– Ты огорчился? – лукаво взглянула на него Лия. Для этого ей пришлось поерзать на его плече.
– Да, – честно сказал Игнат.
Она снова поерзала, и он обнял ее второй рукой.
Хорошо, что она лежала рядом. Он почти не думал о Нине.
30 мая, четверг
Утром неожиданно позвонили с работы.
– Дана, тебя здесь девочка спрашивает, – виновато сообщила Олечка с ресепшна.
Накануне, собираясь на похороны, Дана просила обзвонить родителей, которые могли бы привести детей на занятия. Ее заверили, что обзвонили всех и на занятия в этот день никто не собирался. Все уже на дачах, в такую погоду держать детишек в Москве большой грех.
– Какая девочка? – расстроилась Дана. Неприятностей не предвиделось – занятия по четвергам не назначались, но ребенка, оказавшегося около запертой двери, было жалко.
– Как тебя зовут? – тихо спросила Олечка, обращаясь к девочке, и доложила Дане: – Ксюша Давыдова.
– Дай ей трубочку, – попросила Дана.
– Здравствуйте, Дана Станиславовна, – через несколько секунд раздался звонкий голосок.
– Здравствуй, Ксюшенька. Тебя мама привела? Понимаешь, у меня сегодня нет занятий…
На дерево за окном села незнакомая птичка. Размером с голубя, а похожа на воробья. Дана подошла поближе, но птичку рассмотреть не удалось, она улетела.
– Я одна пришла. Хочу с вами поговорить.
– Одна? – опешила Дана. – Подожди меня минут десять! Я сейчас приду. Только никуда из центра не уходи, хорошо?
В том, что семилетний ребенок болтается по городу один, ее вины не было, а казалось, что есть.
К центру Дана почти бежала. Слава богу, Ксюша сидела в кресле у ресепшна и читала толстую книжку с картинками. Книжка Дане была незнакома, в ее детстве такая не издавалась.
Свое детство Дана помнила не очень хорошо, но знала, что у большинства денег тогда с трудом хватало даже на еду.
– Что случилось, Ксюшенька? – Увидев ребенка целым и невредимым, Дана с облегчением уселась в соседнее кресло.
– Ничего не случилось, – спокойно сказала девочка, закрыв книгу. Нужную страницу она заложила узкой закладкой с цветочками.
– Почему ты одна? Где мама?
– В кафешку пошла с подружкой. Это часа на два, не меньше.
– Подожди! Мама разрешила тебе сюда прийти?
– Она не знает. Я одна хочу с вами поговорить, без мамы.
– Ксюша, тебе мама велела быть дома? – не отставала Дана.
– Необязательно, – поморщилась Ксюша. – Можно во дворе погулять.
– Пойдем во двор, – решительно поднялась Дана и взяла ребенка за руку.
Ксюша послушно сжала ее ладонь.
Едва ли Ксюшин папа Виктор будет в восторге от того, как проводит время его дочь. Дана бы точно не обрадовалась, если бы ее дети в семилетнем возрасте уходили, куда им вздумается.
Идти было недалеко, но пришлось перейти две дороги. Хорошо, что оба перехода были со светофорами.
– Теперь давай поговорим.
В Ксюшином дворе, кроме них, никого не было. Только дворник выгребал мусор из мусоропровода одного из подъездов.
Дана села на лавочку, на которой они с Сергеем дожидались Ксюшину маму. Девочка устроилась рядом, положив книгу на колени.
– Что ты хотела спросить, Ксюшенька?
Девочка наморщила носик и, тяжело, как взрослая, вздохнув, подняла на Дану грустные глаза.
– Наташу убили?
– Не знаю, Ксюшенька. Если убили, полиция обязательно найдет убийцу, – подыскивая слова, осторожно сказала Дана.
– Мама говорит, что она сама… А я не верю.
– Знаешь… – Из ближайшего подъезда вышел молодой человек, быстро пошел вдоль дома. Дана проводила его глазами. – У взрослых бывают трудности. В жизни бывают всякие обстоятельства…
– Наташа не могла! – заглядывала Дане в глаза девочка. – У Наташи все было хорошо!
– Ксюшенька, давай не будем гадать… – Ребенка надо было успокоить, а получалось только хуже.
– У Наташи все было хорошо! На ней любимый человек собирался жениться!
Дана обняла девочку одной рукой и прижала к себе:
– Мы обязательно узнаем, почему умерла твоя тетя.
Надо было говорить что-то еще, но слова не находились.
– У тебя есть ключи от дома? – наконец спросила Дана.
– Конечно.
– Пойдем, я тебя отведу.
Дана дождалась, когда девочка запрет за собой дверь квартиры, и пешком спустилась по лестнице.
Ксюшу было жаль почти до слез, хотя Дана пыталась убедить себя, что ребенок растет во вполне благополучной семье.
* * *
Звонок Федора застал Николая в полиции. Отвечать коллеге он, конечно, не стал, лишь извинился перед сидящими вокруг него мужиками и отключил звук телефона.
Опера́, или как они там называются, особого восторга от того, что он принес им флешку и путано рассказал, как обнаружил в компьютере жены информацию, которая может их заинтересовать, не выразили. Но к информации отнеслись серьезно, он это видел. Николай оперов понимал: можно получить большие неприятности. Слишком большие суммы высвечивались на экране компьютера.
Про Дану Николай не упомянул. Чем меньше народу знает, что подруга жены тоже замешана в истории с флешкой, тем лучше.
Выйдя из полиции, он перезванивать Федору не стал, пошел к метро и поехал туда, где прозвучал выстрел и Нина упала на асфальт. Он почему-то все время видел, как это происходит. В его воображении она падала медленно и на асфальт опускалась беззвучно.
Сразу в переулок Николай не свернул, прошелся немного по бульвару. Он давно здесь не был, но бульвар почти не изменился. Раньше стволы деревьев не были опутаны гирляндами подсветки, а в пруду плавали лебеди. Сейчас лебедей не было, только утки. Причем не привычные, серые, а оранжевые. Оранжевые утки не крякали, а хрипели, и от этого казались жалкими.
Вернуться к нужному переулку проще всего было, пройдя назад по бульвару, но он перешел дорогу, дождавшись, когда проедет трамвай, и свернул в ближайший проход между домами.
Здание с вывеской на первом этаже он прошел, не останавливаясь, а потом замер и медленно вернулся. Вывеска была строгой и скромной – «Библиотека».
Николай постоял, вернулся к бульвару и быстро направился к тому месту, где упала Нина. Желания бродить по переулкам, чтобы оттянуть время, больше не было.
Место полицейские показали ему на карте – давно, когда он их увидел в первый раз. Когда узнал, что конец наступил.
Нина упала почти напротив входа в кафе. Его название Николай забыл, а сейчас вспомнил. Кафе имело странное название «Игол». Из него вышли две девушки, цедя что-то из пластиковых стаканов.
