Элле понравилась эта история, но... неразлучны? Улыбка сошла с ее лица.
— Неразлучны? Вы были лучшими подругами, самыми-самыми лучшими?
— Разве ты не видела родительский свадебный альбом? — с нежностью улыбнулась миссис Харрис.
— Видела, но давно. — Элла подумала о том, как родители ведут себя в последнее время: их никогда не увидишь вместе, они редко разговаривают. Девочка моргнула, прогоняя неприятные мысли. — Фотографии лежат в шкафу, в котором стоит фарфор. По-моему, их давно оттуда не доставали.
— Я была подружкой на свадьбе твоей матери. — Трейси дотронулась до фотографии под прозрачным пластиком. — А она — на моей. Наши мужья тоже подружились. Твоя мать была... она была мне как сестра. — Ее глаза снова засияли, но постепенно улыбка исчезла. — Я до сих пор по ней скучаю.
— Почему вы ей не позвоните? — Элла не понимала свою мать: как можно было потерять такую подругу, как миссис Харрис? — Вы сильно поссорились? Почему вы перестали дружить?
— Мы не ссорились. Вовсе нет.
Холден снова стал раскачиваться, хоть и не слишком сильно. Его что-то беспокоило. Что именно? Понимает ли он, о чем они говорят? Помнит ли о том, что когда-то их семьи дружили, а матери считали себя сестрами? Элла перевела глаза на Трейси:
— Это случилось... потому что кое-что изменилось, да?
Миссис Харрис вздохнула:
— Жаль, что в прошлый раз у нас не было времени поговорить. Я хотела спросить о твоих родителях. Интересно, как они поживают? — Она посмотрела в окно на затянутое облаками небо. — Когда мы перестали дружить, я страдала не только из-за того, что Холден заболел. Мне было больно, что мы с твоей матерью перестали общаться. Это долго не давало мне покоя, особенно когда отец Холдена уехал.
— О! — Элла ужасно расстроилась. — Так вы развелись?
— Нет! — грустно улыбнулась женщина. Она перевела взгляд на Холдена. Даже если он все слышал, то ничем этого не показал. Он почти перестал раскачиваться и принялся вновь перебирать карточки. Миссис Харрис посмотрела на Эллу. — Он рыбачит на Аляске и редко приезжает домой. — А... — Элла не подумала об этом. Ей было жаль Холдена, потому что он, можно сказать, лишился отца. Он многого лишился за эти годы, и, раз уж у них с миссис Харрис зашел откровенный разговор, Элла хотела узнать причину. — Так что же случилось? Почему все закончилось?
— Это было давно, Элла. — Миссис Харрис не хотела никого обвинять. — Диагноз Холдена стал страшным ударом для всех нас.
— Почему?
Женщина задумалась, словно взвешивая, что она может сказать:
— Твоя мама беспокоилась из-за Холдена... из-за того, как его болезнь отразится на тебе. Мы не знали, почему Холден стал странно себя вести. Твои родители боялись, что ты переймешь его привычки, если он не вылечится...
Значит, мать переживала, что она станет подражать поведению аутиста... Куда меньше ее волновало, что сын подруги тяжело болен.
Миссис Харрис сцепила руки и долго смотрела на них:
— Я... неправильно отвечала на вопросы твоей матери. Я стала раздражаться. — Она дернула плечом. — Постепенно мы отдалились друг от друга.
— Мне жаль. — Все встало на свои места. Элла поняла, что беспокойство ее матери в конце концов привело к тому, что между близкими подругами разверзлась огромная пропасть. А мать Холдена всего лишь защищала своего сына, рискуя показаться озлобленной.
— Я помню, как поняла, что... наша дружба закончилась. Миссис Харрис снова посмотрела на фотографии. — Мы стали реже звонить друг другу, реже встречаться. Весной родители отвезли тебя во Флориду, где проходили тренировки твоего отца. — Она улыбнулась Элле. — Тогда он был лучшим игроком в лиге.
— С тех про много воды утекло.
— Да... в общем, через месяц вы вернулись домой. Но мы не стали звонить друг другу. Проходили недели, месяцы... а потом и годы. — Она помолчала. — Спустя пять лет, на Рождество, я целый час прорыдала над альбомом с фотографиями из колледжа.
Элла растерянно молчала. Она хотела спросить миссис Харрис, почему она сама не позвонила, если так тяжело переживала разлуку, и почему мужчины тоже перестали общаться, когда их жены отдалились друг от друга. Но она не хотела показаться грубой или назойливой. Удивительно, что мать Холдена так откровенно делится с ней своими переживаниями.
— Я всегда надеялась... — Трейси замолчала и заморгала, чтобы прогнать слезы, взгляд стал задумчивым, словно она погрузилась в воспоминания, потом она заговорила снова: — Такой подруги у меня больше не будет.
— Но ведь она... она не поддержала вас, когда Холден заболел. — Это все, что могла сказать Элла.
— Многие люди боятся аутизма. — Миссис Харрис вытерла слезы и посмотрела на сына. Он держал карточки в руках, но смотрел в окно. Миссис Харрис вздохнула. — Аутизм — сложная болезнь.
Сложная? Миссис Харрис очень добрая женщина. Но она зря жалеет ее мать. Настоящая причина слишком отвратительна, чтобы произнести ее вслух. Тем более в присутствии Холдена. Да, миссис Харрис могла позвонить первой. Но ведь это мать Эллы перепугалась, узнав, что ребенок подруги заболел аутизмом! Она могла бы подставить лучшей подруге плечо, помочь ей или хотя бы выслушать. Но нет, она предпочла убежать.
Как грустно! Элла чуть не расплакалась. Она снова посмотрела на фотографию:
— Мне кажется, я плохо знаю свою мать. Она никогда мне о вас не рассказывала, не говорила, что вы дружили.
Должно быть, миссис Харрис было больно это слышать. Она с трудом подбирала слова:
— Наверное, ей неприятно обо мне вспоминать. — Казалось, она обращается к себе самой, а не к Элле. Очевидно, молчание матери Эллы стало для нее сильным ударом. Еще бы! Трейси набрала в грудь воздуха и с усилием изобразила широкую улыбку: — Знаешь, нам с твоей мамой всегда было весело. — Она кивнула, словно убеждая себя в чем-то. — У нее отличное чувство юмора. Мы с ней часто проводили вместе время, влюбились чуть ли не в один день и вышли замуж в один год. Она — весной, а я — летом.
Элла слушала с удивлением. Эта женщина, с которой она недавно познакомилась, рассказывала о матери то, чего девочка никогда не знала. Она была готова просидеть с ней всю ночь напролет, лишь бы она продолжала говорить.
— Спустя несколько лет мы родили малышей. С разницей всего в три месяца.
— А кто старше?
— Холден. — Миссис Харрис с нежностью улыбнулась сыну: — Верно, милый?
Холден молчал, глядя в пространство, но на его лице была написана надежда, что все будет хорошо и правильно. Во всяком случае, так казалось со стороны.
Элла взглянула на настенные часы.
— Миссис Харрис... Мне пора. Надо забрать мамины вещи из химчистки, а она закрывается в четыре часа. — Мама постоянно давала ей разные поручения. — Мне бы хотелось еще как-нибудь с вами поговорить.
