Потому что жить незачем.
Двадцать семь лет, ни хрена не сделал, ничего не достиг, а когда встретил самую обаятельную и зажигательную девушку на этой планете, и даже вроде бы ей понравился – естественно, упустил. Променял на крокодилий зуб, герой хренов, и комнатушку на Кипре, мелкий клерк.
Был бы настоящий герой – сдох бы. Просто сдох, потому что без нее все пресно. Тьфу, пропасть.
Дайте водки и застрелиться.
– Хочу спросить, нет ли у тебя знакомых из Сан-Эскобара, – наконец произнес Лоренцо, все еще глядя мимо.
– Я тебе сейчас врежу, – пообещал Леха ледяным тоном, понимая, что ведь действительно врежет. – Ты задолбал. Ты осточертел мне, понимаешь? Я устал от тебя и от этого разговора.
– Нет знакомых, так бы и сказал, – Лоренцо пожал плечами. – Жаль. Впереди большие перемены, и людям нашей профессии, работникам информационного бизнеса, не помешают самые разные друзья.
– Фотографии-то где?
– Пропали, – Лоренцо пожал плечами вновь, как-то неуверенно.
Лехина рука сама рванулась к планшету, он с трудом удержал ее.
– Бери, изучай, если не веришь, – фиксер толкнул планшет к нему.
Леха отвернулся.
– У меня было плохое настроение, теперь я испортил его хорошему человеку, – сказал Лоренцо. – Послушай…
Он снова надолго задумался, потупившись. Леха терпеливо ждал.
Внутри было холодно и скучно.
Как всегда, когда вспоминал, девушку по имени Рамона.
Жених у нее в Москве, понимаешь.
Это не могла быть Рамона, не могла, не могла, – твердил он себе. И эхо отвечало: почему нет, почему нет, почему нет.
– Давай еще выпьем, – сказал Лоренцо и взялся за бутылку.
Фиксер опять стал грустен, но теперь вдобавок прятал глаза. Они уже были не мутные, просто тоскливые. Какие-то обреченные.
– За удачу.
– Как скажешь, – процедил Леха.
Еще полчаса назад ему было бы интересно, что кроется за этой еврейско-итальянской тоской, а сейчас – ни капельки. Фиксер высушил его напрочь, словно очень голодный эмоциональный вампир. И в конце концов… Уфф, ну и гадость!.. Буль-буль-буль… Господибожетымой… Проблемы фиксеров-лузеров не волнуют русских механизаторов.
Русские механизаторы сами кого хочешь поволновать могут.
Если им бывает грустно, они схватят балалайку – и шарах ее об стену! Все равно железная.
Милая Рамона, как же мне без тебя плохо!
Ой, мама…
Леха утерся правым рукавом, потом левым.
– Извини, – пробормотал он. – Как-то очень сильно вставило. Что ты сказал?
– Я не могу вытащить тебя из города, – повторил Лоренцо тихонько.
– Почему все хотят, чтобы я уехал? – буркнул Леха, понемногу успокаиваясь.
Всеобщий интерес выгнать ученого Филимонова из города удивлял. Раньше – волновал. Теперь – удивлял. Чего пристали, в самом деле? Ученый Филимонов здесь по делу. Он изучает варзону, которой нет, но все-таки есть, просто не такая, или все-таки нет ее. Надо же, черт побери, разобраться!
– Все понимают, что пора уезжать. Потому что – началось. Я это говорил, а ты меня совсем не слушаешь. Тут становится жарко. Ты вызваешь доверие, люди тебе сочувствуют и не хотят, чтобы ты угодил в неприятности. Кстати, кто еще?..
– Дебанги.
– Ну видишь! Уж кто-кто, а комиссар точно знает, чем все кончится. Может, тебе и правда уйти в побег? Как-нибудь примитивно, без фокусов, просто на минутку увернуться от охраны и взять такси. Или даже угнать тачку. Белый в Африке всегда заметный, но если часто менять машины, будет шанс оторваться. В Институте скажешь, испугался. Наличные есть? Могу проспонсировать.
– Зачем так сложно? Если я важная персона и всеобщий любимец, подойду к Дебанги: хотел от меня избавиться, дай транспорт.
– Ни в коем случае. Тогда перехватят. Исчезать надо резко. Чтобы никто не знал, куда и как.
– Да ну тебя, – сказал Леха. – Что за шпионские игры. Шли бы вы все… И потом, я не доставлю Пасечнику такого удовольствия.
– А при чем тут рыжий?
– Он вроде бы положил глаз на Элис.
– А она – на тебя?
– Это Смит так считает.
Лоренцо прыснул. Вслед за ним рассмеялся Леха.
– Ну идиотизм же, – сказал он. – И ты еще туда же. Не будь идиотом, друг. А то я решу, что кругом заговор.
– Заговор идиотов в Абудже!
Эта фраза, полная тонкого, изысканного и поистине искрометного юмора, вызвала у обоих смеховую истерику на полминуты.
– Хорошо, – сказал Лоренцо, утирая слезы. – Ты сделал выбор. Иди в задницу и черт с тобой. Я умываю руки.
– Ноги вымой сначала, прокуратор Абуджи, – посоветовал Леха. – Много о себе воображаешь.
– Не груби, парень. Я не могу вытащить тебя отсюда, но могу, как и обещал, сделать твою жизнь в городе… увлекательной. Не знаю, какое у тебя задание, но уверен, тебе нужен гаджет.
– Э-э… – протянул Леха.
– Гаджет разводной ключ.
И Лоренцо уставился на него так, будто высыпал на стол мешок золота.
– Знаешь, друг, – сказал Леха. – Ты сейчас все-таки за фашизм ответишь!
Лоренцо подался назад вместе с креслом, озадаченный.
– Гад-жет! Раз-вод-ной-ключ! Ты что?!
– И как это мне поможет?!
– Не «это»! Она!
– Она?! Снова трудности перевода? Легче не стало!
– Не помнишь? – удивился Лоренцо. – Хотя, я старше тебя, и из другой культуры, у вас об этом могли забыть. Был такой анимационный сериал, «Чип и Дейл», и в нем героиня, мышка-механик…
– Гаечка, – сказал Леха по-русски.
– Га-еч-ка, – повторил Лоренцо. – Очень мило звучит. Теперь понимаешь?
– Ну… Слушаю дальше.
– Нечего слушать. Встречу с ней устроить непросто, Гаджет редко выпускают из дворца, но сегодня удачный момент…
– Из дворца? – перебил Леха.
Лоренцо замялся.
– Из резиденции. Дворец – это так, местная шутка. Просто дом большой.
– То есть, она живет у Муделе Бабы, верно? Белая женщина, да? Квалифицированный техник. Появилась в Абудже около двух лет назад?
– Да.
– И ее редко выпускают. Интересненько…
Голова вдруг заработала очень быстро. Наверное, потому что сложить два и два очень просто. Даже когда напился до состояния русского механизатора.
Или наоборот: потому что.
– Когда она выходит? Это фиксированные периоды?
