– Ты высокий, – сказала я, прочистив горло. – Да?
Я помнила, что чувствовала, когда он прижимался ко мне своим телом.
Двигая руками, я ощущала гладкую кожу. Осторожно провела подушечками пальцев по лбу, вискам, скулам и бровям.
– Молодой. – Я продолжила рисовать образ у себя в голове. – С овальным лицом, но угловатой челюстью. Острый нос. – Я слегка сжала место, где кость соединялась с хрящами, потом провела пальцем по спинке. – Как ты его сломал?
Этот едва различимый изгиб невооруженным взглядом, наверное, и не заметишь, но тактильно я его почувствовала.
– Упал.
Он врал. Я услышала это в его голосе.
– Да, моя мама тоже часто падает.
Его явно ударили, однако парень решил не говорить об этом. Значит, он либо по-прежнему злился, либо… стыдился.
Я двинулась дальше и очертила пальцами ровные брови, провела по прохладным ушам, густым волосам, спадавшим на лоб почти до глаз. Волосы у него, скорее всего, темные, потому что у людей вроде меня они более тонкие.
Опустив руки к подбородку, я с колотящимся сердцем принялась изучать линию губ.
Горячее дыхание парня овеяло мои пальцы, и по всему моему телу разлилось тепло. Он тоже смотрел на мое лицо? В глаза? О чем он думал?
– Как бы мне хотелось увидеть тебя по-настоящему. Я хочу знать, какое у тебя выражение на лице, когда ты смотришь на меня.
Незнакомец ничего не сказал. Мои щеки вспыхнули. Отбросив стыд, я продолжила.
– Пирсинга нет, – добавила я. – По крайней мере, на голове.
Верхняя губа парня приподнялась в полуулыбке.
– И он умеет ухмыляться, – произнесла я дразнящим тоном.
Разумеется, я даже без знакомства с его озорной улыбкой знала, что он плохой мальчик, зато теперь убедилась – у него есть чувство юмора.
– Твоя шея… – Я провела подушечками пальцев вдоль его горла.
– Что с ней?
Удивив саму себя, я прильнула щекой к коже парня. Он не шелохнулся.
– Она теплая, – отметила я. – Гладкая.
А в доме холодно.
Когда я сделала вдох, то ощутила аромат мыла и шампуня, слишком отчетливый, чтобы быть давнишним.
– Ты недавно принял душ, – предположила я.
Выпрямившись, я подошла еще ближе и запустила руки ему в волосы.
– Высокий, темноволосый, – начала перечислять все собранные детали. – Любишь горячий душ и драться. С длинными ресницами. Довольно красивый мальчик, я думаю…
Незнакомец прыснул от смеха. Я тоже улыбнулась, как вдруг мои пальцы задели какую-то неровность на коже его головы. Прежде чем я успела сообразить, что это такое, нащупала еще одну. Улыбка сползла с моего лица. Исследуя шевелюру парня дальше, я нашла еще несколько рубцов длиной примерно в пять миллиметров.
Шрамы.
– Я упал, – снова сказал он, не дожидаясь вопроса.
На мгновение я стиснула зубы.
– Многовато падений. У тебя есть такие где-нибудь еще?
– Хочешь проверить остальные части моего тела? – дерзко предложил парень.
Я опустила руки, стараясь не закатить глаза. Спасибо за предложение.
– Сколько тебе лет?
Но он и не думал мне поддаваться, когда ответил:
– Я старше тебя.
Зачем он на самом деле пришел? Он обычный приколист, который устроил очередной розыгрыш в Ночь Дьявола? Или у парня действительно имелся злой умысел, когда он вломился к нам неделю назад, но потом он увидел мой танец и внезапно был сражен? Что случится, если я откажусь танцевать? Какова его истинная цель?
– Скажи, чем бы ты очень хотела заняться, но никогда не сможешь? Всего одну вещь.
Мне захотелось рассмеяться. Одну?
– Ты шутишь? – выпалила я. – У меня их целый список.
– Назови одну.
На мгновение я с тоской задумалась обо всем, чего больше никогда не увижу.
О фильмах, пьесах, горах, деревьях, водопадах, платьях, обуви, лицах родных и друзей… Я понятия не имела, каково это – выйти из дома одной и заняться простыми вещами, например прогуляться по лесу или сходить в горы. Мне никогда не удастся познать свободу спонтанных решений, я не смогу отправиться в незапланированное путешествие без посторонней помощи, не поставив всех в известность.
– Проехаться за рулем машины, – наконец, ответила я. – Раньше папа хранил старый гоночный автомобиль в гараже нашего зимнего дома в Вермонте, и я садилась за руль, переключала передачи, представляя, будто участвую в гонке. Я бы хотела научиться водить.
После нескольких секунд молчания парень поднялся. Я почувствовала, что он стоит передо мной.
– Серьезно?
Даже по голосу было слышно, как он хитро улыбается. Я начала волноваться.
– Ну, значит, идем. – Незнакомец схватил меня за руку и потянул за собой.
– А? – В растерянности я оступилась, однако сопротивляться не стала, хоть и понятия не имела, что происходит. – Куда идем? Я не могу уйти!
Я вспомнила, что мама наверху, и мгновенно накрыла свой рот ладонью.
– Если хочешь, мы прокатимся, – сказал он, направившись к входной двери в фойе. – Можешь закричать, конечно, но тогда веселью конец.
– Кто сказал, будто мне весело?
– Скоро будет. – Парень остановился, но не отпустил мои пальцы. – Или могу уложить тебя спать и развлечься с кем-то еще, как пожелаешь.
Я закатила глаза. Не смешите меня. Можно подумать, я приревную.
– Правда, я предпочел бы поиграть с тобой, – прошептал он, прильнув ближе.
Ага, кто бы сомневался. Псих, которого влечет к слепым девушкам, не способным его узнать. Я совсем рехнулась?
– Толпа, музыка, костры, пиво, – поддразнил парень. – Идем, Уинтер. Мир ждет.
В шоке от самой себя я покачала головой. Похоже, я все-таки рехнулась.
– Ты привезешь меня обратно домой?
– Конечно.
– Живой и… нетронутой?
Он засмеялся, и я впервые услышала его голос – низкий, плавный и явно потешающийся надо мной:
– Сегодня. Разумеется.
Замешкавшись лишь на секунду, я опустила руку и двинулась к шкафу, где нашла одну из своих толстовок, надела ее и кроссовки тоже прихватила.
Мне нужен телефон. Я должна его взять.
Повернувшись к лестнице, я вдруг вспомнила про GPS-датчик. С его помощью родители отслеживали мои передвижения через приложение.
Если мама проснется или отец вернется, захочу ли я дать им возможность узнать, что я занималась чем-то запрещенным с мальчиком, имени которого даже не знала, и тем самым дать повод родителям отослать меня в пансион?
