– Работы, которые вы выполняете на дому и в классе, существенно отличаются. На различия в почерке я тоже обратила внимание. Не буду просить вас объясниться, чтобы не тратить зря ни ваше, ни мое время, ведь нам обоим известно, в чем дело.
В ответ я изогнул бровь.
Она замолчала, облизав губы и прочистив горло.
– Я скажу только одно – прекратите. – Мисс Дженнингс дернула подбородком в мою сторону. – Выполняйте задания, иначе вы не получите аттестацию.
Ага. Даже не опуская взгляд, я увидел маленькие бугорки ее затвердевших сосков, выступавших под тканью платья. Может, причина была в том, что здесь холодно. А может, не в этом. Мне просто хотелось смотреть на них.
Мое дыхание участилось, член начал набухать, пока я мысленно раздевал ее, но стиснул зубы, стараясь на время обуздать свои порывы.
Не получив от меня ответа, она уточнила:
– Вы поняли?
Я перевел взгляд и представил, как ее блестящая красная помада размажется по моей подушке, в которую она всю ночь будет утыкаться лицом, стоя на коленях.
– Да, мэм, – ответил я.
Девушка выглядела озадаченной, явно не ожидая, что все пройдет так легко. После секундной паузы она кивнула, послала мне доброжелательную полуулыбку, и отпустила меня со словами:
– Отлично. Хорошего дня.
Я едва не прыснул от смеха. Мы не закончили.
Теперь моя очередь.
– Могу я задать вам вопрос? – поинтересовался я, открыв на своем сотовом фото Дженнингс. – Это вы?
Выпрямившись, я подошел к ней максимально близко, чтобы смотреть сверху вниз.
Ее взгляд быстро пробежал с телефона в моей руке на меня и обратно. В попытке увеличить дистанцию между нами, внезапно ставшую интимной, она сделала шаг назад, но стол преградил ей путь.
Я поднял телефон выше и тихо произнес:
– Вы не сильно изменились.
Девушка опять сглотнула. Это была одна из многих фотографий, которые я нашел в ее социальных сетях. Фото, очевидно, сделано после десятого класса в летнем лагере. Дженнингс позировала с друзьями на своей койке. Невинная улыбка, распущенные волосы, загорелые ноги в милых джинсовых шортах, никакого макияжа и брекеты…
Она поджала губы.
– Теперь я умею пользоваться тушью.
Повернувшись ко мне спиной, девушка взяла мел и начала писать на доске.
– Вы покраснели, – заметил я. – Вас что-то смутило?
– Довольно.
В юности мисс Дженнингс была заучкой, но имела и свой потенциал. Мой взгляд скользнул по изгибу ее талии к заднице и соблазнительным ногам. Очевидно.
– Понимаете ли, я не ленивый и не тупой, – сказал я, подойдя к ней сзади почти вплотную. – Просто мне неинтересно заниматься вещами, которые не доставляют мне удовольствия. Но тому, что я люблю… – я заговорил тише, играя с ней, – могу посвящать ночи напролет, мисс Дженнингс.
Ее рука замерла на середине предложения. Учительница повернула голову и дважды открыла и закрыла рот, прежде чем смогла ответить:
– Мне нужно работать.
Упершись ладонью в доску перед ней, я наклонился еще ближе. Волосы девушки щекотно коснулись моих губ.
– Парни вроде меня не замечали тебя в старшей школе, да? – тихо поддразнил я. – Никто не ласкал тебя ртом на заднем сиденье машины. Не снимал твои трусики и не терся об тебя на диване твоих родителей, пока они были в соседней комнате. – Я медленно провел пальцем по молнии ее платья. Она напряглась, стала дышать быстро и прерывисто. – Никто не облизывал твои сиськи, не делал твою киску влажной в чужой спальне на вечеринке в неизвестном тебе доме.
Резко развернувшись, Дженнингс слегка оскалилась.
– Я подам на тебя жалобу.
– Пожалуйста, не надо. – Я ухмыльнулся. – Если бы я знал тебя тогда, то первым бы сорвал твою вишенку, – продолжил шепотом. – Мне нравятся тихони.
Она покачала головой, ее карие глаза казались такими темными и теплыми.
– Меня предупреждали о здешних мальчиках. Этим вы не заработаете высший балл. Когда-нибудь мир заставит вас трудиться, чтобы получать желаемое.
– О, я не против потрудиться. – Прижав вторую руку к доске около ее головы, я пристально посмотрел на девушку.
Моя маленькая учительница литературы была всего на шесть лет старше меня. Пусть другим парням нравилось смотреть на Дженнингс, но поимею ее только я, потому что ничто другое не поможет. Мне было скучно. Меня вгоняли в уныние безмозглые дуры-одноклассницы, не способные сказать «нет», не способные удовлетворить мою аморальную нужду быть ненормальным во всем. Я не хотел трахаться. Мне хотелось замарать себя и замарать ее. Я не хотел быть единственным, кто… Закончить эту мысль не получилось. Мои друзья, как бы они ни любили играть в плохих парней, все равно всегда оставались чистыми. Их потребности были нормальными. Чтобы кончить, им хватало простого физического акта, а развлечения ждали за каждым углом.
Со мной все было сложнее. Я не мог отключить мозг, меня радовали только больные игры разума. Мне не хотелось, чтобы мисс Дженнингс получила удовольствие. Я хотел, чтобы она презирала себя за то, что наслаждалась этим.
Прильнув ближе и удерживая ее взгляд, я нацелился на рот девушки.
Однако она уперлась ладонями в мою грудь, остановив меня.
– Перестаньте.
Я неспешно прижался своим телом к ней и покачал головой, когда ее горячее дыхание овеяло мои губы.
Она дышала все быстрее, ее взгляд опустился к моему рту. На ее лице появилось то же выражение, которое я раньше замечал сотни раз. Каждый человек позволяет себе задуматься на мгновение, а что, если?..
– Мне не нужна пятерка, и я не боюсь того, что ты можешь сделать со мной, – сказал я, коснувшись ее верхней губы языком, и услышал тихий стон. – Мне нужно, чтобы ты задрала свое платье, легла на стол и раздвинула ноги, как хорошая учительница, которая хочет накормить завтраком своего ученика.
Зарычав, Дженнингс подняла руку и дала мне гребаную пощечину.
Но я едва сдвинулся. За считаные секунды жгучее ощущение от удара распространилось к шее.
Я обхватил ее запястья и прижал их к доске, стараясь сдержать улыбку.
– Вы только что ударили несовершеннолетнего. Мне было больно, мисс Дженнингс.
Ее грудь резко вздымалась и опадала. Закипая гневом, она попыталась вырваться из моей хватки.
– Знаю, что ты этого хочешь, – произнес я, окинув взглядом ее тело. – Твои юбки становятся все уже. Вырезы блузок все глубже. Ты у меня не первая. Я умею хранить такие секреты.
– Какую бы одежду ни носила женщина, это не значит, будто она напрашивается.
– Значит, это не ты? – Я кивнул в сторону окон. – Не ты наблюдаешь за мной во время тренировок на поле?
