– Представляете, я впервые за три года выбил себе отпуск на недельку. Похвастался, что поеду серфить на Бали, а там меня учили такой ерунде. Это я сейчас понимаю, что без обучения на волну нельзя, да, Джонни, но тогда все казалось кошмаром.
– Я помню, – подхватил Дэн. – Твой Инстаграм тогда впервые замолчал на несколько дней.
– Я три дня глотаю джин на Бали и думаю, блин, я же всем наврал, что я крутой серфер-райдер, а из фоток у меня: я, доска и море по колено. Меня спасли, конечно, местные фотографы. Они, я вам скажу, делают чудеса. Когда меня пустили на волну побольше, один из них с фотиком залез в океан и стал ждать, когда я встану на доску. Захлебывался, но ждал, когда я поеду. И вот вечером он показывает мне луки. Представьте себе: прокатился на волне чуть выше колена, а на фото это выглядит, будто ты покоритель огромного сета метров в пять высотой. Сейчас покажу.
Влад достал телефон и стал демонстрировать свою обеспеченность, сначала как бы случайно он пролистал Марокко и Португалию, а затем показал Бали. На фото полуголый загорелый серфер склонился вперед и едет на волне вниз.
– Как для журнала, да. – Влад наклонился к Ольге и показал телефон. – Так как фотка сделана снизу, пик гребня кажется выше, чем есть, на самом же деле – это оптическая иллюзия. Такие волны не страшны даже детям. Позора удалось избежать.
– А почему сюда приехали? – спросил Джонни, пытаясь хоть как-то участвовать в разговоре. – Здесь же холодно.
– Я боюсь летать. – Инга развела руки в сторону. – И плавать, – она посмотрела на Влада, надеясь на его объятия, но серфер был уже поглощен другой девушкой.
Влад подхватил, что после Бали он нашел школу в Москве, где за сравнительно небольшие деньги можно тренироваться, вставать на волну, правильно разгребаться и делать поп-ап, запрыгивать на доску. Со вкусом он произносил специфические слова, часть которых Джонни была совершенно непонятна. Ольга стала подробнее расспрашивать о школе, и оказалось, что они учились у одних и тех же мастеров.
Инга положила свою руку на колено Джонни и на ухо сказала: «Не завидуй, он все время работает, у него почти нет выходных, у него нет времени ни на что, кроме работы. Если бы не серфинг, он вообще бы из офиса не выходил. Это не жизнь, это зарабатывание денег. Они душат его».
Джонни кивал, но не соглашался. Разум говорил ему совершенно о другом: денежный ресурс, пожалуй, главный в борьбе за самку.
Инга увела Влада. Ольга подвинулась к Джонни, ее щеки пылали. Она уверяла, что никогда еще не беседовала о серфинге столь много и интересно. Джонни прощупывал почву, рассказывая о своей сибирской жизни и утаивая нынешнее бедственное положение. Ольга, кажется, вновь почувствовала симпатию к странному сибиряку и даже заглядывала в его телефон, когда приходили уведомления и сообщения. Джонни не скрывал их.
Фотка полуголой Вики прилетела, когда Джонни ушел в туалет. Ольга все увидела и даже прочитала следующую фразу, в которой Вика призывала Джонни вымаливать прощение, чтобы его не уволили за сегодняшний прогул.
Когда Джонни вернулся, за столом уже никого не было. Он схватил телефон и понял, что пропал окончательно. Хотелось послать Вику, но он написал мягко, со страхом увольнения: «Наши отношения зашли в тупик».
Ольга с Ингой вернулись. Они беседовали о какой-то модной одежде. Присев за стол, местная серферша отвернулась от Джонни, и стало понятно, что не повернется. Влад пришел и завладел всем ее вниманием. Он откровенно и не стесняясь флиртовал с ней, и она делала вид, что ей приятно. Инга часто вставала и выходила из-за стола. И тогда Джонни, как ему казалось, слышал совсем непотребные вещи. Шуточки шли на грани, но Ольга ела их, приоткрыв рот и злобно поглядывая на сибиряка. Денис подливал себе и Джонни, и вскоре новичок серфинга печально клевал носом в тарелку.
Принесли счет. Дэн не без удовольствия призвал мужчин заплатить, разделив все поровну. Джонни взглянул на эсэмэс-банкинг и понял, что банкрот. Он гордо кинул карту на блюдце рядом с чеком и жестко так глянул Ольге в глаза. Влад, увидев это, не спеша достал платиновую и пожелал расплатиться самостоятельно, угостив всех своих новых и старых друзей. Он надменно посмотрел Джонни в глаза, чтобы тому захотелось убраться восвояси. У сибиряка возникла мысль, что край кредитки может порезать горло даже такому здоровяку, но руки еле двигались, он был уже пьян.
Влад попросил Ингу отвезти «ныряльщика» домой. Было ясно, что он избавляется и от Джонни, и от своей девушки. Можно было не сомневаться, все ради попытки затащить Ольгу в какой-нибудь укромный уголок. Побежденный сибирячок послушно пошел в машину, пионер не сдержал свое слово и оставил девушку один на один с хулиганом.
Он сел на переднее сиденье «паджерика», назвал адрес и прислонился к окну. Между тем Инга составила план мести. Она достала из сумочки презерватив, кинула его на капот машины Ольги и, довольная, увезла Джонни.
Наутро Джонни помнил мало. Только как Инга остановила машину где-то на пустом пляже, разложила сиденье и оседлала его. Он нисколько не сопротивлялся, считая, что Ольгу он уже потерял.
3
Ангелина Кузьминична попросила поберечь сердце и не бежать после попойки, но хотелось поскорее избавиться от похмелья. Не останавливаясь, он бежал и бежал, пока не увидел море. Вдруг появился холодный страх.
«Только бы ее не было сегодня на пляже. Пусть ее сегодня не будет. Завтра будет легче с ней говорить».
Он подбежал к морю и умылся холодной водой. Было пасмурно. Вернувшись на маршрут, он стал составлять план по спасению собственной души. Москвичи, наверное, уехали, и Джонни их никогда не увидит, но Ольга была буквально в полукилометре от него.
Самый простой вариант – изменить маршрут и никогда не пробегать мимо самой красивой серферши на свете. Но душа хотела видеть ее, объясниться с ней, вместе забираться на волны и катиться с них. Джонни почувствовал, что совершенно не боится волны и глубины моря, когда представляет рядом Ольгу.
Домик дяди Армена появился на горизонте. Джонни попытался перевести мысли в другое русло и стал следить за техникой бега. «Глаза, глаза смотрят вперед», – твердил он себе, стараясь не глядеть, что же творится рядом с домиком и стоит ли рекламный серфборд. Не помогло. Он очнулся, когда поравнялся с открытыми дверьми – остроугольная доска была зарыта в песок, и он увидел свет из каморки, в которой хранились борды. Джонни поднял руку вверх, когда дядя Армен посмотрел на него. Хозяин бутика не ответил на приветствие и продолжал заниматься своими делами. Джонни ускорился. Непонятно, откуда появились силы, но мышцы перестали быть свинцовыми и превратились в резиновые тросы, которые четко отмеряли шаг, выбрасывали колено вперед и продвигали путника все дальше от точки старта.
Он добежал до дюны, похмелье выветрилось и не осталось даже в глазах. Только мысли все еще были вчерашние. Он подумал, что мама не гордилась бы им, и загадал о том, чтобы бросить употреблять совсем хотя бы на месяц. И еще он успел отметить, что полюбил бег, он давал какую-то легкость для тела и разгружал мысли в голове. Родители никогда не были приверженцами ЗОЖ и по телевизору включали спорт только во время Олимпиады или чемпионата мира по футболу. Джонни даже захотелось рассказать кому-нибудь о своем увлечении, но образ отца быстро встал перед глаза и прогремел: «У таких бездельников, как ты, всегда есть время для легкой пробежки по пляжу. Ты бы мою смену отпахал, перенес бы тонну железа, посмотрел бы на тебя, как ты потом поскачешь по песочку». Джонни загрустил, опустил голову и побрел в обратный путь. Появилось солнце, и приходилось щуриться, чтобы смотреть вперед. Ольга вышла из домика и улыбнулась то ли Джонни, то ли яркому солнцу, махнула рукой. Джонни приблизился, крикнул «привет», сказал, что опаздывает на работу, и обещал забежать завтра.
