Машины вокруг уже поехали, а Даша продолжала стоять, беспомощно оглядываясь и не понимая, что происходит. Водитель стоящего позади «Москвича», объехал Дашину «восьмерку» и покрутил пальцем у виска, не решившись выразить неудовольствие шалящему посреди Невского джипу. Развернувшись наконец под гудки соседних водителей, Даша встала у аптеки.
— У меня что-то с машиной! — испуганно крикнула она Игорьку, вылезающему из джипа в рваных джинсах и старой куртке. Он припарковал машину на Невском таким неудобным для всех образом, как будто находился один на лесной тропинке.
— Это я тебя бампером толкал, — ответил Игорек. — Знал я, что ты неумеха, но что такая…
Даша чуть не заплакала. Она ехала на последних каплях бензина, мечтая не заглохнуть в пяти минутах от дома. Безуспешно покрутив ключом в замке зажигания, она проворчала:
— Из-за твоих глупостей у меня машина не завелась. Теперь вези меня домой, нет, лучше поехали за бензином.
Даша уселась к Игорьку и, схватив с сиденья забытый кем-то платок, быстро обмотала им голову.
— Конечно, джипам можно толкать трудящихся бампером, — старушечьим голосом забубнила она, краем глаза кося на довольного Игорька.
На долгом зеленом светофоре в открытое окно Игорька сунулся вполне приличного вида парень и предложил:
— «Дворники» купите. — Он протягивал «дворники» «бош».
— Покажи! — небрежно бросил Игорек.
Парень протянул «дворники» в окно. Игорек почесал «дворниками» переносицу, покрутил в руках, секунду подумал и рванул со светофора. Не ожидавший такого от хозяина «Чероки», парень остался стоять на проезжей части, растерянно глядя вслед джипу, умчавшему его имущество.
— Ой! — закричала Даша. — А деньги, ты же не отдал деньги!
— Буду я подонков поддерживать! Он их только что снял у кого-то!
Потрясенная Даша пришла в себя и залепетала:
— Но ты… но он… Он, наверное, бедный, а для тебя это не деньги!.. Да и ты… тоже украл у него!
— Ерунда! — отрезал Игорек, не глядя на Дашу и не затрудняясь обсуждением.
Даша притихла и задумалась. У нее самой никогда не было необходимости обозначать для себя, что принято и прилично, она просто жила в определенных, заданных еще в детстве рамках. Она жила в рамках, а Игорек нет! Его поведение могло быть проявлением безоглядной внутренней свободы или же просто дворовым хамством, но не оставляло ее равнодушной, и она наблюдала за Игорьком, как за диковинной птицей.
Игорек вдруг хлопнул себя по лбу, резко развернулся и поехал к себе на Восстания.
— Слушай, Даша, я совсем забыл, — быстро произнес он. — У меня сегодня обыск, поехали ко мне! Будешь понятой.
— Обыск? Какой обыск? — испугалась Даша. — Почему понятой?
— Да это просто формальность, я уже договорился с РУБОПом. В общем, тебе это не важно. Поехали, не бойся, тебя не арестуют! — ухмыльнулся он.
Они молча поднялись по лестнице, знакомой Даше до самой последней царапины на стене. Она приходила к Игорьку очень часто, но ни у него, ни у нее дома они никогда не бывали наедине, и сейчас она испытывала неловкость.
Игорек снял с Даши куртку, чуть дольше, чем обычно, задержавшись рукой на ее плече. Обернувшись, она поймала его напряженный взгляд и, смутившись, неловко коснулась его груди и вздохнула. Первое движение к ней Игорька было стремительным и злым. Он целовал ее так тяжело, что Даша почти задохнулась.
Освободившись, она прижалась к нему, уверенная, что это вежливое объятие продлится секунду, готовая засмеяться и, преодолев неловкость, свести все к шутке. Даша только собралась сказать что-то незначащее, например «Чего только не бывает между друзьями!», но одна рука Игорька оказалась у нее под юбкой, а другой он расстегивал молнию джинсов и следующим движением уже был в ней.
Через пару минут Игорек метался по кухне, торопливо собирая со стола какие-то бумаги. В ванной Даша увидела в зеркале свое изумленное лицо и засмеялась.
— Милочка, вас только что трахнули, как доярку на деревенских танцах! — вслух обратилась она сама к себе.
— Когда придет этот… РУБОП? — крикнула она Игорьку. Собрав бумаги, Игорек успокоился и, стараясь скрыть смущение, предложил Даше выпить кофе. Его удивило, что она, казалось, не испытывала никакой неловкости, не смотрела на него значительным взглядом и не лепетала нечто напыщенно-дамское вроде «Давай забудем это и опять будем друзьями!».
Даша вела себя так, как будто сцены в прихожей просто не было, а если и была, то не стоила того, чтобы придавать ей какое-то значение. Сидя за его столом, она болтала и смеялась, как у себя дома. Это было обидно, так равнодушно на его любовь еще никто не отзывался. Игорек начал нервничать и злиться.
Они просидели на кухне около часа, когда Даша, мягко улыбнувшись, дружески спросила:
— Игорек, признавайся, ты что, специально меня сюда завлек? Обманул девушку… — с сожалением протянула она. — Я так мечтала побыть понятой! Где же твой РУБОП?
Игорек внимательно посмотрел на нее и вскочил:
— Я идиот! Идем скорей! — И потащил ее в спальню. Когда он резким движением приподнял в спальне ковер, Даша замерла. По всей поверхности пола под ковром были аккуратно разложены стодолларовые купюры.
— Здесь сто тысяч, — сказал Игорек. — Помоги собрать! Скорей!
Пока они вдвоем ползали по полу, зазвонил телефон, и, ответив на звонок, Игорек расслабленно уселся в кресло.
— На сегодня все отменяется, — сказал он.
— А почему ты так нервничал? Ты же сказал, что обо всем договорился? — спросила Даша, счастливая, что не увидит никакого обыска. На сегодня ей было достаточно новых впечатлений.
— Я договорился с начальством о наших отношениях в целом, а обыск они должны были провести своим чередом, — неопределенно ответил он и притянул Дашу к себе.
Игорек так яростно демонстрировал свою силу, как будто участвовал в соревновании и хотел первым прибежать к финишу. Грубость и какая-то первобытность происходящего, слова, которых она не знала, и даже то, что Игорек думал прежде всего о себе, не захватили Дашу настолько, чтобы она перестала анализировать происходящее.
«Он так старается, как будто ему дадут приз как самому лучшему любовнику в мире», — подумала она. Игорек откликнулся на ее мысли, вспомнив, очевидно, что мужчина считается хорошим любовником, если он ласков и нежен. Спохватившись, он постарался быть ласковым. Именно постарался. Игорек не проронил ни одного нежного слова и, проявляя механическую заученную нежность, словно шаг за шагом напряженно вспоминал, что еще требуется исполнить, чтобы все вышло хорошо и правильно.
Вот руки Игорька, вот его губы, а где же сам Игорек? Он так и не расслабился, ни на секунду не включился эмоционально. Было похоже, что она находится в постели с Буратино, которого папа Карло только что обучил правильным манерам. В конце он поцеловал Даше руку, и она чуть не хихикнула вслух, представив себе, как Буратино раскланивается публике.
