Ханна подумала, что должна быть благодарна, что он ушел, пока она спала, потому что совместное пробуждение в тесной комнате для прислуги могло быть очень неловким. Как это было бы? Она поставила бы электрический чайник и предложила ему травяной чай, заваренный прямо в дешевой кружке? А потом смотрела бы, как он поспешно одевается, мечтая сбежать от нее как можно скорее?
Она попыталась возмутиться, что он уехал не попрощавшись, но не могла себя заставить. Возможно, где-то в глубине души, на подсознательном уровне она уже знала, что внутри ее начали делиться клетки его ребенка? Может быть, именно поэтому ей было так трудно перестать думать о нем?
Хорошо еще, что никто в «Идиллии» ни о чем не узнал и ее не уволили. Легко отделалась. Во всяком случае, тогда она так думала. Она доработала на Сардинии оставшиеся две недели и вернулась в Лондон. И только тогда до нее дошло, что у нее задержка.
Ханна зашла на сайт Заристана. Естественно, там не было прямых контактов короля, но она нашла номер посольства в Лондоне и попыталась позвонить в глупой надежде передать завуалированное сообщение через какого-нибудь дипломата. Но там был автоответчик. Она подумала, не послать ли ей Кулалу письмо с пометкой «лично в руки», но не было гарантии, что его не вскроет какой-нибудь секретарь, который точно решит, что она сумасшедшая фанатка. А даже если и не решит, не нужно, чтобы о ее беременности был оповещен весь государственный аппарат. Ханна очень мало знала о королевском протоколе, но даже она могла понять, что это было бы большой, очень большой ошибкой. Нет, ей обязательно нужно сказать ему лично – но как?
С первого дня работы Ханна ограничивала себя во всем и копила деньги, мечтая когда-нибудь купить собственное жилье, и уже скопила половину суммы, необходимой для первого взноса.
Может, ей стоит запустить руку в эту кубышку и купить себе билет в Заристан?
Это был неприкосновенный запас и символ ее будущего благополучия, Ханна обещала себе, что никогда не тронет этих денег, и сейчас ощутила, как холодный комочек страха заворочался у нее в груди. Но она понимала, что у нее нет выбора – это был единственный способ лично встретиться с Кулалом.
Ханна не знала, как отреагирует щейх, но это не ее проблема. Она должна дать своему ребенку шанс – все остальное ей неподвластно.
И конечно, она надеялась, что ему хватит совести вернуть ей деньги за билет.
Вот так Ханна оказалась в самолете, летящем в страну шейха.
Ей повезло, что Заристан открыл границы десять лет назад, после победы в войне с соседним Квазабаром. Она давно не брала полагающийся ей отпуск, поэтому ее отпустили почти без возражений. При получении визы в посольстве Заристана Ханна попала к любезной женщине по имени Элисса, которая сообщила ей, что посетители допускаются во дворец шейха каждый вторник и четверг, а его королевское величество активно поощряет туризм. Сердце Ханны подпрыгнуло – если у нее будет доступ во дворец, шансы встретиться с Кулалом возрастают.
Посмотрев погоду на сайте, она обнаружила, что в Заристане сейчас очень жарко, поэтому ей придется отщипнуть еще кусочек от своего неприкосновенного запаса, чтобы купить подходящую одежду: что-нибудь недорогое из натуральной ткани светлых оттенков, чтобы не умереть от теплового удара. А самое главное – чтобы не выглядеть как нищенка, когда она придет во дворец.
Перелет был долгим, а ей некуда было деть ноги, потому что она не хотела тратить деньги еще и на дорогой билет, обеспечивающий удобное место. Ханна пыталась отвлечься, читая новейшую историю Заристана, но никак не могла сосредоточиться. Книга так и лежала у нее на коленях, открытая все на той же странице, а Ханна сидела и думала, что будет делать, когда наконец-то встретится с Кулалом. А вдруг ее бросят в тюрьму, и она будет сидеть там, пока не явится какой-нибудь сотрудник посольства, который вызволит ее, посадит на первый же рейс обратно в Англию, а заодно объяснит ей, какая она дура?
Но даже если случится худшее и ей вообще не удастся добраться до него, по крайней мере, она будет знать, что попыталась.
Ханна смотрела в иллюминатор на бескрайнее пространство пустыни. Когда самолет начал снижаться, она смогла разглядеть зелень пальм и проблеск воды в окружении шатров. И вот они уже приближались к сине-белому городу со сказочными башенками и сверкающими золотыми шпилями. Это, наверное, Ашхазар, о котором она только что читала, – богатый город с непростой историей. Кулал упоминал об этом, когда она провела пальцем по шраму, который шел от груди до паха и был единственным изъяном его божественного тела.
Но он не хотел говорить, откуда у него этот шрам. Шейх вообще не говорил ни о чем, кроме того, как ему нравится ее грудь. Ну что ж, теперь ему придется поговорить об их ребенке, хочет он того или нет.
Внизу показалось помпезное здание аэропорта, самолет пошел на посадку, и Ханна в страхе закрыла глаза.
Глава 5
Сквозь тонированные пуленепробиваемые стекла своей машины шейх наблюдал, как садится самолет, подъезжает трап и пассажиры спускаются вниз.
Кулал сразу увидел и узнал ее, и не только потому, что среди пассажиров она была единственной женщиной без спутника.
Она действительно думала, что может въехать в страну без его ведома?
Ханна была с непокрытой головой, хорошо, что хоть не с обнаженными плечами. На ней было длинное льняное платье, скромное даже по меркам Заристана, но оно не могло скрыть ее пышную грудь и соблазнительное покачивание бедер.
К трапу подъехал черный лимузин, и из него вышел начальник дворцовой охраны.
– Подожди, пока Наджиб посадит ее в лимузин, – обратился Кулал к водителю. – А потом следуй за ними.
– Да, сэр.
За всю дорогу до города Кулал больше не сказал ни слова, только пристально смотрел на машину, ехавшую перед ними. Лимузин припарковался, Ханна вышла, запрокинула голову, разглядывая роскошный фасад знаменитого здания, и Кулал увидел выражение ужаса на ее лице. Он на секунду задался вопросом, что будет, если она откажется заходить внутрь. Но Наджиб умел заставить людей следовать желаниям своего господина, и через несколько минут Ханна уже поднималась по мраморным ступеням, а водитель нес за ней ее скромный чемоданчик.
Кулал подождал несколько минут, прежде чем зайти в здание с черного хода в привычном сопровождении двух телохранителей. Пока лифт шел вверх, он вдруг вспомнил, как в другом лифте и в другой жизни он смотрел на сливочную грудь Ханны, едва прикрытую льдисто-голубым шелком. Тогда он сумел убедить себя, что действовал из чистого альтруизма, всего лишь свозил бедную Золушку на бал, и не признался себе в истинных намерениях, толкнувших его на эту безумную авантюру. Шейх мрачно сжал губы. Как он любил повторять: человек – сам кузнец собственного несчастья.
Лифт приехал, и он увидел Наджиба, стоявшего под дверью, будто часовой.
– Что она сказала? – спросил он, приближаясь.
