С улицы донесся рев мотора. Кто-то на бешеной скорости ехал по подъездной дорожке.
Уинтер понимала – что-то случилось. Она так просто не сбежит со мной.
А они уже здесь.
Уронив толстовку, я выудил сигарету и прикурил, глядя на девушку, укутавшуюся в простыню. Мне хотелось нырнуть обратно в ее теплую постель, всего несколько минут назад служившую моей тихой гаванью, накрыть ее губы своими, запустить руки в ее волосы.
Как все могло так кардинально измениться за столь короткий промежуток времени?
Она услышала щелчок зажигалки, ощутила запах дыма. Тревога промелькнула на ее красивом лице.
– Ты куришь? – едва слышно произнесла Уинтер.
Снаружи со скрежетом затормозил автомобиль, резко хлопнули двери.
Я посмотрел ей в глаза и попросил, тяжело дыша:
– Не отпускай меня. Что бы ты ни услышала, что бы они ни сказали, не отпускай меня.
Девушка покачала головой.
– О чем ты? – После чего озадаченно развернулась к своему сотовому. – Мой телефон разрывается. Что происходит? Пожалуйста, ответь?
– Уинтер! – выкрикнул снизу ее отец, внезапно ворвавшийся в дом.
Нагнувшись, я поцеловал ее в губы, пока он стремительно поднимался по лестнице, и прошептал:
– Не отпускай.
В следующую секунду дверь распахнулась. В спальню вошел Эшби с еще одним мужчиной и бросился на меня.
– Ах ты, сукин сын! Отойди от нее!
Он ударил меня. Впервые за много лет я не был готов дать отпор. Не хотел даже. Какая разница, если потеряю ее.
Его кулак вмазался мне в челюсть, отчего я рухнул на прикроватную тумбочку. Лампа полетела на пол вместе со мной.
Уинтер начала судорожно дышать.
– Что происходит?
Получив пинок в живот, я закряхтел и поморщился, когда он врезал еще раз.
– Папа, остановись! – закричала она, спрыгнув с кровати. – Оставь его!
Второй мужик оттащил ее назад, и я узнал в нем мистера Кинкейда, моего бывшего директора. Он сжал руки девушки, которая пыталась вырваться из его хватки.
– Больной говнюк! – прорычал мэр. – Я пригрозил тебе охранным ордером, и ты устроил такое? Тебе светит гребаная тюрьма. Как ты посмел!
Эшби снова ударил, а я стиснул зубы, обхватив живот руками.
Уинтер.
– Охранный ордер? – повторила она. – Что?
Пожалуйста, нет. Пожалуйста, пусть она узнает не так. Твою мать.
– Как ты могла заняться с ним сексом, Уинтер? – заорал ее отец. – О чем ты только думала?
Прижимая простыню к своему телу, она замотала головой.
– Откуда ты знаешь? Что все это значит?
Она ни о чем не знала. Не знала об утечке видео, обо мне…
– Позвони Дагу Колсону, – приказал Эшби Кинкейду. – Скажи ему, что Торренс у нас. Пусть заберет его задницу, когда поедет собирать остальных мелких засранцев.
Пока ждал, чтобы Уинтер поняла, я зажмурился, едва чувствуя, как он вцепился в мои волосы.
Все кончено. Она меня возненавидит.
– Торренс, – выдохнула она, услышав слова отца. – Дэймон Торренс?
Он потянул меня за волосы, отчего кожу головы обожгло резкой болью, но я не сводил глаз с девушки.
– Уинтер, – произнес я умоляющим тоном.
– Что? – сказала она сама себе, все еще не понимая.
Я попытался приблизиться к ней.
– Уинтер. – Не зная, что сказать, я крикнул Кинкейду, который практически лапал полуголую девочку: – Вашу мать, дайте ей одеться!
О господи. Эшби добьется моего ареста.
Но не это тревожило меня. Она не отвечала. Пожалуйста, не оставляй меня.
– Уинтер, послушай. Это не то, что ты думаешь.
– Это Дэймон Торренс? – спросила она у мужчин.
– Ты не знала? – уточнил мэр. – Ты не знала, кто это был? – Затем он бросил злобный взгляд в мою сторону и оскалился, когда до него стал доходить истинный масштаб случившегося между нами. – Что ты натворил?
– Уинтер, выслушай, – взмолился я.
Но она начала рыдать, накрыв рот ладонью.
– Проваливай! – крикнула девушка, попятившись к Кинкейду. Подальше от меня, насколько возможно. – Уберите его! Уберите его отсюда!
Эшби поднял меня на ноги. Кровь капала с моей губы.
– Уинтер, пожалуйста, – продолжил умолять я.
– Ни слова больше! – Она закрыла уши руками, прижавшись спиной к стене. – Просто умри и оставь меня в покое!
Ее переполняла ярость. В глазах жгло, но я наблюдал за тем, как Уинтер уткнулась лицом Кинкейду в грудь, защищаясь, будто я собирался причинить ей боль.
Словно я – монстр.
Просто умри и оставь меня в покое.
– Я тебя ненавижу! – прорычала она. – Ты ужасен, и тебе пришлось солгать, потому что ты знал – я бы никогда тебя не захотела! Тебя никто никогда не полюбит! Пошел вон!
Кинкейд обнял девушку, укутав ее дрожащее тело в одеяло, пока она плакала.
– Больше не подпускайте его ко мне, – попросила она. – Пожалуйста, не позволяйте ему притронуться ко мне.
Я опустил взгляд на свои руки. Эшби вышвырнул меня из комнаты, прочь от нее. Болезненное ощущение потери кружило циклоном в моем мозгу.
Я бы никогда тебя не захотела. Тебя никто никогда не полюбит.
Теперь я не сомневался, что осквернил Уинтер.
Она больше никогда не будет невинно танцевать.
Ее глаза не будут восхищенно сиять, как той ночью, когда она каталась на мотоцикле.
Я навсегда изменил ее. Извратил и исковеркал все, что делало ее самым прекрасным существом, встретившимся мне в жизни.
Глава 21
Уинтер
Пять лет назад
Дрожащими руками с помощью голосового управления я включила видео и услышала то, что каждый мог посмотреть в Интернете. Мои поцелуи, наше частое дыхание и стоны.
Я люблю… Я ненавижу тебя. Так сильно ненавижу.
Да, я тоже тебя ненавижу. Мне просто нужна горячая девка на ночь.
Да?
Мне казалось, будто это не я была непосредственной участницей событий, а просто слушала со стороны какое-то отвратительное действо, бессмысленное и пошлое, когда на самом деле оно таким не являлось. Мое лицо исказилось от боли, пока я рыдала. Его телефон упал, но запись-то не остановилась. Все, что мы делали в душевой, звучало отчетливо, поэтому люди без труда поймут, чем мы там занимались.
