Куда он делся? Бельмонт его сегодня попробовал?
Или она накрасила губы, потому что знала, как он мне нравился.
Девушка отвернулась, такая непокорная, однако вырываться не стала.
– Уверена, что ненавидишь меня? – уточнил тихо.
Просунув руку ей между ног, я провел пальцами по ткани леотарда и подтвердил свое предположение. Она промокла насквозь от возбуждения.
Я поднял пальцы.
– Если он тебя не трогал, значит, это для меня?
Уинтер ударила меня ладонями в грудь. Пошатнувшись, я ее отпустил.
– Ты монстр. И ничем не лучше него, – прорычала девушка. – Ты одурачил меня. Воспользовался моей неспособностью тебя увидеть, как и он, и получил то, чего хотел. Ты надругался надо мной.
– Да. – Я кивнул, опять приблизившись к ее лицу. – Да, это так. Я получил тебя таким образом, каким только смог. Я…
Умолкнув, я осознал, что теряю контроль над собой. Нельзя наговорить лишнего.
– Тебе хотелось быть властным, – сказала она. – Ты хотел победить. Отомстить моей семье и причинить боль. И тебе это удалось. Ты унизил меня. Ты хотел унизить меня. Тобой двигало лишь стремление утолить свое желание, а я была тебе безразлична!
Понимая, что никогда не смогу объяснить ей своего поступка, я уставился на нее.
Ей казалось, будто она все знает. Уинтер видела ситуацию в черно-белом цвете и думала, что я хотел ее обидеть. Думала, я специально показал видео другим людям. Она решила, будто я хотел ее одурачить.
Моим единственным мотивом было желание находиться рядом с ней, и если для этого пришлось солгать…
Я не собирался брать на себя ответственность за все. Ей тогда понравилось.
– Мне кажется, я люблю тебя, – повторил я ее слова, сказанные несколько лет назад. – Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу, чтобы ты стал у меня первым. Все хорошо. Прикоснись ко мне. – Подойдя ближе, я бросил позор Уинтер обратно ей в лицо. – Ты первый поцелуешь меня сюда. – Я лизнул ее ухо. – И сюда. – Дотронулся до ее шеи. – И сюда. – Я провел пальцем по соску девушки. – Я хочу почувствовать твое тело на себе. У меня получается? Я все делаю правильно? Это так приятно. Не останавливайся. О боже. О боже. Не уходи. Пожалуйста, я хочу этого. Я так сильно хочу тебя почувствовать.
Запустив пальцы в ее волосы на затылке, я сжал их в кулаке, удерживая Уинтер на месте.
– А потом ты раздвинула свои прекрасные ножки для меня.
– Я думала, что ты был кем-то другим!
– Я был, – бросил я с вызовом. – Кем-то, кто тебе нравился.
Она покачала головой, отрицая это скорее для себя, чем для меня. Ее глаза наполнились слезами.
– Ты солгал. А сейчас, кроме как жалким, тебя никак не назвать. Ты не заработал ни цента из тех денег, которые транжиришь налево и направо, все эти мужчины охраняют тебя не потому, что ты – Дэймон Торренс. Они охраняют тебя, потому что ты – сын Гэбриэла Торренса. Ты ничтожество!
Я встряхнул ее. Сука.
– Своим существованием я доказываю, что люди меняются.
– Своим существованием ты доказываешь только одно – не все особи мужского пола вырастают в мужчин.
Отпустив Уинтер, я ударил рукой по стене у нее за головой. Снова толкнув, она обогнула меня, выставила руки перед собой, чтобы найти перила, и бросилась вверх по лестнице.
После секундной заминки я побежал следом.
Догнав ее, я развернул девушку, обхватил руками и прижал к себе.
– Арион считает меня мужчиной, – произнес я тихо, дразня ее. – Она будет трогать меня как мужчину. Будет скакать на мне в постели и глотать меня, потому что хочет получить то, что, как ей кажется, принадлежит тебе.
Уинтер стиснула челюсти и не шевелилась, тихонько дыша.
Ты хочешь, чтобы она меня трогала? Или тебе вообще все равно?
– Твоя сестра думает, будто сможет поиметь меня лучше и стереть тебя из моей памяти.
– Мне плевать.
Ее лицо ничего не выражало, а голос прозвучал механически.
Я кивнул, пытаясь проглотить иглы в горле.
– Хорошо, – сказал я, ощущая ее дыхание на своих губах, – потому что, когда услышишь нас ночью, знай: мне тоже плевать. Ей нечего стирать, ты не оставила даже следа. – Я сжал заднюю поверхность шеи Уинтер и притянул ее лоб к своему. – Когда в доме воцарится тишина, нарушаемая лишь стонами моей жены, а ты будешь лежать в постели в темноте, бесясь, и злясь, и думая, будто ненавидишь меня, но все-таки просунешь руку под одеяло – ведь никто не заподозрит, что ты балуешь себя воспоминаниями обо мне, – я хочу, чтобы ты знала. – Я закончил шепотом: – Вот так ощущается красный, Уинтер. Злость и ярость, жар и такая всепоглощающая примитивная нужда, что ты превращаешься в гребаное животное.
Из уголка ее глаза скатилась слеза. И я почувствовал, как сердце громыхало у нее в груди. Оттолкнув Уинтер, я попятился к своей спальне.
– Я трахну Арион, но и тебя заставлю кончить.
Глава 13
Уинтер
Семь лет назад
– Я всегда понимаю, что они пришли, – подметила я, наколов кусочек курицы на вилку. – Вы все затихаете.
За столом раздался смех, в то время как Ной, Рика и другие девушки пялились на Всадников. Я тоже стала ощущать их. Легко заметить, если один или вся четверка входят в помещение. Громкость разговоров меняется, слышатся только редкие перешептывания. Мне хотелось бы окунуться в интриги Тандер-Бэй Преп, наверное, однако это даже хорошо, что я не могла увидеть, насколько они были привлекательны, по утверждениям. Ведь мы девятиклассники, а они – выпускники, и мы им не ровня.
У меня и так уже появился предмет обожания. Внутри все трепетало каждый раз, стоило мне подумать о наших приключениях в машине и на мотоцикле прошлой ночью. Я была более чем готова к своему первому поцелую. Не знаю, чем я его заинтересовала, но он явно не улавливал моего затаенного желания заняться кое чем погорячее. Может, парень вообще не видел меня в таком свете.
После поездки на мотоцикле мы вернулись в его машину, он отвез меня домой, и я легла спать. Никто из домашних даже не заметил моего отсутствия. Я надеялась, что мы еще поговорим или он намекнет, вернется ли опять, а если вернется, то когда, однако парень промолчал. Я тоже вопросов задавать не стала. Ведь эта встреча не окажется последней, да? То есть так не прощаются.
Вчера он мне приснился, и я проснулась с пленительной фантазией, что он будет находить меня вот так в течение многих лет и заниматься со мной сладострастными вещами. Внутри болезненно ныло, когда я думала о том, что не хочу слишком долго ждать возможности быть с ним. Если он вообще вернется.
Я находила всего одну светлую сторону в том, что могла больше никогда не почувствовать его: первая любовь поучительна. По крайней мере так говорила мама. А еще она говорила, что за первых возлюбленных замуж не выходят. Их задача просто сломать тебя, чтобы ты смогла стать лучше, совершеннее, сильнее.
