Усевшись, она критически оглядела кувшин с непонятной жидкостью и прислонила к нему планшет так, чтобы обоим было хорошо видно. Достала из рюкзака гидратор, отпила немного.
– Ну, рассказывай.
Леха хмыкнул. Ничего себе интонация – будто до него снизошли.
– Союзничек, – добавила Элис.
– Э-э… Что я не так сделал?
– Ты начал торговаться, но давай посмотрим на товар.
– Какая, нафиг, торговля, когда речь идет о твоей жизни?! – выпалил Леха.
– У-у… – Элис покачала головой. – Так мы точно не договоримся. Очень жаль, ты симпатичный парень, но…
– Стоп, – перебил Леха. – Кажется, понял. Думаешь, я набиваю цену и жду встречного предложения. Но я ничего не продаю!
– Зачем тогда эта болтовня про друзей и союзников?
– Я же обещал, что все объясню?
Элис посмотрела на планшет. Йоба со свитой исчезла за зданиями правительственного квартала. Только один замешкавшийся дрон, совсем маленький, с пулеметом и смешными радарными «ушами», стоял на краю парка и буксовал в глубокой рытвине.
– Ну… Объясняй.
Этот доклад был ничуть не похож на тот, что Леха адресовал Корсварену. Сейчас он рассказал не больше, чем, по его мнению, полезно знать человеку, который поведет в город боевую группу. Минимум домыслов, максимум конкретики. И ничего из того, за что может взъесться институтское начальство.
Пока он говорил, в поле зрения «бинокля» появился второй дрон, побольше, и вытолкал застрявшего малыша. Объехал коварную рытвину и укатил; маленький последовал за ним.
– Умные… – протянула Элис. – Что-то слишком умные… О’кей, я тебя услышала, спасибо. Но к чему был пафосный спич про союзников? Ты же просто так лишнего слова не скажешь, это я уже поняла. Давай, колись.
– А кто тебя достанет, – Леха ткнул пальцем, – оттуда? Когда подобьют? Уж, наверное, не Дебанги! Я тут без единого контакта, всегда под наблюдением, и с голыми руками. Мне нужна техподдержка, связь, надежные люди… Ничего нет! – Он чувствовал, что говорит лишнее, и его снова неправильно поймут, но не мог остановиться. – Тебе надо будет выбраться из зоны, и чтобы патруль «Топоров» не застрелил, и какое-то укрытие в пригороде хоть ненадолго, и опять-таки связь. Кто поможет со всем этим?.. Самое интересное, что если ты одна и пешком, то спокойно можешь подойти к Йобе и сесть на нее верхом! К сожалению, она не поедет из зоны с тобой на горбу. И не захочет, и энергии у нее осталось не больше одной полной зарядки… Хочешь – смейся, кроме Йобы и меня, у тебя здесь нет друзей сегодня. Большая проблема.
– Та-ак… – Элис выпрямилась, и Леха впервые увидел на ее лице не скучающую гримаску, а вполне деловой интерес.
– Про Йобу – поподробнее? – подсказал он.
– Да вот прямо не знаю. Я бы конечно хотела залезть на эту уродскую железяку, вскрыть ее и достать мозги… Думаю, там не просто блок управления, а интегратор, который тащит на себе всю систему укрепрайона. Интересно было бы взглянуть на прошивку. Но, понимаешь, это чисто ради любопытства, и только. А больше незачем… Чего моргаешь? Что я такого сказала? Про мозги? Когда формируется мобильная оборона, интегратор не прячут в бункер. Его встраивают в самый защищенный из подвижных элементов. А пушка, даже если за ней охотилась вся «Кибернетика», была самой недоступной для них частью системы. Ладно, можешь не верить мне, вырастешь – поймешь. Или спроси у Смита, как это делается… Послушай, ты молодец, я тебе благодарна. Но все, что ты говоришь, несущественно для моих задач. Очень мило с твоей стороны, но вообще ни к чему.
– Кажется, мы снова не слышим друг друга, – пробормотал Леха. – Культурные коды не совпадают – или я совсем дурак?
– Ты умница. И я прекрасно слышала, как ты просился на работу.
– Что, блин?!
– Спокойно, не ты первый, не ты последний. Ко мне подлизываются все, кто успел пронюхать, что я снова в игре. Прямо счастье, что мы тут без связи, хоть отдохну чуть-чуть. А ты не виляешь хвостом, достойно предлагаешь себя, я это оценила…
Она поймала его непонимающий взгляд.
– Запись выключи.
– Исполнено.
– Уфф… Сразу легче разговаривать, а?
– Не знаю, я привык, что запись для служебного пользования, она сразу шифруется, а потом уже Институт решает, что открыть. Почти ничего, как правило. Самый минимум, который никому не повредит. У нас с этим строго.
– А я привыкла, что все сливается. Рано или поздно. Сейчас тоже была утечка, вот и дергаюсь. Кто-то слил инфу, что если операция в Абудже пройдет гладко, меня назначат консультантом в Совбез ООН. Ну… Есть основания верить, да. Наверное, с моей стороны не очень этично согласиться на эту должность… Все-таки ООН на весеннем саммите прихлопнет целую индустрию, где и я сама работала, и мои боевые товарищи, и много хороших людей. Но куда теперь идти? Больше просто некуда. Только к этим нехристям, захватившим власть над миром… Думаешь, мне легко?!
Она скривилась, и Леха чуть не отшатнулся, таким хищным вдруг стало ее лицо, искаженное злостью.
– Смотреть противно, с каким наслаждением они забивают гвозди в гроб американской экономики. Бац! Бац! Отказ от частных армий – очень большой гвоздь. А китайцы и ваши – поддакивают и руки потирают! Лишь бы нагадить! Как будто не понимают, что если накроется Америка, им тоже конец, индусы всех сожрут! Ничего, Америка справится… А у меня будет свой офис, свой персонал, я смогу пристроить кого-то. К сожалению, немногих. Все пойдут искать работу. Вон, ты уже ищешь работу.
– Господи! – простонал Леха. – Откуда ты взялась такая?! О чем ты думаешь! Операция у нее гладко пройдет! Тебя грохнут в зоне – и все! Ты услышала вообще, сколько эта железяка, – он мотнул головой в сторону города, – подбила шагоходов?!
– Да ты прямо без ума от нее. Прости, твоя любимая пушка меня не особенно волнует. Шагоходы выполняли не свои задачи, вот она и подбила их.
– С каких пор городской бой не…
– Не спорь с профессионалом, ладно? – попросила, именно попросила, а не приказала Элис. – У шагоходов особое место в городском бою. Не знаю, чего ради «Кибернетика» применяла их как подвижные огневые точки на периметре. Это задача для танков, не для БШМ. С шагоходами так делают только если противник заведомо слабее по технике. Выдавливают из застройки партизан со стрелковкой, например… «Кибернетика» в целом вела себя странно – долго обстукивала укрепрайон со всех сторон, вместо того, чтобы прорываться и рассекать оборону на части. Видимо, некого было вводить в прорыв…
Леха чуть не заскрипел зубами, так хотелось проболтаться. Многие, очень многие странности осады Абуджи объяснялись тем, что это была не война, а охота за «батарейкой», сильно осложненная страхом испортить драгоценный товар, спрятанный неизвестно где. И еще попытка удержать на месте всех свидетелей, не дав ни единой душе просочиться из города. Неспроста Винер заказывал «Ландскнехтов» живыми: он хотел взять «языков» и сначала допросить, а потом уже убить. Помножьте эти мучения на фактор Муделе Бабы с его черной милицией, которая сегодня за красных, завтра за большевиков, а послезавтра за мировую революцию, и всегда за деньги. Битва негодяев, воистину. За что ни возьмись, все никуда не годится.
