– Потанцуй со мной, – сказал он.
Ханна захлопала пушистыми ресницами.
– Что, прямо здесь?
– Прямо здесь.
Возможно, если бы он предложил вернуться на террасу, где уже танцевали, Ханна отказалась бы – ей не хотелось возвращаться ко всем этим глянцевым людям и снова оказаться в центре их внимания. Но он просто притянул ее к себе, как будто не было ничего более естественного, чем танцевать в пустом саду под луной, и все ее опасения испарились. Какая женщина отказалась бы очутиться в его объятиях? Разве это не было одной из сокровенных фантазий, которые она подавляла в себе все последние дни? Но оказалось, что иногда реальность превосходит фантазии. Она всем телом отозвалась на его прикосновение. Соски затвердели, и Ханна испугалась, что Кулал мог почувствовать их через ткань платья. Низ живота свела почти болезненная судорога. Ей следовало остановиться, пока она не наделала глупостей, о которых потом пожалеет, – например, прижмется губами к его щеке и попросит поцеловать ее. Ханна высвободилась из его объятий.
– Думаю, мне лучше вернуться, – сказала она дрожащим голосом. – В отель, я имею в виду.
– Почему? – хрипло спросил Кулал, и Ханна уловила смятение в его темном взгляде.
«Ты знаешь почему. Потому, что ты заставляешь меня желать того, чего я не имею права желать. Потому, что я – глупая девственница, а ты – международный плейбой. Потому, что я привыкла быть осторожной».
– Я устала, – ответила она.
Кажется, шейх догадался, что это лишь отговорка, но не стал спорить. Может быть, он и сам понимал, что это правильное решение. Возможно, единственно правильное. Он коротко кивнул:
– Хорошо. Я и сам собирался уйти пораньше. Пойдем.
Все-таки человеческая природа непредсказуема. Потому что, как только Кулал согласился, Ханна начала сожалеть о своем решении. Они могли бы еще потанцевать под луной. Она могла бы просто наслаждаться моментом, а не делать из этого трагедию и не заканчивать так внезапно этот необыкновенный вечер.
Они снова летели под звездами, а потом крались по коридорам отеля, будто воришки или озорные дети. Сердце Ханны замирало при каждом шорохе, но им удалось проскользнуть в пентхаус незамеченными. У входа, как всегда, стояли телохранители с непроницаемыми лицами, но Ханна настолько привыкла к ним, что почти не замечала. Она остановилась перед дверью в свою комнату и посмотрела на точеное лицо Кулала. Должна ли она, как обычно, предложить разобрать его постель, прежде чем пожелать ему спокойной ночи? Но она сама поняла безумие этой идеи. Что, она сейчас в этом платье на цыпочках пройдет в его спальню, расстелет постель, оставит шоколадку на подушке и уйдет?
– Большое спасибо за чудесный вечер, ваше королевское величество, – официальным тоном сказала она, открывая дверь. – Я завтра же верну платье, туфли, колье и сумочку вашему стилисту. Спокойной ночи!
Шейх, похоже, не слушал, он недоуменно смотрел в ее комнату.
– Какая маленькая! – заметил он, окинув взглядом узкую кровать и минимальный набор мебели.
– Конечно, маленькая, – ответила Ханна. – Позвольте вам напомнить, что я прислуга.
Но Кулал не думал о ее статусе. Он вообще ни о чем не думал, он был охвачен вожделением, которое не удавалось смирить доводами рассудка. Их короткий танец под звездами свел его с ума. Несмотря на все его благие намерения, он представлял себе, как накрывает ладонями ее полные груди, ласкает кончиками пальцев набухшие соски… Но тут она отстранилась и сказала, что хочет вернуться. Он помнил чувство отчаянного разочарования, которое испытал в тот момент. Помнил, потому что ничего подобного в жизни не чувствовал. Обычно его вожделение удовлетворялось в ближайшей спальне. Но не такова была его маленькая горничная. Она просто пожелала ему спокойной ночи, как будто действительно хотела именно этого, хотя он видел в ее потемневших аквамариновых глазах то же желание, что терзало его самого.
Если бы у него осталась хоть капля разума, он бы развернулся и ушел. Вернулся бы в свои апартаменты и остудил бы свой пыл ледяным душем. Не полетел бы завтра в Заристан, а сначала заглянул бы на пару дней в Швецию к той восхитительной блондинке, с которой у него была мимолетная интрижка несколько лет назад. На днях он получил от нее лукавое сообщение: она выражала соболезнования в связи с его разрывом. Это можно было считать недвусмысленным приглашением в постель.
Но он не хотел принимать это приглашение. В его памяти всплыли тазобедренные кости тощей шведки – они выпирали так сильно, что впивались в его тело, как кинжалы. А он хотел мягкости и сладострастия. Пышную грудь, в которую он мог бы зарыться лицом. Теплую плоть, в которую он мог бы впиваться пальцами. Впервые в жизни он хотел кого-то, кто находился за пределами его круга и его привычек. Может быть, именно обаяние новизны так притягивало его в маленькой горничной?
Он обнял Ханну и властно посмотрел в ее глаза, которые распахнулись, когда он провел кончиками пальцев по ее позвоночнику.
– Кулал… – прошептала она.
– Что? – спросил он в ответ, наклонив голову так, что их губы оказались близко друг от друга.
Он был так близко, что мог бы поцеловать ее, но не двигался, давая ей шанс отказаться. Потому что это было единственно правильным решением, даже если каждый атом в его жаждущем теле восставал против этого.
Но Ханна не отстранилась. Ее губы раскрылись и потянулись навстречу ему. Кулал не хотел вести ее в свою спальню мимо телохранителей, хотя они и были свидетелями его бесчисленных интрижек. Наверное, лучше остаться здесь. Это менее опасно для нее и более захватывающе для него. Шейх прижал ее крепче, давая почувствовать силу своей эрекции.
– Ч-что вы делаете? – задыхаясь, спросила она.
Кулал с иронией подумал, что женщины редко бывают оригинальны в такие моменты. Как ей кажется – что он делает? Пишет доклад по солнечной энергии? Он поцеловал ее сливочную шею ленивым, снисходительным, медленным первым поцелуем.
– Я думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. Я собираюсь заняться с тобой любовью. Если ты этого хочешь. А мне кажется, ты хочешь.
Ханна сглотнула, пытаясь бороться со своими чувствами. Ей следовало остановить его, пока все не зашло слишком далеко. Но она не могла. Она просто не могла. Как можно заставить себя отказаться от самого красивого мужчины, самых волшебных ощущений, самого удивительного приключения в ее жизни? Она даже не представляла, что в объятиях мужчины можно чувствовать себя так – ей казалось, что они могут оттолкнуться от земли и просто взлететь. Она беспомощно вздохнула, ее подведенные золотом веки затрепетали. Что это? Она чувствовала влажные и горячие прикосновения к своей шее. Это его язык? Она вздрогнула, когда он снова лизнул ее в ямку за ключицей. Она догадывалась, что Кулал ждет от нее какого-то ответа, и просто обвила его шею руками.
– Это означает «да»? – спросил он хрипло.
– Это не означает «нет», – сказала она с дерзостью, которой в себе даже не подозревала.
