Уинтер то закусывала губы, то сдвигала их вбок, то меняла нерешительные, но милые улыбки… Она к такому совершенно не привыкла.
Какие вечеринки устраивали в ее школе для слепых? И зачем, твою мать, Эшби отправил свою дочь в Канаду, словно было необходимо спрятать ее в чужой стране, чтобы все о ней забыли? Такая обеспеченная семья вполне могла позволить себе частных репетиторов для домашнего обучения, если бы обычная школа показалась им неподходящей. А если нет, специализированные школы имелись и в Меридиан-сити.
Я повесил полотенце на шею, сел за стол и сразу же по привычке похлопал по карманам своих шортов.
– Черт, – пробормотал я.
Мне нужно найти сигарету.
– Принеси своей сестре толстовку, – сказал Кай кому-то. – У нее футболка просвечивается. Все смотрят.
Едва не рассмеявшись, я покачал головой.
– Ну, значит, не смотри на ее сиськи, – ответила Арион, потянувшись через стол за полотенцем. – Она еще ребенок.
Я посмотрел на Уинтер, которая кивала, слушая кого-то, в то время как ее несфокусированный взгляд был направлен на талию собеседника.
Она стояла босиком, в джинсах и белой майке, немного растянутой и поношенной, словно внешний вид ее не заботил. На лице – ни грамма косметики, губы – естественного темно-розового оттенка, а в белокуром хвостике, спускавшемся ниже плеч – едва заметные остатки кудряшек. Уинтер была идеальна.
Мне захотелось улыбнуться, но я остановил себя, глубоко вздохнув. И только тогда заметил сквозь ткань очертания полукружий ее грудей и выпиравших сосков. Мой взгляд метнулся сначала влево, потом вправо на кучку парней, которые глазели на нее, переговаривались между собой и дружно смеялись.
Тупые ублюдки.
Кай взял свою толстовку со стула, швырнул ее Арион и распорядился:
– Сейчас же.
Судя по его тону и выражению лица, он не позволил бы девушке не подчиниться.
– Ладно, – огрызнулась она, поднявшись.
Но я выхватил толстовку из ее рук и бросил обратно на стол.
Кай сердито уставился на меня.
– Она в порядке, – сказал я ему. Мои слова прозвучали скорее как приказ, нежели утверждение.
Кай встал со стула и, с тенью презрения на лице, поднял свою толстовку.
– Не все женщины в этом мире будут служить твоему личному развлечению, – процедил он, сверля меня взглядом. – Когда-нибудь у тебя появится дочь и ты еще как станешь беспокоиться, черт побери, если она начнет привлекать к себе нежеланное внимание.
– Ты научишь свою дочь прятаться в чужом мире, – парировал я, – а я научу свою, что все остальные существуют в ее мире. Иди на хрен, оставь девчонку в покое.
Понятия не имею, чем я руководствовался, когда говорил это, потому что, если бы Бэнкс вышла из нашей комнаты в таком виде, мне бы сорвало крышу. Но Уинтер…
Она никогда не будет неправа. Окружающие сами виноваты, раз смотрят.
Кай выпрямился, тяжело дыша и не моргая.
Снова подхватив толстовку, он развернулся и направился к Уинтер.
Мудак.
Нас с Каем не назовешь друзьями, мы – братья. Во всех смыслах, кроме биологического. Невзирая на личные симпатии или антипатии, мы были семьей и прикрывали друг друга. Только это не означало, что мы друг другу нравились.
Кай благородный. Голос разума в нашей маленькой компании. Хоть я и завидовал порой его счастливой семье, все равно знал – рано или поздно наступит момент, когда Кай окажется на распутье между двух огней и выберет он не меня.
Я глянул на Арион, заметив, что она до сих пор стояла рядом.
– Чего ты ждешь?
Она сжала губы в плотную линию, понимая, что я имел в виду Марко Брайсона, после чего наконец-то ушла, либо для того, чтобы обработать его, либо вернулась к друзьям, тем самым послав меня к черту. Мне было плевать в любом случае. Я просто хотел от нее избавиться.
Опять посмотрев на Кая, я начал наблюдать за тем, как он подошел к Уинтер. Окружавшие ее девушки расступились перед ним.
Улыбка Уинтер погасла, когда парень наклонился и что-то ей сказал. Она выпрямила спину и немного отстранилась, смущенно опустив голову.
Мои пальцы сомкнулись в кулак.
Затем Кай взял девушку за руку и протянул толстовку, чтобы она могла надеть ее. К моему большому удивлению Уинтер отрицательно покачала головой и отмахнулась от предложенной вещи, слегка улыбнувшись, чтобы не обидеть парня. Вместо этого она нащупала ладонью кирпичную колонну домика у бассейна и пошла в сторону дома.
Проводив Уинтер взглядом, он мельком глянул на меня. Я лишь покачал головой. Она не стала укрываться, зато покинула вечеринку униженной. Отличная работа, придурок.
Кай швырнул толстовку обратно на стол, а я продолжил следить за девушкой. Касаясь кончиками пальцев живой изгороди, она шла вдоль двора. Сколько времени ей требовалось, чтобы составить мысленный план нового места? Уинтер казалась вполне самодостаточной. Даже в школе. Разумеется, с родным домом она будет знакома лучше всего. Если она продолжит следовать вдоль живой изгороди до угла, то придет к черному ходу.
Поднявшись, я забрал толстовку Кая и покинул вечеринку, медленно спустившись с маленького холма, подальше от шума и любопытных глаз.
Уинтер направлялась к дому; зеленая листва шелестела от каждого ее прикосновения. Я надел толстовку, чтобы замаскировать свой запах, после чего нырнул в проход между кустами и оказался с обратной стороны изгороди.
Мое сердце внезапно начало громыхать в груди, когда я увидел ее белую майку среди листьев, всего в нескольких десятках сантиметров от меня. Вытянув руку, я тоже нащупал изгородь, закрыл глаза на мгновение и, следуя примеру Уинтер, двинулся вперед. Кровь зашумела в ушах, голова немного закружилась, мир будто накренился у меня под ногами.
Я открыл глаза, следуя дальше за девушкой без ее ведома.
Я мог легко споткнуться, и это меня раздражало, но я также знал, что это было не самое страшное при потере зрения. Я никогда не узнаю, каково приходилось Уинтер, потому что в любой момент мог вновь открыть глаза.
– Где он? – прошептал кто-то. – Он ведь хотел посмотреть, верно?
– Я не знаю… – Голос Арион затих, словно ее поцеловали.
Бросив взгляд вперед, я обнаружил ее с Марко между деревьев.
Он нагнул девчонку и сжал ее сиськи. Уинтер замерла как вкопанная с другой стороны изгороди, наверняка услышав то же, что слышал я.
– Сними свой топ, – распорядился Марко, но я не смотрел на него, заметив странное выражение на лице Уинтер. В нем смешались любопытство и страх, однако я не мог понять, что она ощущала острее. Надолго она задержится?
– Как я рад, что не взял Эбби с собой сегодня, – сказал Марко. – Я хотел кайфануть с чего-нибудь новенького.
