– Подходит! – заявляю я. – Слушай, а у тебя есть время пойти выпить кофе?
– Конечно, – заверяет Оливия. – Я отчаянно в нем нуждаюсь.
Мы отправляемся в кафе на Бонд-стрит, которое она знает и которое оказывается итальянским и довольно шумным.
– Они делают прекрасный, крепкий кофе.
– Хорошо, – говорю я, – тебе это придется по вкусу. А теперь, пожалуйста, только не кричи.
Оливия смотрит на меня, как на сумасшедшую.
– Я беременна.
– Ты ЧТО?!
Я хлопаю в ладоши, призывая ее к тишине. И повторяю одними губами:
– Я беременна.
– Ого! А Гарри быстро сработал.
– Это не от Гарри.
– Этот разговор на самом деле происходит?
– Да. Ребенок не от него, Лив. – Я наклоняюсь к ней через стол. – Я должна сделать признание.
– Валяй.
Мой голос падает до быстрого шепота:
– У меня был секс с одним парнем на пустоши, когда я думала, что умираю.
– У тебя ЧТО-О-О-О?! – вопит Оливия.
– Тс-с-с. Точно то, что ты только что слышала. Не заставляй меня повторять снова.
– И ты даже не рассказала мне?
– Мне показалось, это необязательно.
В этот момент к нам подходит официантка.
– Два капучино, пожалуйста, – с широкой улыбкой произносит Оливия, а затем поворачивается ко мне: – А теперь это стало обязательно?
– Очевидно. Ведь я беременна!
– Сколько недель?
– Не знаю точно. Я сказала женщине, которая делала УЗИ, что не хочу знать.
– Почему?
– Я была не готова. В любом случае врач, несомненно, сообщит мне. Я должна буду еще раз туда пойти. Хотя еще рано. Это может не… ну, ты знаешь…
Я никак не могу расслабиться. Даже зная, что сердцебиение плода – хороший знак.
– Я понимаю. – Оливия сжимает мою ладонь, кусая губы. – Значит, это был для тебя полнейший шок? Ты даже не догадывалась?
– О чем мне было догадываться? Я думала, что умираю. Думала, поэтому и тошнит.
Оливия выдыхает:
– Конечно. – И усмехается: – Но какого хрена? Извини. Это не смешно, – добавляет она.
Нам приносят кофе, и мы делаем по глотку. Я чувствую пенку на губах.
Оливия ухмыляется:
– А этот таинственный мужчина с пустоши. Вы все еще на связи?
– Господи, нет!
– Но кто это вообще?
– Без понятия.
– Замолчи! Ты надо мной смеешься!
– Если бы.
– Гарри, должно быть, в восторге.
– Он еще даже не знает.
– Упс, неловко вышло!
– Самую малость!
– А когда ты собираешься рассказать ему?
– Скоро.
– В смысле, до того, как он сам это обнаружит?
– Еще раньше. Он уезжает в Калифорнию, в командировку. Когда он вернется, мы отпразднуем заранее Рождество, и потом он поедет к матери. Если мне удастся сохранить малыша, думаю, это будет для Гарри рождественским подарком.
– Наверняка он предпочел бы свитер, – смеется Оливия.
– Не смейся. Наверняка ты права. О, Лив! Но я на самом деле хочу этого ребенка.
– Больше, чем хочешь остаться с Гарри?
– Я не знаю. Сейчас у нас хорошие отношения. В смысле, он вернулся к работе и часто уезжает, но так было и раньше, только теперь он постоянно поддерживает связь, и это лучше, чем было, и я надеюсь… – Я машинально кладу руку на живот. – Эй, давай не будем о нем.
– Не возражаю. Давай поговорим о парне с пустоши. Каким он был?
Я закатываю глаза:
– Я правда не помню.
– Ну, постарайся вспомнить! – не сдается Оливия.
– Все, что я помню, – это то, что он добрый… и нежный… и забавный. И он курит.
– Дженнифер! Это же парень мечты. Ну, кроме сигаретного запаха. И не гей. Почему же вы не обменялись телефонами?
– Потому что у меня было назначено свидание с Судьбой, и я не считала справедливым встречаться еще и с этим парнем.
– А ты не думаешь, что могла бы попытаться его найти?
– Зачем? В качестве запасного аэродрома?
– Нет. Ради справедливости.
– Ты в своем уме? Я не знаю его имени и не могу даже вспомнить, как он выглядел. Это все равно что искать иголку в стоге сена. Я все же надеюсь на Гарри.
– Да, конечно! Он ведь всегда был таким надежным.
– Оливия!
– Я буду пить свой кофе и молчать, – обещает подруга.
Глава 18
– Скажи, что тебе захватить оттуда. Напиши или пришли письмо на почту. И еще намекни, что хотела бы получить на Рождество. – Гарри звонит мне из аэропорта. На заднем фоне я слышу объявления по громкой связи. Я не могу сию секунду придумать ничего более заманчивого, чем прыгнуть в самолет и улететь в солнечную Калифорнию. Но Гарри никогда не приглашает меня с собой в командировки. Даже теперь, когда я могла бы поехать.
– Захвати немного солнца, – прошу я. – Но если серьезно, не беспокойся. Я люблю белое Рождество.
– Хорошо, Бинг Кросби!
[40] И не забывай про разницу в восемь часов. Я буду поддерживать основную связь по электронной почте, потому что собираюсь вертеться как белка в колесе и могу не найти времени позвонить, когда ты бодрствуешь. Ничего?
– Ничего. Хорошей тебе поездки.
Предложение Гарри меня вполне устраивает. Я тоже предпочла бы обмениваться письмами, чем говорить с ним, потому что сама еще с собой не договорилась.
Уже наступил декабрь, и теперь я знаю, какой у меня срок, – доктор Маккензи это выяснил.
И проблема предстоящего разговора с Гарри прочно сидит на переднем плане моего сознания.
Разум: Мы почти на одиннадцатой неделе. Ты не думаешь, что нужно сообщить Гарри?
Сердце: Нет. Погоди, пока мы не будем действительно уверены. Пока не увидимся с ним на нашем предрождественском Рождестве.
Разум: Мы лишь оттягиваем неизбежное. Это нечестно.
Сердце: Мы не оттягиваем. Мы просто осторожны. И хотим рассказать все при встрече. У нас еще не было удобного времени, чтобы сообщить такую новость. Удобного в достаточной степени.
Разум: Мы не можем сохранить и ребенка, и Гарри. Такого просто не может случиться.
