяжелого взгляда Хельги. – Извини. Я понял. Кстати, а ты помнишь нашу «Книгу приключений», которую мы составляли в детстве? Не знаешь, где она?
Хельга потянулась и зевнула.
– Понятия не имею. В последний раз я видела ее, когда мне было двенадцать. Мы заполняли ее у тебя дома, лежа на полу перед телевизором.
– Мы так и не выполнили ничего из пунктов! А жаль, иначе сейчас ты бы не жаловалась на отсутствие приключений.
Дверь ресторанчика распахнулась, и на улицу высыпали Матиас, Томаш и Ян.
– Я же говорил, что они далеко не ушли. – Ян широким жестом указал на Хельгу и Оливера.
– Вечеринка заканчивается, и если не хотите остаться мыть посуду, то вам лучше уйти с нами, – великодушно сообщил Матиас, прошагав мимо.
Дважды повторять не пришлось. Сорвавшись со стульев, Хельга и Оливер направились вниз по улице, стараясь не слишком отставать от парней.
Ночная Прага отличалась от Праги дневной, как отличаются вымысел и реальность. Стоило солнцу уйти за горизонт, а звездам зажечься – начиналось волшебство. Мощеные булыжником улочки манили и увлекали в самое сердце города. От старинных домов, украшенных причудливой лепниной, веяло сыростью, многовековой пылью и обещанием однажды, быть может, раскрыть свои тайны. Потемневшие от времени кариатиды, держащие на своих плечах массивные балконы и карнизы, провожали Хельгу и ее друзей взглядами. А свет фонарей, светильников и витрин рассекал ночь, подобно мазкам художника, рисующего золотом на черном полотне.
Хельга была рада вернуться домой после тяжелого дня. К тому же завтра выходной – не придется рано вставать на работу, и на тренировку бежать тоже не надо. Но, выйдя на улицу, ведущую к старой части города, Матиас развернулся и заговорщицки предложил:
– Небольшая пробежка перед сном? До Карлова моста… Что скажете?
– Чувак, ты серьезно? – простонал Ян. – Мы и так целый день на ногах!
– Ян прав. – Томаш устало потер глаза. – Не знаю, откуда ты берешь силы, но я готов уснуть прямо на тротуаре.
– Слабаки! – фыркнул Матиас и, уставившись на Оливера и Хельгу, вопросительно изогнул бровь. – А вы?
– Бегать в три часа ночи только ради того, чтобы ты не окрестил нас «слабаками» – развлечение сомнительное, но какого черта?! Побежали! Бэмби?
Хельга откинула с лица непослушные волосы, лезущие в глаза, и задумалась. Вряд ли это хорошая идея, учитывая, что боль в груди утихла не так давно. Но уступить брату…
– Только обещай, что, когда я выиграю, ты не станешь развешивать сопли, – нарочно надменно сказала она Матиасу.
– Серьезные ставки, – кивнул тот. – Но ты еще не выиграла.
И он пулей сорвался с места.
– Имей в виду, что я ничего такого не обещал. – И Оливер бросился вдогонку.
– А ты все еще здесь. – Ян перевел взгляд на Хельгу.
– Даю немного форы, иначе мой брат снова раскиснет как девчонка, – улыбнулась она и спустя несколько мгновений понеслась вперед.
Матиас был скучным соперником: бегал он, честно говоря, так себе, его могла бы обогнать даже десятилетка. Наверное, поэтому он и настаивал на частых тренировках, надеясь подтянуть не только уровень команды, но и свой. Зато в силовых трюках он был незаменим, как и Ян.
– Только не реви, – язвительно бросила Хельга, пролетев мимо брата.
Впереди остался только Оливер, опережающий Матиаса на добрых двадцать метров. Ну что ж…
Шумно дыша, Хельга ускорила темп. Скорость пьянила, все тело наполнилось энергией, силой, жизнью. Внезапно ей захотелось смеяться – какое счастье делать то, что любишь! Во время бега Хельга становилась штормовым ветром: неуловимая и такая настоящая.
– Встретимся на мосту! – бросила она Оливеру.
Тук. Назойливое покалывание в руке вернулось. Грудь сжало так, что перехватило дыхание. Тук. Хельга разогналась настолько, что уже не могла остановиться. Тук. Перед глазами заплясали черные точки. Тук. Земля ушла из-под ног. Тук. В груди словно что-то взорвалось и разлетелось на тысячи осколков, которые дикой болью пронзили каждый орган. Тук. Крик застрял в горле. Тук. От удара о брусчатку выбило дух. Тук.
«Почему ты так любишь бегать?» – как-то спросила ее мама, когда Хельга на рассвете собиралась на пробежку.
Тук.
«Потому что в эти моменты я лечу. И я свободна».
Тук.
4
Хельга злобно переглянулась с мамой, сидевшей в кресле возле кровати, и та быстро отвела взгляд, вернувшись к чтению газеты. Из-за непроницаемого выражения лица было сложно понять, о чем она думает, но наверняка считает, что во всем виновата сама Хельга. Конечно, чего еще ожидать, когда дочь постоянно истощает себя тренировками, которые и спортом-то язык не поворачивается назвать. Она еще смогла бы принять увлечение Хельги художественной гимнастикой или акробатикой, на худой конец, но только не эта беготня по улицам наперегонки с собственной удачей.
