Тревор бросился на девушку и навалился на нее сверху. Склонив голову набок, я внимательно наблюдал.
Похоже, он что-то шептал ей на ухо, только я не расслышал.
Вдруг Рика рявкнула:
– Слезь с меня!
Сжав ее волосы, Тревор крикнул мне:
– Держи ее за руки!
– Нет! – взвыла она, брыкаясь и извиваясь. – Слезь!
Я не сдвинулся с места.
Он удерживал ее запястья, завел их за голову, одной рукой, а второй обхватил шею. Рика старалась вырваться из его хватки, но у нее не получалось.
Она не могла.
Не могла остановить то, что происходило.
Я моргнул. Нет. Не этого я хотел. Планировал лишь напугать ее. Пригрозить. Добежать до края пропасти, едва не потеряв равновесие, но…
Рика дала отпор. Многим из нас стоило научиться делать так же с самого начала.
– Довольно, – произнес я.
Тревор меня не услышал, продолжая бороться с девушкой.
Я повторил громче:
– Довольно.
Замерев на мгновение, парень оглянулся.
Стремительно подойдя к ним, я схватил его и оттолкнул в сторону, после чего нагнулся и поднял Рику на ноги, ухватив за толстовку.
– Хватит реветь, – процедил я сквозь зубы, не отпустив ее воротник. – Мы не собирались ничего с тобой делать, но теперь ты знаешь, что мы на это способны.
Я сжал волосы на затылке девчонки. Ее расстроенное лицо раскраснелось; она до сих пор безумно боялась, точь-в-точь как Уинтер той ночью, когда я вломился в ее дом в первый раз.
– Ты не нужна Майклу и нам тоже, – прошептал я. – Поняла? Я хочу, чтобы ты перестала следить за нами и таскаться следом, словно жалкая собачонка, выпрашивающая внимания. – Я отпихнул ее, видя Уинтер, которая споткнулась и попятилась. – Начни жить собственной гребаной жизнью, Рика, и держись от нас подальше. Ты никому не нужна.
Глаза девушки наполнились слезами. Развернувшись, она побежала в лес, в направлении своего дома, так быстро, как только могла.
– Что, черт побери, это было? – выпалил Тревор, сорвав с лица маску.
Его русые волосы пропитались потом. Нахмурившись, он запустил в меня маской Кая, словно баскетбольным мячом.
Я поймал ее, повернулся кругом, распахнул дверцу машины и забрался внутрь.
Мне хотелось поиздеваться над ней. Возможно, даже трахнуть ее или кого-нибудь другого, чтобы прояснить мысли, только… проклятье, это не…
Тревор не собирался останавливаться.
Она не получала удовольствия.
Рика верила, что ей грозила реальная опасность. А я лишь чувствовал, как мать лежала на мне, подобно Тревору, лежавшему на Рике.
Он твердеет, когда я так делаю. Это значит, что тебе нравится.
Нет, не нравилось.
Бросив маску на пассажирское сиденье, я завел мотор и увидел, как брат Майкла рванул к двери.
– Черт, ты что делаешь?
Но ждать я не стал. Уилл по-прежнему валялся в отключке на заднем сиденье. Я выжал газ и сдал назад, проигнорировав крики и ругань Тревора, побежавшего следом.
Твою мать, можешь пешком домой идти.
Преодолев грунтовую дорогу без остановок, я рванул на шоссе, даже не оглядевшись в поисках встречных машин, переключил передачу и погнал обратно в город по тихой темной трассе.
Одной ладонью я сжимал руль, второй, опершись локтем на окно, вцепился в волосы.
– Какого хрена? – пробормотал я.
Что я натворил?
Я на самом деле собирался причинить боль Рике?
Но я и так причинил ей боль.
Она присоединилась к нашей компании, спасла мою гребаную задницу, а я… напал на нее, твою мать. Девушка заступилась за меня, и все равно я увидел в ней угрозу.
Растоптал ее боевой дух. Обошелся с ней, как с грязью. Вместо того чтобы почувствовать себя могущественным, я видел на земле маленького мальчика, несчастного и плачущего, у которого не было сил воспрепятствовать тому, что с ним происходило.
Рика меня возненавидит. Больше никогда на меня не посмотрит.
Припарковавшись у дома Уилла, я взвалил парня себе на плечо и выгрузил из машины. Потом поднялся на крыльцо, достал из его заднего кармана ключ, открыл огромную кованую дверь, вошел внутрь и быстро ввел код охранной системы, который мы все давно выучили наизусть.
В доме было тихо и темно, но я учуял аромат гортензий – его мать всегда держала их на столике в фойе, меняя расцветку. Иногда выбирала голубые, порой – белые. Сегодня она остановилась на фиолетовых. Эти цветы создавали радостную атмосферу в доме.
Среди всех домов друзей дом Уилла нравился мне больше всего. Постройка была не очень старая, светлая, с высокими потолками. Здесь хватало места, чтобы свободно ходить и дышать. Два его старших брата покинули родное гнездо несколько лет назад, отправились делать мир лучше. Уилл был самым младшим и самым проблемным для родителей.
Я отвел его в комнату, бросил на кровать. Он зевнул и укрылся своим одеялом, превратившись в буррито
[13]. Впервые за ночь я искренне улыбнулся. Мы с Уиллом одного поля ягоды. Оба всегда всецело подчинялись собственным механизмам преодоления: он – алкоголю и наркотикам, я – своей потребности причинять боль.
В окна начал барабанить дождь. Подняв взгляд, я увидел капли, стекающие по стеклу. Они напоминали фонтан – когда ты сидишь внутри и смотришь на воду, льющуюся с верхнего яруса.
Уинтер.
Единственное место, где мне хотелось находиться в данный момент, – рядом с ней. Она осталась одна в доме, ставшем, по сути, огромным фонтаном из-за дождя, и позвала меня к себе.
Вытащив чистые джинсы и футболку из шкафа Уилла, я прошел в ванную, принял душ, вымыл голову и тело, чтобы избавиться от запаха Рики и сигарет.
Чтобы очиститься от всех дерьмовых поступков, совершенных за сегодня.
Я привел себя в порядок, переоделся и ушел, прихватив ключ Уинтер, свой бумажник и телефон. Быстро запрыгнув в машину Майкла, я направлялся к дому Эшби. Было уже почти два ночи. Мне удастся провести с Уинтер по крайней мере несколько часов, прежде чем я подвергнусь риску столкнуться с ее отцом.
Но подъехав к воротам, я обнаружил, что они открыты. Он вернулся раньше?
Я потушил фары и включил нейтральную передачу. На территории перед домом не оказалось припаркованных машин, и внутри свет не горел. Может, она оставила ворота открытыми для меня? Я едва не улыбнулся. Мне нравился такой вариант.
