– Взаимно, – негромко прошелестел Успенский.
– Света, не поверишь, полный зал, аншлаг, ажитация!
– Поверю, Андрюша, поверю! По-другому не работаем, – Света хотела обронить фразу легко и естественно, но в голосе ее нарочито профонило самодовольство.
Она двинулась в сторону крыльца первой, возглавив группу из двух приспешников, железные набойки отстукивали по асфальту победный марш. Судя по большой и яркой вывеске под козырьком подъезда, Успенский догадался, что направляются они в редакцию судьбоносной газеты «Супер стар», а точнее в здание одноименного медиа-холдинга.
– Светочка, у нас еще десять минут, так что можете навести марафет, передохнуть. Вот у нас тут чай, кофе, печенье.
Модератор хозяйским жестом распахнул дверь в комнату, которая, по-видимому была чем-то вроде гримерной для ньюсмейкеров, которые готовились предстать перед журналистами. Здесь было трюмо с большим зеркалом, несколько стульев, белый кожаный диванчик у стены, перед которым стоял журнальный столик со стеклянной столешницей. В углу расположилась небольшая тумба. На ней стоял хромированный бойлер с кипятком, в плетеной корзиночке пестрели разноцветные пакетики с чаем и кофе.
– Спасибо! К журналистам выйдем по времени, – сказала Света и прошествовала к зеркалу.
Андрей Витальевич лаконично кивнул и прикрыл за собой дверь.
Когда настало время выйти к страждущей публике, Успенский опешил – такого успеха он не ожидал. Еще через стеклянные двери зала для конференций он увидел, что в помещении полно людей, а когда Света распахнула перед ним одну из створок, то он растерялся от засверкавших вспышек и гомона. Чтобы добраться до стола президиума, за которым их уже ожидал Андрей Витальевич, нужно было пройти по узкому проходу между стеной и рядами стульев. Света шла первой, проявляя замашки бывалого телохранителя, грудью прокладывая подопечному путь. Операторы и фотографы мешались под ногами, а Вадим Сигизмундович думал о том, как бы ненароком не рухнуть, запутавшись в балахоне. Наконец они добрались до стола. Успенский, как и полагалось, сел в центре, перед табличкой «Вадим Успенский, пророк нашего времени», Света расположилась от него по правую руку, модератор – по левую.
Первый вопрос был вполне ожидаемым.
– Вадим Сигизмундович, как вам удалось предвидеть падение самолета? – спросила журналистка все той же газеты «Супер стар», щуплая черноволосая девица с короткой стрижкой и густо подведенными глазами, которой модератор предоставил почетное право первого слова.
– Для меня это было предсказуемо, – заговорил Успенский, немного поколебавшись. – Как простой человек может предвидеть снег зимой, так я, человек тонко чувствующий вибрации космоса, могу предвидеть трагедии накануне грядущего конца. Тем более авиакатастрофы. Они главный его предвестник.
– Какого конца?
– Неизбежного. Конца света.
«Как, опять? – послышались недисциплинированные выкрики из зала. – Был же недавно, в двенадцатом году».
– Коллеги, я прошу вас задавать вопросы в порядке очереди. Поднимаем руку – получаем возможность обратиться к спикеру. Прошу вас Вадим Сигизмундович, продолжайте, – вмешался модератор.
– Товарищи, это другой конец, – поспешил заверить Успенский. – Тот был по календарю Майя, а этот предсказан еще Иоанном Богословом. На этот раз полный. В общем, полный… – врожденная интеллигентность помешала Успенскому выразиться более емко. Да и Света на всякий случай тихонько лягнула его под столом.
В зале, как свечные огни, затрепетали нетерпеливые руки тех, кто желал задать Успенскому свой вопрос. Модератор лихо распределял очередь, предоставляя право голоса. Иногда в этот процесс вмешивалась Света, требуя, чтобы микрофон передали тому или иному журналисту, которых она знала по именам. Успенский ощущал себя будто на поле перед теннисной пушкой, довольно ловко отбивая снаряды вопросов, чему сам удивлялся. На него вдруг что-то снизошло, и он вещал убедительно и складно, периферийным зрением замечая, что на него удивленно посматривает Света. В итоге он выложил все: и про Большой взрыв, и про силу гравитации, про прародителей человечества, которые сокрушаются людской бестолковости, наблюдая за нами с высоты священных гор. Конечно, для придания веса своим словам он ссылался на более авторитетные источники, частенько поминая Вангу, Рерихов и Блаватскую. Прошелся он и по братствам, Белому и Темному, невзначай поправив горловину балахона.
– «… К сожалению, настоящее время соответствует последнему времени Атлантиды. Те же лжепророки, те же войны, те же предательства и духовное одичание. Сейчас у нас гордятся крохами цивилизации, также и Атланты умели промчаться над планетою Земля, чтобы скорее обмануть друг друга. Так же осквернялись храмы и наука сделалась предметом спекуляции и раздора. То же было в строительстве, не дерзали строить прочно. Также восставали против Божественной Иерархии (Космических Учителей человечества) и удушались собственным эгоизмом. Также нарушали равновесие подземных сил Земли и создали взаимными усилиями катастрофу», – зачитал он с листа цитату Елены Рерих.
Подытожил Вадим Сигизмундович следующим образом:
– В этом свете причина участившихся авиакатастроф вполне объяснима – это следствие усиления гравитации Земли или, если хотите, ослабления первоначальной центробежной силы, созданной Большим взрывом. Мелкие летающие объекты стали притягиваться к земле сильнее, чем раньше, а значит, совсем уже скоро Земля притянет свой спутник – Луну. Могу сказать, что, по моим прогнозам, падения самолетов продолжатся и, более того, участятся, – он опасливо покосился на Свету. – У меня пока не было четкого видения, когда именно случится следующая трагедия, но полагаю, что ждать осталось недолго.
– Позвольте, но эта теория лженаучна, – донеслось из зала.
Почему-то этот комментарий раздосадовал Вадима Сигизмундовича, и он поспешил парировать с несвойственным для его натуры жаром:
– А кто вам сказал, что наука говорит правду? Наука до сих пор не в состоянии ответить на массу вопросов о природе мироздания, сплошные версии и догадки. В таком контексте и Библия лженаучна тоже. Наука, например, не знает способа превращения воды в вино и хождения по воде. И что же теперь вы предлагаете, усомниться в священных заветах? Сказано Иоанном Богословом: «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде „полынь“; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что стали они горьки». Трубит четвертый ангел – затмевается солнце, луна и звезды. После трубы пятого ангела – снова падает звезда, которой дан ключ от бездны. Отворяется бездна, и оттуда выходит дым, «как из печи». «И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение» – какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Такое великое! В чем вы пытаетесь меня уличить? В том, что я выдумщик? Не верите мне, так хоть святому человеку поверьте! Апостолу, одному из двенадцати соратников Христовых! Он вам ясно, прямым текстом говорит, что конец света будет сопровождаться падением на Землю небесных тел. Лично я всего лишь рупор, передатчик. Я принимаю информацию свыше и передаю ее людям. Я сам не всегда точно понимаю суть посланий, а вы требуете, чтобы я объяснил вам все на пальцах, да еще и пытаетесь меня в чем-то уличить! Это, по меньшей мере, несправедливо! Я ведь с точностью предсказал вам падение самолета.
