Леха от неожиданности дернулся. Пасечник выглядел сдувшимся и помятым. Наверное от успокоительного, которым его накачали по самые брови, чтобы не буянил. Присмотревшись, Леха решил, что он такой ему не нравится. Прежний был лучше.
– Тебе же сказали лежать в машине, зачем ты вылез! – тоном родителя прикрикнул Смит.
– Пасечник – нормальная русская фамилия, – заметил Леха. – Ну что значит русская… Ну не совсем.
– Русская? – удивился Пасечник. – Почему?!
– Потому что ты еврей, – объяснил Леха.
– Ну вот молодец, нашел время для расизма, – буркнул Смит.
И на всякий случай попятился.
Пасечник обеими руками потер глаза. Потом задумчиво поковырял пальцем в ухе.
– Шел бы ты в «басик», – сказал ему Смит. – Тебе же здесь неприятно. Шумно, дымно, воняет.
– Да похрену уже. Зато с вами весело. И если надо еще кому-нибудь разбить хайло, только скажите. Я серьезно!.. А она что-то означает, моя фамилия?
– Да, означает… – Леха запнулся, его английского вдруг не хватило, и не полезешь же в словарь при всем честном народе. – Пасечник это человек, который… У которого есть пчелы.
– Пиво? – с надеждой переспросил Пасечник. – Кстати, где тут холодное пиво?
– Пчелы! Они делают мед.
– Пчелы. Они делают мед. Я еврей. И какая связь?!
– Бедный мой плюшевый мишка с опилками в голове, пойдем, я сделаю нейтрализующий укол, а то ты совсем никакой, – Смит, обхватил Пасечника поперек туловища и увел к «басику». Пасечник вяло сопротивлялся, ему хотелось общения. И его раздражало слово «плюшевый». Он не плюшевый, он стальной. Он еще всем тут покажет. И пива холодного дайте! По кружечке! Угощаю!
Леха глядел на «Избушку», которая наконец перестала топтаться, и думал, что имел в виду Смит, упомянув день «еще труднее». По идее, все на поверхности. Не случайно здесь появилась уникальная машина, которую автоматика не распознает ни как боевую, ни как гражданскую, ни как транспортное средство вообще. Ходовая часть БШМ-К собьет с толку кого угодно. Вася собрался в варзону? Почему бы нет. Да, башня от «Тунгуски» может подпортить игру, когда имеешь дело с умными роботами, вышколенными талантливой Викторией Ройс… Но если прятаться и двигаться рывками от дома к дому в ночное время… Звуковой сигнатуры «Избушки» точно нет ни у кого, за ненадобностью. Это шагоход-невидимка. На нем можно провести качественную глубокую разведку центра.
Но, блин, страшно же. Не за себя, за машину. За себя бояться уже давно надоело.
Сквозь толпу клином пробились ЧОПовцы с интеллигентными лицами, а внутри клина оказались Негр Вася и пилот Ломакин. Вася отдувался и утирал пот белоснежным носовым платком. Ломакин был свеж и как всегда красив, только несколько килограммов набрал, и это ему даже шло.
– Ну, ты как? – спросил Ломакин, когда они кончили обниматься и хлопать друг друга по спине. – Совсем нас забросил. Бука обижается, и бог с ним, а вот Тёмкин уже готов обидеться – я бы поостерегся.
– Скажи ему, скажи! – Вася махнул носовым платком. – А то меня он не слушает. Большой ученый стал.
– Ну хватит, – попросил Леха. – Друзья, мне стыдно. Больше не буду. Вы-то как, Олег Иванович?
– Обжился. Семью привез. Дочки в школу ходят.
– И в мальтийском госпитале кокетничают с юными падаванами… тьфу, паладинами! – ввернул Вася.
– С головой только не очень, – сказал Ломакин, глядя Лехе в глаза. – Ну, ты понял.
– Не работает? – машинально Леха схватил пилота за руку и крепко стиснул ее.
– Не поверишь. Триста граммов виски – и снова работает. А если полбанки – как никогда раньше. У техники прямо чакры раскрываются. Я поклялся найти того колдуна и душу из него вытрясти – так он сбежал, ветеринар хренов.
– Мы ищем решение проблемы, – заверил Вася.
– Ага, на дне стакана с джином… О-о, какие люди! Подполковник!
– Приветствую, майор, – Смит отдал честь Ломакину и протянул руку.
– А говорили, ты – всё.
– Слухи о моей смерти несколько преувеличены.
– Нет, я о том, что ты завязал с большим спортом и ушел на тренерскую работу.
– Попробовал, оказалось не вполне мое. Вынужден был на старости лет заделаться ученым. Смешно, конечно, но что поделаешь. Нам, людям умирающей профессии, выбирать не приходится. А ты, значит… Ну да, я мог бы и догадаться.
Ломакин представил коллеге Негра Васю, а тот сразу взял быка за рога.
– Вас-то нам и надо! Есть безумная идея, очень интересует ваше мнение.
Смит кивнул, а Ломакин посмотрел на Леху.
– Твое мнение тоже, – сказал пилот.
Теперь кивнул Леха, польщенно.
Вася оглянулся на «Избушку».
– Жалко, – буркнул он. – И страшно. А что делать?
– Йоба медлит уже лишний час, а то и больше, – сказал Смит. – Вопрос: это что-то значит или нет? Роботам могли поменять настройки после вчерашнего боя, то есть, ответа не будет, пока Izbushka не войдет в зону. Вопрос другой: а зачем вы собрались туда?
– Как же здорово, когда тебя понимают, – пробормотал Ломакин.
– Веселый Рождер меня ненавидит, – Вася сжал кулаки. – Он ненавидит еще Директора Буку, но по-настоящему его задницу жжет из-за меня!
Смит покосился на Леху. Не как обычно, а с упреком: если ты можешь расшифровать этот бред, зачем молчишь?
– Видите ли, я его косплею! – объяснил Вася. – Его в молодости! Тоже мне Дарт Вейдер нашелся! Что за детские обидки?! Да я понятия не имел…
– Веселый Роджер – комиссар Дебанги, – сказал Леха Смиту.
– А-а… Высокие отношения, – признал Смит.
– Да просто дурдом! – взорвался Вася. – Роджер слишком мелкая сошка, чтобы отнять у Лимпопо контракт, но зато придумал, как нагадить исподтишка. У него, видите ли, обстоятельства непреодолимой силы, реновация запускается до срока, а мы не успели забрать свое – и сами виноваты. Он, падла, будет счастлив.
– «Мусорный» контракт, – пояснил Ломакин, заметив удивленные глаза собеседников. – Когда АТР взяла Абуджу под себя, Директор Бука, да пошлют ему духи долгую жизнь на благо народа, заключил с Агентством соглашение о демонтаже варзоны. С тех пор мы следили за зоной и продумывали стратегию.
– У нас же все народное, – вклинился Вася. – Мы если взялись, то обязаны… Нам нельзя выйти к людям и заявить – извините, ребята, мы просрали будущее ваших детей!
– О, Боже, – буркнул Смит.
– Сам тогда объясняй, – бросил Ломакин.
– Прости, наболело, – сказал Вася. – Понимаете, для нас то, что Роджер так форсировал события – полная неожиданность. Мы спокойно готовились… А этот засранец нагрянул в Абуджу…
