Лелле рассеянно кивнул.
– А я и не знал, что учителя ходят к ученикам домой.
– Меи давно не было в школе. Я просто ехал мимо и решил узнать, как дела. Наверное, она заболела?
– Да… Грипп подхватила. Ужасно себя чувствовала.
Биргер покачал головой так, что щеки его затряслись. Лелле подумал, что он похож на мастиффа, хотя это было глупое сравнение.
– Она ходила к врачу?
– Нет, она уже на поправку пошла. Скоро полностью придет в норму. Моя старуха заботится о ней, уж она-то получше ваших так называемых докторов.
Запах мяса был таким сильным, что Лелле сглотнул. Скорее всего, лосятина. Он показал на пластиковую папку:
– А нельзя ли мне встретиться с девочкой? Я прихватил задание для контрольной работы, которую она, к сожалению, пропустила. Пусть сделает дома, чтобы не пострадала итоговая оценка.
Прежде чем Биргер успел ответить, в дверях появилась Анита. Она выглядела странно, обеспокоенно смотрела по сторонам, немытые волосы болтались на плечах.
– Наконец-то, – сказал Биргер. – Поднимись к Мее, спроси, сможет ли она спуститься?
Анита переводила взгляд с Биргера на Лелле, словно не узнавала их. Прижала руку к груди и промямлила:
– Конечно.
Биргер выдвинул стул для Лелле и налил кофе из термоса.
– Ты молодец, что пришел, – сказал он. – Далеко не каждый учитель такую заботу проявляет.
– Откуда мне знать, – пробормотал Лелле.
Он расстегнул молнию на куртке и глотнул кофе. Напиток опять был настолько горьким, что желудок отказывался принимать. Бросило в жар. Ему показалось, что со второго этажа доносится шум ударов, и он прислушался. Биргер смотрел на него своими водянистыми глазами, не переставая улыбаться. По спине побежали ручейки пота.
– Сыновья ваши тоже грипп подхватили? – спросил Лелле. – И Анита, кажется, больна.
– Здорова она, здорова. Мы закаленные. Нас никакая зараза не берет.
За окном опускались сумерки, тишину снаружи изредка нарушал лай собак. Так, побрехивали слегка. Биргер закатал рукава, и одного взгляда на его жилистые руки с мощными запястьями хватало, чтобы понять, насколько силен этот человек.
– Мея нам говорила о своем желании оставить гимназию…
– Вот как? Мне она ни о чем таком не говорила, – удивился Лелле.
– Угу, – подтвердил Биргер. – Не раз заявляла, что учиться – это не ее. Работать она умеет, не пропадет.
– Надеюсь, мне удастся отговорить ее. Образование в наши дни никому не помешает.
Биргер ухмыльнулся. Под ногтями у него была свежая въевшаяся грязь. Лелле хотел спросить Биргера о сыновьях, но не решился, и они сидели молча. На плите продолжало булькать мясо. От тяжелого взгляда хозяина некуда было деться.
На кухню вернулась Анита.
– Мея спит, – сказала она. – Жалко было будить ее.
Лелле покрутил папку, не зная, что делать дальше.
– Оставь все здесь, – улыбнулся Биргер. – Мы ей передадим, когда проснется.
После недолгого колебания Лелле подтолкнул папку к нему через стол:
– Пусть позвонит, если возникнут вопросы по задачам.
Скоро он стоял у машины и глубоко дышал, стараясь избавиться от привкуса мяса во рту, которого не ел. Было такое ощущение, что мир снова рушится. Снег успел покрыть довольно толстым слоем стекла «вольво», и он принялся счищать его, то и дело посматривая на освещенные окна дома в надежде увидеть Мею. Ему хотелось увезти ее от этих людей. Он вспомнил Лину, стоявшую в одиночестве на автобусной остановке.
К окну подошел Биргер, и Лелле неохотно сел в машину. Задние колеса пробуксовывали, но мотор быстро справился. Ворота были распахнуты, и ему ничего оставалось, как ехать домой.
* * *
Лелле проснулся в комнате Лины и не сразу понял, что ее тут нет. Стеганое одеяло было влажным – наверное, он вспотел во сне. Окна смотрели на север, и мороз щедро разрисовывал их ледяными узорами. С украшавших стены плакатов на него таращились обнаженные по пояс участники какой-то подростковой группы. На полке теснились книги, выделялась потертыми корешками трилогия «Властелин колец», которую Лина то и дело перечитывала. Еще здесь были книги о вампирах – что поделать, такие вкусы у детей.
Дневники Лины забрала Анетт, и она же рассказала ему о тайнах дочери, которые он предпочел бы не знать. О том, что Лина уже потеряла девственность, что она попробовала гашиш на университетском празднике в Лулео… Но Лелле было довольно того, что Лина сама ему рассказывала.
Лелле сел и нежно погладил одеяло. Обычно в комнате Лины он ночевал, когда напивался, а потом ругал себя за это. Потому что исходивший от него запах перегара подавлял запах Лины. В первые месяцы тут все было пропитано ее запахом. Но за три с лишним года он выветрился конечно. Почти…
Вчера он и правда выпил – не удержался. В конечном счете обвинил во всем наступившую зиму и темноту, поглотившую мир. Да еще этот холод… Мысль о том, что Лина где-то замерзает, была для него невыносимой. Именно поэтому он и напился – чтобы не думать ни о чем.
На кухне он долго стоял, наклонившись над раковиной, и блевал желчью. Периодически глотал воду, пока не почувствовал, что может выпить кофе. Снаружи было еще темно, пусть даже выпал снег. Он старался не смотреть на свое отражение в черном стекле. Он еще и потому не любил зиму, что приходилось вечно видеть своего двойника.
Разыскав номер Биргера Брандта в телефонном справочнике, он позвонил – хотел услышать голос Меи. Но услышал только длинные гудки. Положил трубку и снова набрал номер, потом еще и еще раз. Сидел с телефоном, пока кофе не остыл, а комнату не залило серым дневным светом.
Решение пришло само. Натянув на себя вчерашние носки и джинсы, надев куртку прямо на футболку, в которой спал, он отправился в дорогу. Уже сидя за рулем, кое-как пригладил стоявшие торчком волосы. От него воняло, ведь он так и не принял душ. Поморщился, приоткрыл боковое окно и впустил внутрь холодный воздух. Мороз окутал инеем березы, почему не верилось, что на поникших ветвях когда-нибудь снова проклюнется листва.
Когда он повернул к Свартшё, затылок взмок от холодного пота. По дороге он пару раз пробовал дозвониться, но дома у Биргера никто не отвечал. Задумавшись, Лелле едва успел затормозить перед воротам, выросшими перед ним из полумрака. Машину немного занесло. Он окинул взглядом присыпанную снегом железную конструкцию – сможет ли перелезть через нее?
Голос Биргера загрохотал из динамика, едва он нажал кнопку вызова на переговорном устройстве:
– В чем дело?
– Я приехал поговорить с Меей.
Ворота открылись. С другой стороны снег с дороги был убран и лежал сугробами по краям. Из трубы дома, выкрашенного красной краской, свечкой поднимался дым. Лелле подумал, что картинка, как на рождественских открытках; прищурившись, посмотрел на окна второго этажа, но увидел лишь задернутые занавески.
