Да… это мне по силам.
Значит, решено.
Я услышал, как мистер Кинкейд прокашлялся и открыл дверь своего кабинета.
– Мистер Торренс, прошу вас…
Глава 4
Дэймон
Наши дни
– Десять ходов, и ты меня сделаешь, – сказал мистер Гарин. – Видишь?
Я внимательно изучал шахматную доску, стоявшую между нами, просчитывая ходы, чтобы поставить шах и мат, и пытался предугадать его ответные действия.
Да, вижу. Но так будет скучно.
Когда я потянулся к своей пешке на E2, Гарин возразил:
– Не так.
Он посмотрел на меня, как когда-то в детстве.
Не сдержавшись, я быстро улыбнулся и, не послушав совета, передвинул свою фигуру на Е4.
Мистер Гарин вздохнул и покачал головой, недовольный тем, что за годы работы на моего отца так и не смог приучить меня к самоконтролю и стратегии, хотя мы с ним играли в шахматы вечерами напролет после школы. То есть он думал, что не смог приучить. Люди считали, будто я всегда действовал импульсивно, но в действительности требовалась довольно продуманная тактика, чтобы быть таким ненормальным, как я.
Внизу гремела хаус-музыка, клуб уже битком был набит студентками, молодыми сотрудниками компаний – в общем, людьми слегка за двадцать, способными раскошелиться на три сотни долларов за бутылку водки или шампанского, только бы сесть за проклятый столик.
В школьные годы я часто зависал здесь с друзьями среди шумной толпы. А сейчас лишь держал для себя приватную комнату на втором этаже, где навещал Костю Гарина – одного из бывших телохранителей отца, который теперь руководил охраной в этом клубе. Пятидесятилетний мужчина с седой эспаньолкой по-прежнему носил черные костюмы, имел более впечатляющую мускулатуру, чем я, и был одним из немногих, кто сумел завоевать хотя бы толику моего уважения.
Я бы согласился вести бизнес с ним.
Поверил бы каждому его слову.
Даже на его похороны пошел бы.
Круг людей, ради которых я способен высидеть целую церемонию, был очень мал.
Однако друзьями мы не стали и никогда не обсуждали личные вопросы. Мистер Гарин научил меня многим вещам, но не портил наши отношения, пытаясь играть роль отца.
Встречи с ним были одними из приятных моментов, которые радовали меня здесь.
А другой бонус…
– Я хочу уйти, – подала голос девушка из противоположного конца комнаты словно по сигналу.
Когда мистер Гарин сделал свой ход, я повернул голову в ее сторону.
На ней было обтягивающее розовое платье из пайеток, сиявшее в тусклом свете бра. Она сидела на коленях какого-то мелкого придурка, имени которого я не знал. Ее парень пристроился напротив, на краю черного кожаного дивана, и наблюдал за тем, как другой лапал его женщину. Я следил за ними, пытаясь поставить себя на место каждого из них.
Нравились ли ей прикосновения другого мужчины? Ревновал ли ее парень? Или возбудился? Злился? Сбылись ли у другого фантазии об этой девушке? Наслаждался ли он происходящим? Встал ли у него?
Я ждал ответной реакции: чужой ревности, деградации девушки, его желания и их страха из-за того, что за ними наблюдают.
Только мои чувства, кроме праздной скуки, так и не проснулись. Пока. Со временем сопереживать становилось все сложнее и сложнее.
Может, если бы на ее месте оказалась моя новая женушка?
Или…
Парень несмело дотронулся до ее бедра, скользнул губами по плечу, вероятно, пытаясь себя контролировать, чтобы никто не догадался, как ему это нравилось.
– Мы уже можем уйти? – поинтересовалась девушка, несмотря на то, что мужчина, которого она оседлала, явно не спешил уходить.
Проигнорировав девушку, я повернулся обратно к доске и увидел, что мистер Гарин ответил на мой ход пешкой на E5. Я мысленно улыбнулся.
– Приглядись внимательней, – продолжил он. – Ты все еще можешь одолеть меня. Всего десять ходов.
Десять? Передвинув коня на F3, я услышал, как мой соперник выдохнул и сделал ход конем на C6, словно на автопилоте.
– Дэймон, – проворчал он недовольно.
Я понял, что Гарин начинает злиться, по тону его голоса. Мой пульс немного участился, когда мужчина продолжил игру без энтузиазма – будто мы годами ходили по кругу и его уже достали мои глупые ошибки и импульсивность. Он просто хотел поскорее одержать неизбежную победу, чтобы вернуться к работе, ведь я якобы не был сосредоточен на нашем поединке.
Мой слон на C4, его пешка на D6, мой второй конь на C3. Когда мистер Гарин потянулся к своему слону, я перестал дышать, наблюдая за тем, как он переставил фигуру на G4, прижав моего коня к ферзю.
Идиот. Мой план сработал, а он до сих пор не заметил, что сделал. Я сдвинул коня на E5, забрав его пешку, и оставил ферзя абсолютно беззащитным перед его слоном. Мужчина увидел лазейку, покачал головой, забрал мою фигуру с доски и поставил слона на ее место.
Сердце подскочило к горлу. Он думал, что загнал меня в угол.
Только теперь настал мой черед ходить. Переставив слона на G7, я объявил шах его королю.
Мистер Гарин замер, осознав, что сейчас произошло, вновь окинул взглядом доску, а затем внимательно посмотрел на меня.
Как я и думал, он все же попытался сделать ход королем на E7, однако обреченность уже читалась на его лице.
Я передвинул своего короля на D5 и произнес:
– Шах и мат.
Мужчина пристально смотрел на доску, хмурясь так, словно не понимал, как такое могло случиться.
– Семь ходов… – пробормотал он.
Ага.
Не десять.
Он быстро взглянул на меня.
– Ты пожертвовал ферзем. Я тебя такому не учил.
Вдруг раздался стук в дверь. Мой водитель открыл ее и впустил Эрику Фэйн. Встав, я поправил свой пиджак.
– Королева
[3] – самая могущественная фигура на доске, – сказал я мистеру Гарину, не сводя глаз с Рики. – Почему бы ее не использовать?
Рика, невеста одного из моих школьных друзей, прошла дальше в комнату. Судя по виду, она подготовилась к чему угодно, только не к ночи в клубе. Уголки моих губ приподнялись в улыбке. Низко натянутая бежевая бейсболка девушки отбрасывала тень на глаза, белокурые локоны рассыпались по спине. Она была в джинсах, бежевом тренче, из-под которого выглядывал капюшон серой толстовки, и держала руки в карманах. Когда я двинулся ей навстречу, Рика замерла, без сомнений, стараясь сохранить безопасную дистанцию.
Я свернул к дивану и присел напротив парня, который все еще наблюдал… точнее, пытался не наблюдать за своей девушкой и другом.
