И кухня маленькая, в ней едва помещалась старая стенка. Когда-то похожая была у Даниных родителей, но они давно поменяли ее на современную.
– Садись.
Любовь Сергеевна быстро поставила на стол чашки, достала из холодильника баночки с вареньем.
– Ты училась у Верочки?
– Да, – Дана послушно пристроилась на углу стола. – Я любила ее уроки.
Любовь Сергеевна заварила чай, Дана подвинула к себе чашку.
– Мой муж до сих пор не берет в руки книги, которые в школе проходили, а нам Вера Сергеевна привила любовь к литературе.
– Она всю жизнь мечтала свои книги писать, да вот не получилось.
Любовь Сергеевна была похожа на сестру, такая же невысокая, коротко постриженная, только чуть полнее. Наверное, поэтому вид у нее был домашний, не такой строгий, как у Веры.
Женщина села напротив, задумалась, тронула пальцами седые волосы.
– Верочка никогда на митинги не ходила. И я тоже…
Веру убили перед началом оппозиционного митинга недалеко от парка. Это Дане рассказала Нина еще до похорон.
– А тут вдруг решила – пойду.
После Нининого звонка Дана почитала в интернете про тот митинг. Народу собралось мало. То ли людей все в стране устраивало, то ли разъехались на дачные участки сажать картошку.
Впрочем, Федора и Дану в стране многое не устраивает и на дачу они не уехали, а про митинг даже не знали.
Любовь Сергеевна прислушалась, вышла из кухни. Теперь и Дана расслышала, как все громче раздаются телефонные звонки.
– Алло, – хозяйка с телефоном у уха прошла мимо Даны, снова села за стол и ахнула: – Сережа! Сереженька…
– Теть Люба, почему у Веры телефон не отвечает? – Дана хорошо слышала мужской голос.
– Ее убили, Сережа. Десятого числа. Застрелили…
Дана ожидала, что женщина заплачет, но она, наоборот, словно твердела на глазах, как будто от нее именно сейчас требовалось большое мужество.
– Я тебе пробовала позвонить, но не получилось. Почему-то номер был недоступен… Нет, убийцу пока не нашли…
Все-таки на глазах у пожилой женщины выступили слезы.
– Приезжай, Сереженька. Приезжай, если сможешь.
Любовь Сергеевна поморгала, справилась со слезами, положила телефон на стол. Он был старый, кнопочный. Дана не думала, что такие еще у кого-то остались.
– Это наш с Верочкой племянник, – объяснила женщина. – Двоюродный. В Америке живет, мать у него двенадцать лет назад умерла. Единственный наш родственник.
Дана отпила чай, хозяйка подвинула к ней вазочку с печеньем.
– Мы с Верочкой обе на него завещания написали. Квартиры наши ему не нужны, но хоть деньги мальчик получит…
Дана ушла минут через десять, еще раз спросив, не нужна ли хозяйке помощь. От помощи Любовь Сергеевна отказалась, а Дану непонятно за что долго благодарила.
Выйдя на залитый солнцем двор, Дана достала телефон и позвонила Федору.
– Захотелось тебя услышать, – объяснила она мужу.
– У тебя все нормально? – обеспокоенно спросил Федор.
– Конечно, – заверила Дана.
До парка отсюда было не больше трехсот метров, но она заставила себя повернуть к дому.
Убийства случались, случаются и будут случаться, но это не имеет к ней отношения.
* * *
Работа секретаря Нину и устраивала, и нет. Устраивала, потому что особого напряжения не требовала, а совсем без работы было скучно. А не устраивала, потому что перспектив не имела никаких.
Нина свои возможности оценивала трезво, понимала, что диссертацию не напишет и не защитит, а без ученой степени на кафедре можно было довольствоваться только тем, что она уже имела.
Нину устроила сюда тетя, которая дружила с прежним завкафедрой. Нине тогда очень хотелось быть поближе к Игнату, который был на кафедре аспирантом. Тогда Нина считала, что в Игната влюблена, и даже надеялась, что он на ней женится.
Хорошо, что вовремя опомнилась и, когда встретила Николая, вышла за него замуж безо всяких колебаний.
Брак оказался удачным, даже, можно сказать, счастливым. Николай ее любил, смотрел преданными глазами. Это Нине очень нравилось.
Правда, с мужем ей частенько бывало скучно, но на это Нина научилась не обращать внимания.
Ей часто бывало скучно. И с Николаем, и без него.
В дверь заглянула незнакомая девица с завязанными на талии полами клетчатой рубашки.
– Извините, как найти Игната Викторовича? – весело спросила девица, снисходительно посмотрев на Нину.
– Он скоро подойдет. Подождите в коридоре, – бросила она.
Девка махнула рукой, закрывая дверь. На запястье блеснули часы. Что-то подсказало Нине – не из дешевых.
Девушка вообще чем-то неуловимо отличалась от студенток. Пожалуй, скрытой наглостью. Студенты заглядывали на кафедру если не со страхом, то уж точно без язвительных ухмылок.
Впрочем, Нина о девке тут же забыла. Вспомнила, только когда через полчаса появился Игнат.
– Тебя студентка ждет, – сказала Нина близкому старому другу.
Игнат нахмурился, с недоумением посмотрел на Нину.
– Ну, значит, не дождалась, – подытожила она.
– Ты с Данкой не разговаривала? – Игнат подсел к ее столу, побарабанил по столу пальцами.
– Нет, – удивилась Нина.
Они все только вчера виделись на похоронах. Нина с Даной не сестры, чтобы перезваниваться по нескольку раз в день.
Вообще-то Дана должна быть очень благодарна Нине. Это она познакомила школьную подружку с Федором.
– А что?
– Так… – Игнат снова постучал по столу и поднялся.
Дверь за спиной скрипнула, Нина обернулась.
Давешняя девица не успела ничего сказать.
– Ты? – недовольно удивился Игнат, мгновенно оказался у двери и закрыл ее, отсекая от Нининых глаз и себя, и девицу.
Она давно понимала, что общего будущего у них с Игнатом быть не может, но стало противно. Игнат никогда не обращался к студентам на ты.
Нина подержала в руке мышку и решительно выключила компьютер.
Студентки в Игната влюблялись. Нина не раз замечала, с каким обожанием девки смотрят на молодого красавца преподавателя.
Не влюбиться было трудно. Игнат высок и широкоплеч, умеет быть остроумным и на девушек поглядывает с ласковой снисходительностью.
Нина девчонок жалела – сама через это прошла.
Отчего-то стало душно. Нина достала из сумки пачку матирующих салфеток, протерла лоб. Взяла сумку и по почти пустым коридорам – студенты были на занятиях – спустилась из мрачного корпуса в залитый солнцем внутренний дворик. У лавочек стайками группировались молодые люди, смеялись.
