– Олли! – воскликнула Шайлер и, повернувшись, крепко обняла его.
Хотя они и виделись накануне вечером, Шайлер была безумно рада, что после всего пережитого они снова собрались тут все вместе. Именно этого она и желала. Заключение уз было одновременно и взаимными обязательствами для них с Джеком, и праздником для их сообщества. Это был ее народ.
– Думаю, я буду твоим посаженым отцом, – с улыбкой сообщил Оливер. – Что вполне уместно, как полагаешь?
Из-за дверей церкви донеслись звуки свадебного марша Вагнера, известного под названием «Вот идет невеста». Традиционный выбор, быть может, но в день заключения уз Шайлер не хотела пренебрегать традициями. Ей от всего сердца хотелось воздать должное традициям общества, к которому они присоединялись.
– Думаю, это намек для нас, – сказала она Оливеру, беря его под руку.
Блисс открыла двери и, как подружка невесты, первой шагнула в проход между рядами.
Шайлер не чувствовала ни нервной дрожи, ни боязни, которых ожидала. Она смотрела только вперед.
Потому что там был он.
Ее Джек, такой верный и надежный. Их любовь прошла через множество сомнений и испытаний, но они сохранили ее. Их любовь стала еще крепче, чем прежде. Это светлое, яркое счастье, заполнявшее помещение, было его творением. Он сотворил волшебство, сумев отыскать Блисс и доставить сюда из Нью-Йорка Оливера. И они были не единственными их друзьями, присутствующими здесь. В церковь набилась вся команда по лакроссу: Брюс Каттинг, Джейми Кип, Буз Лэнгдом, Фрогги Кеночен. Здесь стояли Хэтти и Юлиус Джексон, сияющие и гордые. Здесь присутствовал Кристофер Андерсон. Пришел и Геди, их друг, невзирая ни на что.
Оливер поцеловал Шайлер в щеку и пожал руку Джеку.
Потом Джек поцеловал ее в лоб, и они вместе пошли к алтарю. Это было правильно, это было чудесно. Это был лучший день в ее жизни.
Шайлер чувствовала, что где-то неподалеку присутствуют те, кого с ними нет, чувствовала, как улыбается Дилан. Она ощущала любовь бабушки и дедушки, Корделии и Лоуренса. Но сильнее всего она ощущала любовь и защиту матери и отца, где бы они ни пребывали сейчас.
У алтаря не было священника. Союзы Голубой крови скрепляли те, кто заключал узы, сами суженые. Лишь они сами могли освятить свой союз, сказав друг другу нужные слова.
Джек повернулся к Шайлер и взял ее за левую руку. Он надел на палец девушки кольцо. То самое, которое принес ей венатор. Проклятое кольцо.
– Друзилла думала, что сможет испортить мне этот день. Но она ошиблась, – сказал Джек. – На самом деле мне стоит поблагодарить ее – она вернула мне то, что я некогда потерял.
Шайлер с любопытством взглянула на кольцо у себя на пальце. Белизна металла исчезла. Теперь она видела темную полоску с темно-красной каймой по краю, словно кольцо было отлито из железа и крови.
Джек поднял ее руку с кольцом к свету.
– За долгие годы, проведенные на Земле, я собрал множество самоцветов и драгоценностей. Я мог бы преподнести тебе алмазы и рубины, сапфиры и изумруды. Но твои глаза ярче всех драгоценных камней на свете.
Когда Джек заговорил, Шайлер осознала, что он открывает путь в глом, и стоило ей моргнуть, как оказалось, что они вдвоем стоят друг напротив друга в сумеречном мире. И церковь, и их друзья исчезли.
«Не волнуйся. Для них это будет лишь доля секунды».
Он стоял перед ней в своем истинном облике; его черные как смоль крылья аркой поднимались над плечами, а голову венчали рога.
Шайлер снова взглянула на кольцо и увидела, что это кольцо черного пламени.
«Ты знаешь историю о том, как были сотворены ангелы?»
