У меня закружилась голова. Я окончательно перестала контролировать ситуацию.
Как такое вообще могло случиться? Я взрослая женщина, я отвечаю за свою жизнь и свой кошелек. Да и потом, сколько уж там стоит этот несчастный крем?
Тем временем Кристал начала расстреливать меня вопросами о моих привычках. Насколько я дисциплинированна? Есть ли у меня программа по уходу за лицом?
– Какая программа?
– Значит, нету. Если я вам все подробно распишу, будете выполнять?
Сильно сомневаюсь. Терпеть не могу всякие там списки задач, ритуалы, процедуры, особенно бессмысленные. Нет уж, увольте! Должно быть, я просто слишком ленива?
– Ну-у… Можно попробовать, – ответила я уклончиво.
– И вы будете следовать инструкциям?
– Наверное…
– Ведь вам придется выполнять эту процедуру раз в месяц.
– Какую процедуру? – Я была совершенно сбита с толку.
– Я научу. А сейчас будем активировать маску. Вы почувствуете легкое жжение.
Кристал принялась втирать поверх маски какой-то прозрачный гель.
– Чувствуете жжение? – приговаривала она. – Чувствуете?
– Да…
– Значит, продукт работает.
– И будет эффект?
Кристал бросила на меня укоризненный взгляд.
– Конечно, будет!
И она предъявила «доказательства»: фотографии «до и после» на айпаде.
– Вообще-то мы не должны их никому показывать, – воровато оглянулась Кристал, – но для вас, так и быть, сделаю исключение.
Странный метод продаж… Если продукт работает, разве не логично показывать клиентам результаты «до и после»?
Кристал рассказала, что на фотографиях люди из маленькой сибирской деревни, где никто ни разу не пользовался кремом для лица.
– Разумеется, мы им платим, – добавила она.
Я почти не слушала, завороженно разглядывая фотографии женщин с лицами «до», похожими на сморщенное яблочко, и гладколицых королев красоты «после».
Ну ладно: положим, результаты были не такими потрясающими, но все же вполне убедительными – настолько, что я представила себе, как разглаживается мое лицо, как исчезают морщины…
Мне нужен этот крем.
Сколько?
Итак, я созрела для обсуждения цены, однако именно в этот момент Кристал вдруг захотелось поговорить о Боге.
– Утром я проснулась и помолилась, – заявила она. – И Господь услышал мои молитвы.
– Правда? – озадачилась я.
Опять странный маркетинговый ход… Если бы я продавала крем в «Мире Мэдисон», то вряд ли стала бы использовать Бога для привлечения клиентов.
– Вы попали сюда не просто так, а с особой целью, – продолжала Кристал.
Да неужели?
Если сидишь в кресле, обмазанная какой-то загадочной штукой, ежу понятно, что ты здесь с особой целью, и эта цель предельно проста: так или иначе выманить у тебя деньги. Они могут сделать это нежно или болезненно, но в любом случае ты не встанешь с этого кресла и не попадешь домой до тех пор, пока не откроешь бумажник и не позволишь им вытащить несколько тысяч.
И снова я спросила сколько.
И снова Кристал начала пудрить мне мозги своей математикой про «раз в два года, две трети общей стоимости». Я перебила ее и попросила назвать финальную сумму. В душе зарождалось очередное нехорошее предчувствие: Кристал отказалась произнести сумму вслух. Очень плохой знак – так делают продавцы машин. Вместо этого она написала что-то на листке бумаги, обвела ручкой и пододвинула мне блокнот.
На сей раз мне было наплевать, что я выгляжу старой. Я наклонилась и прищурилась, разглядывая мутные цифры: единица, пятерка и три нуля.
Разум отказывался складывать их воедино.
Пятнадцать тысяч?
Пятнадцать косых?
Пятнадцать тысяч долларов за крем для лица?!
Сердце бешено заколотилось о ребра. Я знала, что крем может быть дорогим, но до такой степени? На мгновение мне показалась, что меня запустили в другую вселенную. Я попыталась еще раз объяснить Кристал ситуацию:
– Простите, но я не могу себе позволить тратить пятнадцать тысяч на крем для лица.
– Но это же, по сути, семь с половиной тысяч в год!
– Простите, но я не могу себе позволить тратить и семь с половиной тысяч в год на крем для лица.
– Но это же ваше лицо! – воскликнула Кристал, словно я посягала на Святой Грааль женственности. – Ваша самопрезентация миру, ваш паспорт в жизнь!
Слово «паспорт» напомнило мне о последней фотографии на документы, сделанной полгода назад: я выглядела просто кошмарно.
Тем не менее моя решительность была сильнее неудачной фотографии.
Я глубоко вздохнула.
– Не могу.
Словно почуяв неладное, к нам подошел русский парень.
– Какие-то проблемы?
Он переводил суровый взгляд с меня на Кристал, словно строгий учитель на расшалившихся школьниц. Видимо, я выбивалась из сценария, и Кристал следовало вернуть меня в привычное русло.
– Неа, – ответила я, покосившись на Кристал. – Никаких проблем.
– Кристал изменит вашу жизнь, вот увидите! Вы должны во всем ее слушаться! – напомнил он и строго потряс пальцем.
Кристал объявила, что пришло время снимать маску.
Легче сказать, чем сделать. Процесс оказался долгим и утомительным. Разумеется, все столпились вокруг, чтобы увидеть результат, и разумеется, никакого результата не было. Впрочем, на тот момент это уже не имело значения.
Поддельная красота
Когда маску наконец сняли, я поняла, что у меня остался последний шанс вырваться на свободу. Если позволить им намазать вторую половину, я застряну здесь еще на полчаса – тридцать минут бесконечных «нет». На улицу в таком виде я уж точно не выбегу, и они тоже это прекрасно понимали, поэтому все мои возражения с ходу отметались. Русские упорно настаивали на том, что я не могу уйти, когда одна половина лица выглядит лучше, чем другая.
– У меня хорошее предчувствие, – заявила Кристал. – Я уверена, что вы попали сюда не случайно. Все, решено – я вам помогу!
– Но…
– У вас ведь есть друзья?
– Да, конечно.
– Вот что: я предлагаю вам сделку.
Я немедленно ухватилась за эту возможность. Даже если я не могу позволить себе дорогой крем, то мои друзья наверняка могут!
– Да-да, у меня много друзей, – подхватила я, – и все они, конечно же, захотят купить ваш крем. Я сразу им расскажу, как только выйду отсюда.
