– Нет пока.
– Надеюсь, они не начали лениться? Я имею в виду кур.
– Нет. У нас в запасе больше яиц, чем мы можем съесть.
– В этом и смысл. Всегда надо иметь излишек. Тогда появляется возможность запастись на черный день.
Мея посмотрела на свою собственную тень и тень Биргера, и ей показалось, что они оба выглядят неземными существами.
– Когда я была маленькой, у нас дома часто отсутствовала еда, – сказала она. – Нет ничего хуже пустой кладовки.
– Согласен с тобой, Мея. Меня и самого множество раз укладывали в постель с пустым животом, – признался Биргер. – Но большинство людей никогда не сталкивались с ситуацией, когда есть совсем нечего. И они пребывают в заблуждении, что всегда так и будут жить в достатке. – Он замолчал и посмотрел на нее сверху вниз: – Мне кажется, тебе пришла пора увидеть нашу кладовку.
– Я ее уже видела, – пожала она плечами.
В ответ Биргер только ухмыльнулся и повел ее в направлении молодого ельника. Мея удивилась, как легко он двигается для своего возраста и комплекции.
Наконец Биргер остановился среди зарослей и стал убирать ветки и дерн, пока не показался люк. Мея стояла затаив дыхание, а Биргер опустился на колени и сдвинул тяжелую крышку.
В темноте была лестница, он начал спускаться, позвав Мею за собой. Однако она не двинулась с места – так и продолжала стоять наверху.
– Я не люблю маленьких замкнутых пространств, – буркнула она.
Биргер засмеялся:
– Вот спустишься и посмотришь, какое оно маленькое.
Скоро она могла видеть только его лысеющую макушку. Ей стало не по себе, и она обернулась: а вдруг появится Карл-Юхан? Тогда можно будет позвать его и спуститься вместе. Но Карла-Юхана не было, и, так как Биргер продолжал настойчиво звать, пришлось спускаться.
Она нерешительно поставила одну ногу на лестницу, потом вторую… В нос ударил запах сырой земли. Деревянным ступенькам, казалось, не будет конца, но Мея все-таки спустилась и присоединилась к Биргеру, уже приоткрывшему дверь, из-под которой пробивался теплый свет.
– А теперь приготовься, девочка, – сказал Биргер торжественно и толкнул дверь вперед. Но прежде чем он сделал это, Мея вспомнила Торбьёрна и его коллекцию порнографии. Ей сразу стало трудно дышать, будто кислород вот-вот закончится, даже голова закружилась.
Однако она тут же обо всем забыла, как только увидела огромную, как спортивный зал, комнату. На дощатом полу, оживляя обстановку, вкривь и вкось лежали половики всех цветов, а стены снизу доверху занимали полки. На них теснились банки с консервами, металлические ящики с красивыми этикетками, в каких обычно продают печенье и бакалею, длинными рядами стояли керосиновые лампы, спиртовки и аккумуляторы. Но полу – огромные канистры с водой, у дальней торцевой стены – три двухъярусные кровати, снабженные спальными мешками. На вешалках висела одежда всевозможных размеров, на стеллаже – зимние шапки и варежки, внизу – обувь на все сезоны. С крюков таращились десять противогазов. Аптечка: три ящика со средствами первой помощи, упаковки лекарств, несколько пар костылей и инвалидная коляска.
Отдельно – оружие, целый арсенал. Больше десятка ружей стволами вниз, несколько пистолетов. Сотни коричневых картонных коробок с боеприпасами. Само собой, остро наточенные ножи, топоры и прочий инструмент.
Биргер начал показывать и объяснять. Прежде всего он сообщил, что еды и воды здесь хватит по меньшей мере на год. А керосина и иного топлива – вообще хоть залейся. Да еще новенькие аккумуляторы с хорошим зарядом, да еще солнечные батареи…
– Никто не сможет добраться до нас. Мы готовы ко всему.
Мея сразу вспомнила католического священника, предпочитавшего Господа всем мирским соблазнам. Силье пыталась совратить его, когда они одно лето жили на Готланде. Священник долго молился за столом, а то и отказывался от еды и сна и не замечал женской красоты. Мею он поразил глубиной своей веры. Она до сих пор помнила, как светились его глаза и дрожали губы, когда он начинал говорить о святых и о Боге. От его голоса дребезжала стоявшая на полках фарфоровая посуда, когда он пел на латыни. Ей тогда тоже захотелось верить во что-нибудь столь же неистово и беззаветно, чтобы вера сочилась буквально из всех пор и она, Мея, могла заражать других своей убежденностью. Та же самая вера – фанатичная, истовая – была у Биргера, хотя верил он отнюдь не в Бога. Глядя на его позолоченные искусственным светом редкие волосы, на испещренное морщинами лицо, она подумала, что Биргер, пожалуй, напоминает ангела. Падшего ангела. Люцифера.
– У государства нет никаких стратегических запасов на случай чрезвычайной ситуации, Мея. А у нас есть. Здесь ты в полной безопасности. И здесь тебе никогда не придется голодать, – сказал он.
* * *
Лелле зашел слишком далеко с Варгом. Пока он бежал к деревне, казалось, что палец все еще давит на спусковой крючок. И хуже всего было то, что ему действительно хотелось выстрелить. Положить конец всему. Сначала продырявить голову парню, а потом направить ствол на себя. Только два выстрела – и все бы закончилось.
Хассан ползал на четвереньках вокруг клумбы. Рядом с ним быстро росла куча сорной травы. Из открытого окна вырывались звуки классической музыки. На скамейке стоял бокал мартини, в блюдечке лежали оливки.
Лелле осторожно, словно живое существо, положил «беретту» на сорняки. Хассан поднялся и отряхнул брюки, на руках у него были садовые перчатки.
– Что это?
– Я хочу, чтобы ты забрал у меня оружие.
– Это твой пистолет?
– Он не зарегистрирован, если ты это имеешь в виду.
Хассан прищурился и с угрюмой миной оглядел Лелле:
– Что у тебя на шее?
Лелле коснулся царапины, оставленной ножом одного из близнецов:
– Ерунда, просто поранился, когда брился.
Хассан явно не поверил, не снимая перчаток, он поднял «беретту» с травы и тщательно осмотрел:
– Надеюсь, ты никого не застрелил.
– Именно поэтому я и хочу, чтобы ты забрал его. Пока я не сделал это.
* * *
Силье могла добраться до нее только одним способом – с помощью стационарного телефона, и она звонила довольно часто. Главным образом ныла, чтобы Мея вернулась.
– Это имеет отношение к исчезнувшим девушкам, – заявила она в очередной раз. – Торбьёрн никак не может расслабиться. Он просит тебя приехать домой, поскольку тут ты будешь под нашей защитой.
– Я здесь в большей безопасности, чем когда была с тобой.
– Не понимаю, почему ты так враждебно настроена.
Когда Мея рассказала Биргеру о звонках Силье, он только улыбнулся:
– Средства массой информации изо всех сил стараются нагнать страху. Привыкли делать из мухи слона. Исчезнувшие девушки – разве это материал для первой полосы? В том, что молодежь отправляется в дорогу, никого не предупредив, ничего сенсационного нет. Такое постоянно происходит. Анита и я проделывали то же самое, когда были молодыми, и с нами не случилось ничего плохого. Наоборот…
