– Позволь мне открыть дверь для тебя, – тихо предложил он.
– Я… – Упершись руками ему в грудь, чтобы не подпустить к себе, я ощутила накрахмаленную ткань, расстегнутый воротничок и позволила своим пальцам ненадолго задержаться на участке обнаженной кожи.
Дерьмо. Мои ладони сдвинулись, я уже собиралась опустить их, как вдруг большой палец коснулся округлого предмета – маленького шарика или… бусины.
На меня нахлынуло ощущение дежавю.
Поглаживая шарик, я нащупала еще один, и еще. Впитавшие тепло его тела, они были скреплены цепочкой и опускались к торсу, где две нити соединялись в одну над животом парня.
Древесина. Я ощущала неровную структуру, покрытую слоем лака.
Мой желудок куда-то провалился. Нет, нет, нет…
Не удержавшись, я провела вниз по бусам и почувствовала, как напрягся его пресс под подушечками моих пальцев, а дыхание участилось.
Когда я добралась до креста, который надеялась не обнаружить, то сжала его и тут же узнала искусно высеченные пальцы распятого.
О боже. Я отпустила четки так быстро, будто они меня обожгли.
Но парень поймал мою ладонь, прижал ее обратно к бусинам и своей коже.
– О, зачем же останавливаться, когда у тебя так хорошо получалось? – спросил он дразнящим тоном.
– Дэймон, – пробормотала я, пытаясь опустить руку.
– М-м-м, – подтвердил он мою догадку. – Скучал по тебе, мелкая.
Я вырвалась из его хватки, стиснув челюсти.
Господи. В мыслях я представляла его таким же, каким видела в последний раз. Ребенком, немногим больше меня, с худощавым телосложением и дрожащим голосом.
Только все изменилось. Удерживающая меня ладонь была гораздо больше, чем я помнила. Дэймон вырос и обрел голос, который теперь звучал ниже. Ему уже было далеко не одиннадцать лет.
Почему мне казалось, что я лишь сейчас это осознала?
И любая надежда на то, что он забыл меня, рухнула. Дэймон точно знал, кто я такая.
* * *
Прежде, чем он успел сказал еще хоть что-то, дверь открылась, и я упала назад. Парень поймал меня и опять притянул к себе. Не успела я оттолкнуть его, как кто-то схватил мою руку и дернул обратно. Я споткнулась.
– Уинтер, – резко произнесла моя сестра. – Что ты делаешь?
Дожидаться ответа она не стала, вытащила меня из раздевалки в коридор и захлопнула за нами дверь. Капля пота скатилась по моей спине. Голова шла кругом, я до сих пор чувствовала близость Дэймона.
Я бежала, стараясь поспевать за Арион. Сердце колотилось с такой силой, что было больно, тело разгорячилось и буквально гудело. Я все еще ощущала в своих руках эти четки.
* * *
Скорее всего, сама Ари и затолкнула меня в проклятую раздевалку. Или заставила своих подружек это сделать. Откуда еще она могла узнать, где я была?
Наверное, сестра просто взбесилась из-за того, что я не сразу вышла и ей пришлось броситься мне на выручку. Ари дружила с Дэймоном?
Они одногодки, но я понятия не имела, общаются ли они. Родители могли предупредить ее, чтобы она держалась от него подальше, только сестра проигнорировала бы их запреты, если бы захотела.
Я не знала, каким стал Дэймон и, признаться честно, за прошедшие годы не стремилась это выяснить. Не знала, какую жизнь вела моя сестра в этой школе – мне было все равно. Мы с Ари уже около десяти лет с трудом ладили, хотя причина оставалась для меня загадкой.
Казалось, я не до конца ее понимала, к тому же у нас было мало общего. Особенно сейчас. За время моего отсутствия она привыкла к статусу единственного ребенка в семье, и ей это явно нравилось.
– Боже, он смотрит на нее, – сказала Клаудия, одна из подруг Рики, сидевшая за столом напротив меня во время ланча.
Я навострила уши, несмотря на то, что одновременно слушала музыку через один наушник и их разговор. В мои планы не входило проявить грубость, ведь мне следовало обзавестись друзьями в первый учебный день, но после фиаско с раздевалкой я нуждалась в небольшой «подзарядке».
– Кто? – уточнила Рика.
Однако ей не ответили, по крайней мере вслух. В такие моменты я особенно остро осознавала, насколько люди были осведомлены о моей инвалидности, отвечая друг другу кивками или жестами, которых я не видела.
Моей инвалидности.
Ненавидела это слово.
Но, что есть, то есть, и окружающие, чаще всего без злого умысла, пользовались моим состоянием в своих интересах. Они могли общаться при помощи взглядов, мимики, рук… в попытке держать меня в неведении.
Кто на кого смотрел? Они обо мне?
– Он пялился на нее семь секунд! – прокомментировал Ной, еще один друг Рики, – а дольше семи секунд – это плохой знак.
Кого ребята имели в виду?
Вдруг Клаудия выругалась шепотом:
– О черт.
Слева заерзала на месте Рика. В следующую секунду кто-то сел справа, заблокировав меня между своими коленями – словно человек оседлал скамейку лицом ко мне.
– Что ты слушаешь? – поинтересовался низкий голос.
За то мгновение, пока я пыталась понять, кому этот голос принадлежал, наушник вынули из моего уха.
Дэймон. Они про него говорили. Значит, он пялился на меня в кафетерии. От парня несло дымом и гвоздикой. Я начала обдумывать способы, как бы отвязаться от него.
А Дэймон дерзок. Он стал гораздо смелее, чем я помнила, что для меня было непривычно.
Дэймон умолк на минуту – полагаю, знакомился с моим плей-листом, состоявшим из веселых, беззаботных и энергичных старых треков, которые я слушала, чтобы поднять себе настроение. Настроение, испорченное им же сегодняшним утром.
Наушник упал мне на колени. Его голос прозвучал тихо, но уверенно:
– Между нами все будет не так.
Не так?
Как это?
Потом я вспомнила, какую песню слушала. «Then He Kissed Me» группы The Crystals.
То есть у нас все будет не так, как у пары из песни?
Я стиснула челюсти. Ага, само собой. Никаких «нас» не существовало.
– Оставь ее в покое, Дэймон.
– Отсоси мне, Фэйн, – парировал он.
У меня перехватило дыхание от внезапной резкости его тона. Боже, он очень изменился.
Сглотнув ком, образовавшийся в горле, я сказала:
– Не хочу с тобой разговаривать. И тебе нельзя разговаривать со мной.
Дэймон ничего не ответил и не пошевелился. Он опять смотрел на меня?
Не поворачивая головы, я упорно игнорировала его.
