– Мы видим, что ты очень замерз, иди погрейся у нашего костра, – предложили остальные.
Приняв их приглашение, я заметил, что они поддерживают огонь в костре, сжигая разорванные гобелены и сломанную мебель. Я начал было объявлять свои имя и звание, но меня тут же остановили:
– Мы знаем, кто ты, Энтони Вудвилл. Ты был в этом замке в Вербное воскресенье, во время последнего шествия Священного Грааля. Тогда мы надеялись, что ты задашь нужные вопросы. Что такое Грааль? Какой цели служит Грааль? Что вызвало те три скорбные раны, от которых страдает Увечный Король? Хватило бы любого из этих вопросов, но без них ничего не выйдет.
Тут я взглянул на короля на троне и увидел, что он смотрит на меня с прежним гневом. Его глаза, в которых отражался огонь, казалось, горели ненавистью.
Один из мужчин у костра продолжал:
– Ты не задал вопрос, а раз ты этого не сделал, не было истории, а поскольку не было и нет истории, то и шествия Грааля больше нет. Ты, наша последняя надежда, вернулся слишком поздно. Какой цели служил Грааль? Он служил себе. Знай, что Грааль – потаенная вещь, которую необходимо найти и познать, но людям это было невдомек, и после смерти Артура они оставили поиски. Поэтому Грааль навсегда покинул этот мир, и слава его отошла. Мы, хранители его, ждали слишком долго, и теперь суть Британии утеряна.
– Кто вы?
– Мы были членами ордена тамплиеров, созданного в глубокой древности. Наш магистр получил от Иосифа Аримафейского чашу, в которую была собрана кровь распятого Христа. Наши рыцари доставили чашу из заморских земель и с тех пор хранили ее здесь. Позже, примерно сто пятьдесят лет назад, в правление короля Эдуарда II, орден был обличен в ереси и столь яростно опорочен, что мы не сумели оправдаться. В результате орден запретили, а все его владения конфисковали. И все же горстке членов ордена удалось укрыться, и теперь, хотя все мы давно умерли, мы по-прежнему служим Увечному Королю. Мы все пили из Грааля, и именно это поддерживало нас. Но теперь никто не знает, каким будет наш конец, когда Грааля больше нет, а наш король умер.
– Но ваш король не умер! Я вижу, как он пристально смотрит на меня.
Рассерженный их речами, кои я счел то ли обманом, то ли бредом, я направился к трону короля, не обращая внимания на тамплиера, пытавшегося задержать меня. Тот, еле переставляя ноги, двинулся за мной, чуть слышно умоляя не беспокоить их покойного повелителя. И только подойдя к подножию возвышения, я понял, что король и впрямь мертв. Обложенный со всех сторон подушками на троне, он был мумифицирован, и хотя его глаза по-прежнему сверкали, теперь я видел, что глазницы заполнены ртутью. Более того: раны, полученные еще при жизни, были забальзамированы небезупречно, и тело продолжало гнить, и я отшатнулся назад от зловония.
Повернувшись, я увидел, что в зал входит Эллекен. На руке у него сидел белый кречет, в другой руке он нес двух мертвых куропаток. Эллекен узнал меня.
– Итак, лорд Скейлз, вы пришли… но слишком поздно.
Один из тамплиеров у костра воскликнул:
– Эллекен, каких отличных пухленьких птичек ты нам принес! Сегодня у нас королевский пир!
– Но вы все мертвы! – запротестовал я.
– И птицы тоже, – возразил тамплиер. – Подобное к подобному. Когда-то и ты был мертв и потому нашел наш замок.
Затем Эллекен сообщил тамплиерам, что пир станет последним, ибо вскоре он отдаст мне кречета в подарок королю Эдуарду. Увечный Король умер, Грааль покинул сей мир, а вместе с Граалем его покинули и девы, и окровавленное копье, так что сейчас самое время отдать птицу, поскольку шествия с ее участием больше никогда уже не будет.
Тамплиеров огорчила его речь.
– Что же мы будем есть без нашего кречета? – возопили все четверо и начали горько рыдать, протягивая слабые руки к Эллекену. Тот ничего не ответил, лишь передал мне кречета и жестом велел уходить.
Тамплиеры, шаркая ногами и не прекращая скорбно плакать, последовали за мной.
– Что мы будем есть, если он заберет нашего сокола?
– Он крадет наши обеды!
Но им не удалось меня догнать, и я выбежал из замка, чтобы найти своего коня. Однако, поскольку на запястье я нес кречета, то садился на Черного Саладина не так быстро. И ко времени, когда я был в седле, тамплиеры выстроились в ряд, перекрывая дорогу к внешним воротам. Я направил коня прямо на храмовников, и Черный Саладин, достигнув их, встал на дыбы и ударил двух тамплиеров копытами. Вот так я покинул это скорбное место и снова оказался в лесу.
Как только я решил, что удалился на достаточно безопасное расстояние от полулюдей, что называли себя тамплиерами, я спешился на поляне и улегся прямо на сырой земле. Я так устал, что мне было все равно, где спать. Много времени спустя меня разбудил звон церковных колоколов. Наступило утро. Черный Саладин и кречет стояли надо мной, как стражи. Звук колоколов вывел нас к деревне, где мне показали, в каком направлении находится Ньюкасл. Там я и догнал свой отряд».
Историю о возвращении белого кречета Энтони сочиняет по возвращении в Лондон. Правда же совсем в другом: весь долгий путь с севера на юг его обуревали страхи, что в дороге их настигнут люди Уорика, вооруженные поддельными доказательствами измены Энтони. Сочинение байки о кречете в городском доме Вудвиллов помогает Энтони скоротать время в ожидании отца, который едет из Графтона на встречу с ним. Сразу по прибытии отца Энтони, не теряя времени, рассказывает ему о встречах с Уориком, Мэлори и Типтофтом и о попытке обвинить его в измене.
Внимательно выслушав сына, Ричард говорит:
– Сожалею, что все так вышло. Настоящая мишень Уорика не ты: через тебя он пытался нанести удар мне. Он боится, что король вновь будет благосклонен ко мне, и правильно делает, что боится. Я несколько раз тайно встречался с Эдуардом за пределами Лондона, и мне доверили заниматься брачным союзом и договором с Бургундией. То есть я надеюсь, что встречи были тайными, поскольку у Уорика везде есть свои союзники и информаторы. Поэтому я проявляю крайнюю осторожность во всех делах и отношениях и всегда путешествую с вооруженной охраной. Теперь и тебе следует соблюдать осторожность. Не выезжай в одиночку. Опасайся неожиданных подарков. Проверяй все, что ты ешь и пьешь. Избегай незнакомцев, набивающихся тебе в друзья. Не отправляй незапечатанные письма. Держи двери на запоре. Твои дни и ночи отныне полны опасности, и мне грустно, сын мой, что я тому виной.
Энтони не из тех, кто интересуется международной политикой. И тем не менее он спрашивает отца:
– Почему ты подталкиваешь короля к союзу с Бургундией?
– Почему? Потому что Уорик хочет, чтобы Эдуард заключил договор с Людовиком Французским и женился на французской принцессе. Выбор Эдуарда в пользу бургундского союза будет означать, что влияние Уорика при дворе ослабевает. Ярость и отчаяние захлестнут его. Может, он даже покончит с собой. А если нет, я найду другие способы обеспечить ему позор и смерть. Клянусь Богом, Уорвик не раз горько пожалеет, что оскорбил и унизил нас в Кале. Поглядим, как он будет пресмыкаться перед смертью.
