Пока они ели блины с взбитыми сливками, у него в голове звучала тихая убаюкивающая музыка. Доев завтрак, Холден улыбнулся матери. Она такая хорошая. «Спасибо, мама! В жизни не ел такой вкуснятины». Затем погладил Кейт по белокурой головке. «А еще у меня лучшая сестренка на свете».
Часы показывали 8 часов 10 минут. Это значит, пора идти в школу. Он всегда выходил в это время, еще до того, как Кейт стала с ними жить.
Но сегодня в школе что-то изменилось. Холден молился за одноклассников, выходивших из автобуса: за Шерил на костылях, Дэна в инвалидном кресле, за других ребят и за водителя. Он читал надпись в церкви: «Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых...» (Еф. 6:18). Так там и написано: «Молитесь во всякое время...»
Вот Холден и молился. В любое время.
Он помолился и пошел в аудиторию в том крыле здания, где учились дети с ограниченными возможностями. Кое-что бросилось ему в глаза. Дождь лил не только на улице. Внутри тоже было пасмурно. Он видел дождь на лицах людей, которых встречал в коридоре. Капли попадали в глаза, бежали по мокрым щекам. Он встретился с Эллой перед обедом. К этому времени у него в ушах загремели барабаны. Сначала медленно, размеренно, а потом все громче и громче. Почему папы нет рядом? Может, отжимания помогут?
Что-то случилось. На часах было 11:53, а все уже собрались в обеденном зале, хотя обычно ученики подходили не раньше 11:56. Это было странно и непривычно. Ему стало не по себе.
Он вместе с Эллой подошел к прилавку, за которым продавали гамбургеры. В понедельник он всегда ел гамбургеры. Барабаны стучали не очень громко. Он запел — тихо, чтобы никто, кроме Эллы, не услышал. Обычно пение помогало заглушить барабаны.
— Я знаю, Иисус меня любит, — быстро пропел он. Слова наталкивались друг на друга, словно вагоны во время железнодорожной катастрофы.
— Холден... — Элла остановилась и посмотрела на него. В ее глазах тоже шел дождь. — Ты знаешь, что сегодня произошло?
«Элла, я знаю: случилось что-то плохое, потому что у всех такие глаза, будто идет дождь. Но что?»
— Ты поёшь? — с грустной улыбкой спросила она.
«Я пою нашу любимую песню. Ты слышишь слова?» Холден смотрел на подругу и видел в ней маленькую девочку, какой она была раньше. «Споешь со мной, Элла?»
— Ты поёшь «Иисус меня любит». — Элла не оглядывалась по сторонам, чтобы убедиться, что никто их не слышит. Она стала подпевать, глядя ему в глаза. — Я знаю, Иисус меня любит. Иисус меня любит, так сказано людям.
Песня звучала, пока они обедали, даже когда они перестали петь. Потом Холден пошел в зал. В 14:02 он прошел мимо шкафчика 3447, но Майкла там не увидел. Это было странно, потому что в это время Майкл всегда выходил из класса после урока алгебры и шел к своему шкафчику. Он приходил сюда, как по расписанию, не считая тех дней, когда мистер Виггинс немного задерживал учеников, тогда он появлялся между 14:04 и 14:06. Холден остановился и посмотрел на шкафчик 3447.
В чем дело? Куда делся Майкл? Он не пришел в школу всего один раз, в сентябре, после того как кашлял три дня подряд. Наверное, он снова заболел и решил пропустить несколько дней. Холден взглянул на часы. 14:05. Он сильно опаздывает. Да, Майкла сегодня нет в школе.
Холден посмотрел в окно. Дождь перестал. Между облаков показалось солнце. Вдруг Холден увидел перед собой живого Майкла, как будто он стоял рядом с ним у своего шкафчика. Он точно понял, что сегодня Майкл счастлив, потому что находится рядом с теми, кто его любит.
Сегодня счастливый день, и поэтому он слышит музыку, даже когда идет дождь. В коридорах и аудиториях, в душе у него и у Эллы раздавалась радостная песнь «Иисус меня любит». Ведь он Принц, в конце концов. А не Чудовище. Сегодня счастливый понедельник.
Кейт сказала так утром, когда они ели блины.
***
Пять часов назад Дэн Харрис простился с суровым миром полуострова Аляска. За это время он доехал до порта, побросал в чемодан одежду и направился в аэропорт. Он нужен Холдену. Это все, что сказала вчера по телефону Трейси. Судно направлялось в док, чтобы запастись провизией, так что Дэн сообщил капитану, что берет недельный отпуск и забронировал билет на самолет.
Один из друзей Холдена на выходных покончил жизнь самоубийством.
— Я не знаю, насколько он осознает, что случилось. Элла рассказывала, что он целый день пел в школе «Иисус меня любит», — устало объясняла Трейси. И все же в ее голосе чувствовалась надежда. — А сегодня утром — еще до того, как мы узнали о случившемся, — я видела, как он заговорил с Кейт.
— Заговорил?
— Да, — с тихим смехом подтвердила она. — Он говорил, Дэн! Она рассказывала ему о коробке для бутербродов с мультяшным персонажем, а он сказал: «Мне нравится Губка Боб. Он всегда улыбается».
— Он так сказал?
— Да. Я понимаю, тебе не верится. — Она снова рассмеялась. Это был звонкий девичий смех, в нем не было слышно ни страха, ни опасения. — Он сильно изменился, Дэн. Ты должен увидеть это собственными глазами.
Элла пообещала привезти Холдена домой, чтобы Трейси могла встретить мужа в аэропорту. В жизни Холдена произошло много нового: приезд Кейт, самоубийство Майкла, дружба с Эллой... Но это еще не все. Дэн пропустил немало прекрасных моментов, когда сын в нем нуждался. Обычно он не задумывался об этом, полагая, что Холден все равно ничего не замечает, а ему было невыносимо находиться рядом с больным сыном.
Мальчик даже не смотрел на него. Не смеялся, не разговаривал. Холдена нельзя было трогать, с ним невозможно было поговорить, — сколько бы Дэн ни пытался, как ни молил об этом Бога...
Ему было легче ходить в море, молиться за сына и зарабатывать деньги на лечение, занятия у психолога и лекарства. Дэн надеялся, что когда-нибудь произойдет чудо. Что же... похоже, Господь наконец-то их услышал. Значит, каждый час, который он провел в море, каждый доллар, вырванный из глубин океана, потрачен не напрасно. Главное, чтобы Трейси оказалась права. Хоть бы Холден к ним вернулся!
Дэн с нетерпением ждал возвращения домой, чтобы узнать, что происходит с его сыном. Спустя десять часов он все увидит своими глазами!
Глава 26
Вo вторник после обеда Элла встретилась с миз Рэнди Ричардс. Они договорились устроить собрание в память о Майкле Шварце. Элла была единственной, кто выступил с таким предложением. Директор сказал, что впервые кто-то подумал о том, чтобы почтить память жертвы самоубийства.
— Прекрасная мысль, — поддержала ее миз Ричардс. — Я тоже думаю, что нам надо устроить панихиду.
— К сожалению, Майкла мы уже не спасем, — ответила Элла. Она злилась на себя, на одноклассников, на школьную администрацию. Майкла затравили, и он покончил с собой. Они все в этом виноваты. Она сжала губы. — Но мы должны позвать людей, чтобы спасти следующего Майкла Шварца.
