Одарил Тэмучин Уй Хунана щедро, дал сопровождающего в дорогу и добрых коней, чтобы, пересаживаясь с одного на другого, можно было день и ночь скакать без передышки.
* * *
Совет той же ночью созвать не удалось. За тойонами были разосланы мальчишки-порученцы, но мало кого они застали в своих суртах: люди охотились, разъехавшись в погоне за добычей по степи. Собрались военачальники только к вечеру следующего дня, после хорошей охоты возбужденные и шумные; последним чуть ли не с песнями ввалился брат Бэлгитэй, улыбаясь всем своим блестящим от пота лицом и радостно щуря мутные от архи глаза. У Тэмучина никогда не получалось быть взыскательным к нему: очень уж тот напоминал ему его дядю, славного батыра Бэлгитэя, в честь которого брат и получил свое имя. Но на этот раз гнев в нем взыграл не на шутку.
– Посмотрите друг на друга… – обвел испепеляющим взором Чингисхан своих военачальников. – Кого вы видите?! Потомков великих монголов или сирое племя, готовое стать дичью для настоящих охотников?!
Тойоны разом притихли. Тэмучин прошелся из стороны в сторону и заговорил, сменив тон:
– Высокие Божества свидетели, что мы никогда не желали чужой крови, не искали ссор и раздоров, не наносили первыми ран. Но зависть, корысть, властолюбие не оставляют врагов наших, желающих сделать нас рабами!.. На этот раз войну нам готовят найманы!..
Единодушный вздох удивления и оцепенения послышался в ответ, и настала гнетущая тишина. Шаги хана нарушили ее, словно стук сердца в обмеревшем теле.
– Время они выбрали неподходящее, – проговорил сдержанный Мухулай, – снег рыхлеет, оседает, а зелень еще не проклюнулась…
– Только охота хорошая пошла! – досадливо махнул горячий Хорчу, будто только в том беда и состояла, что нарушена охота.
– Лошади еще мясо не нагуляли– как на таких воевать?! – озадачился молодой, но знающий себе цену Аччыгый.
– У найманов – тоже не нагуляли. Тут мы равны… – ответил ему Хорчу.
– Равны, да не очень, – осанисто поднял голову Джэлмэ. – Найманы – народ древний, с громкой славой и несметными богатствами. Еще во времена Инанчи-Билгэ-хана, отца Тайан-хана, все роды почитали их как старших братьев, искали у них защиты, справедливости… Вокруг них соберутся множество мелких родов, примкнут к ним и побежденные нами. Каждому из нас придется драться с шестерыми. Нам нельзя быть неповоротливыми!
– Добавь к этому, – согласился Хорчу, – что с ними сам Джамуха!
– Воевать сейчас с найманами – это добровольно лечь на стрелы, – заключил Мухулай.
– И что ты предлагаешь?! – возмутился Аччыгый. – Сдаться без боя, что ли?!
– Зачем? Нужно закружить их по степи, увести в свои земли, хорошо нам знакомые, дождаться лета и начать бить их разрозненные отряды, – развивал тактическую мысль Мухулай.
– Погоди, догор, – захлопал глазами Бэлгитэй, – чего-то я не пойму… Вы что, собрались на наши пастбища, в наши станы, к нашим семьям привести найманов?! В свое гнездо орла?! Да вы что?! Налететь на них немедля, пока они собираются, да и делу конец! Они же уверены, что мы будем сидеть и дрожать здесь! А мы опередим, и на их земле им по головам-то!
Все рассмеялись. Но тут же стало ясно, что подвыпивший Бэлгитэй сказал не последнюю глупость. А по тому, как посмотрел хан на Бэлгитэя, словно через него, вдаль куда-то, было понятно, что и Тэмучин услышал в словах его разумное зерно. Но Чингисхан до поры до времени старался не выказывать своего отношения к чему-либо, тем более во время общих обсуждений.
Бэлгитэй из обороны развернул мысли тойонов в сторону нападения.
– Сердце мое с Бэлгитэем! – первым поддержал его Аччыгый.
– В самом деле, если мы победим найманов на нашей земле, то ничего, кроме походного снаряжения, нам не достанется! – возмутился Хорчу. – А если мы одолеем этих богатеев на их земле – мы же такими станем богатыми! – Хорчу схватился за голову и вытаращил глаза.
Тойоны дружно расхохотались.
– Вот молодец! – воскликнул Джэлмэ. – Война еще не началась, а он уже добычу считает!
Тэмучин проговорил вдруг серьезно:
– Каждый монгол достоин того, чтобы быть ханом в средe другого народа.
Простые слова Чингисхана странным образом тронули души его тойонов, они вновь затихли, устремив на своего вождя вдохновенностью наполненные взгляды.
– Преимущество найманов очевидно, – продолжил после паузы Тэмучин. – А в чем наши выигрышные стороны?
– Скорость, – сказал Джэлмэ, – большая часть их войска – пешие, они не смогут за день пройти более чем два кеса в день…
– Конники их тоже медлительны, – добавил Хорчу, – они не меняют лошадей в пути и перед боем.
– Наши луки бьют за пятьсот шагов! – заметил Аччыгый. – Таких луков нет ни у кого! Наши передние луки пробивают любые доспехи, а задние легки – наши женщины стреляют из них не хуже мужчин!
– Я говорил о том, что нам лучше увести найманов в глубь наших, хорошо знакомых нам земель и там закружить, размотать, растерзать их войско, заставить потерять цельность: ведь большое количество – это еще и обуза! – подал голос Мухулай. – Но так же можно действовать и при нападении: бить, собравшись в кулак, в отдельные, наиболее слабые места их войска и, не ввязываясь в большую драку, мгновенно рассыпаться по степи.
– А к тому времени, – взахлеб подхватил Джэлмэ, – когда к месту нашей атаки найманы подтянут пополнение, мы должны уже собраться и нанести удар там, где нас не ждут!
Порешили: самое важное в подготовке к войне – кони и луки. На каждого воина должно быть по три лошади, луки нужны тяжелые и легкие, причем особое внимание важно уделить подготовке хорчу – лучников, умеющих пользоваться силой и направлением ветра.
– С утра завтра людей не тревожьте, – сказал на прощание Тэмучин, – пусть день поохотятся вволю, а к вечеру соберите своих тойонов. Нужно уплотнить ряды мэгэнов, сюнов, арбанов.
…Третью ночь дуновение войны волновало степь. Наедине с мертвящим сиянием полной луны, в ясном зове предначертанной ему судьбы, Тэмучин отвечал на свой вопрос: «Конец войне для него там, где конец мира…» И вздыхая, обреченно, с умилением и любовью думал о великой своей защитнице и советнице, о матери, его родившей.
Глава четвертая
Ожулун, дочь племени олхонуто
§ 60. От Оэлун-учжины родилось у Есугай-Баатура четверо сыновей: Темучжин, Хасар, Хачиун и Темуге. Родилась и одна дочь, по имени Темулун. Когда Темучжину было девять лет, то Чжочи-Хасару в это время было семь лет, Хачиун-Эльчию – пять лет, Темуге-Отчигин был по третьему году, а Темулун – еще в люльке.
Сокровенное сказание монголов. 1240 г.
Отец Ожулун Хордойон-батыр был одним из самых уважаемых людей среди олхонутов. Правда, почетную прибавку к имени «батыр» ему никто не присваивал, ибо не было у олхонутов хана, который раздавал бы чины и почести. Племя это не имело и настоящего войска. Олхонуты никогда не жили вместе, оградившись на отвоеванной земле от других народов; они жили порознь, рассыпавшись между иными родами-племенами по всей великой степи. Стоило боевитым и своенравным родам начать тяготиться соседством с олхонутами, последние тотчас перекочевывали, уходили и даже убегали. Когда на их пути попадались коварные люди, творившие по отношению к ним черные дела, обманывавшие, грабившие, они никогда не преследовали таковых. Что толку усугублять вражду, если не имеешь сил объединить всю степь?
