– Все в порядке, – ответила я, недоумевая, зачем юноша со мной соединился.
– Час назад папаша меня из дома выгнал, – сообщил Юра.
– Неприятно. Жаль, ничем помочь не могу, я уехала к подруге в гости, – соврала я, мне совершенно не хотелось предоставлять приют неприятному отпрыску Столетова.
– Да мне есть где перекантоваться, – воскликнул Юрий. – Но отец реально с ума сошел. С матерью они сраться начали. Она на него орет, он на нее визжит. Папашу все раздражают, а я больше всех. Вы меня слушаете?
– Внимательнейшим образом, – заверила я, направляясь в сторону спальни.
Если вам полвторого ночи позвонил человек, который возжелал излить душу, то слушать его лучше лежа в своей уютной кроватке.
Глава 13
Следующие минут десять Юра жаловался мне на родителей. Если верить парню, то деньги в их семье всегда зарабатывала Лиза. Мышатина вопреки воле мужа продала дачу, которую получила в наследство от родителей, и на вырученные средства открыла первый супермаркет. Евгений активно возражал против этого поступка жены, бубнил:
– Загородная недвижимость всегда кусок хлеба с маслом и красной рыбкой, а ты решила ее сбагрить. Ради чего? Бизнес! О… Ты ни фига делать не умеешь! Кашу сварить и то не способна!
Кулинарным талантом Елизавета и впрямь не отличалась. Но это не помешало ей затеять торговлю продуктами. Когда супруг понял, что жена настроена серьезно, фазенда обменена на сумму в валюте и уже куплено здание будущего супермаркета, он налетел на Елизавету, как баллистическая ракета на велосипед.
– Дура! – отчитывал муж Лизу. – Какого… ты решила завести точку в спальном районе? Там живет нищета! Она привыкла дерьмо жрать, в дерьме покупать, дерьму радоваться. На… им твой супермаркет? Кто туда пойдет? Идиотка, кретинка! В пределах Садового кольца надо было обосноваться. Там публика чистая! Во, бизнес, е-мое, вумен…
Но Елизавета спокойно пропустила мимо ушей весь мат супруга. А ее супермаркет быстро стал приносить прибыль. В густонаселенном обычными, вовсе не обеспеченными людьми районе не было хорошего продуктового магазина. А на рынке и в ларьках не так уж дешево, и там часто продавали сошедший со срока годности товар. Мышатина предлагала все свежее, устраивала разные акции, выдавала скидочные карты. Она много лет назад стала делать то, чем крупные сети занялись не так давно. И население потянулось к Лизе. Когда прибыль стала устойчивой, Мышатина повысила цены. Люди повздыхали, но по-прежнему ходили в супермаркет. А куда им было деться? Рынок и палатки к тому времени закрыли, лоточников от метро прогнали. Супермаркет же остался, сверкал днем и ночью огнями в минуте ходьбы от входа в метро.
– Давай купим дом, – предложил Евгений, осознав, что супруга управляет широкой денежной рекой.
– Нет, – резко возразила Лиза, – я вкладываюсь только в бизнес. В моих планах – торговая сеть. Подожди. Все у нас будет. Но не сразу.
Супруг снова впал в истерику.
– Какая на… сеть! Ты в какой стране, блин, живешь? Наоткрываешь магазинов, а власть поменяется, их разграбят, или государство себе захапает твой бизнес! Дом нам нужен! Останемся на мели, квартиру сдадим! Сами в деревню… Идиотка, дура. Слушай меня, умного человека…
Но Лиза опять не дрогнула и снова победила, раскидала свои магазины по стране. Дом она купила, да не один, приобрела еще недвижимость в Италии.
Евгений на некоторое время притих, но потом нашел новый повод для скандалов. Муж стал упрекать жену в невнимании к семье.
– Мы с Юрой брошены, – кричал он, – тебя только деньги волнуют! Больше ни о чем думать не способна!
Один раз сын не выдержал и сказал:
– Папа, мне вообще-то мамино внимание не нужно. Я уже не младенец, хожу в школу.
В ту же секунду Юрий стал врагом отца. Что ему с той поры стал говорить Евгений, лучше не повторять. Для парня оставалось загадкой, почему мать не разведется с отцом, которому определенно нечего делать. Денег Евгений не зарабатывал, НИИ, где он служил, билось в предсмертных муках. Зарплаты, которую получал кандидат наук, ему едва хватало на один ужин в любимом ресторане. Муж успешной бизнесвумен работал один раз в неделю. Даже сыну-подростку стало понятно: папаша закатывает истерики от безделья.
Похоже, Мышатина тоже стала думать, как Юра. И она приняла стратегическое решение: сделала Евгения Петровича директором сети своих магазинов. Положила ему царский оклад, вменила в обязанности заниматься пиаром и рекламой. Надо отдать должное супругу, он с большим рвением включился в работу, фонтанировал идеями и смог поднять бизнес на новую высоту. Скандалить он перестал, вечера в семье теперь протекали мирно. Впрочем, коротать часок другой втроем им доводилось редко. Рабочие графики супругов не совпадали. Магазины расползлись по разным городам. Лиза, правда, по регионам не каталась, она занималась исключительно столичными торговыми точками. А Евгений летал по всей стране.
В начале прошлого года Елизавету пригласили на телевидение в шоу «Только правда». Юра до сих пор не может понять, почему мать честно рассказала ведущей, как обстоят дела в семье. Ну с какой стати она разоткровенничалась, сообщила, что сеть магазинов возникла вопреки желанию мужа, Евгений всегда сердился на жену за занятия бизнесом, а должность ему супруга создала, чтобы он не сожрал от скуки домашних.
Конечно же, Столетов посмотрел интервью супруги. Но вот уж удивление, он ничего ей не сказал. Юра только поймал нехороший, мрачный взгляд отца, которым тот окинул жену, когда она после окончания трансляции шоу стала подниматься на второй этаж. Если бы взгляд мог сжечь, от Лизы и горки пепла не осталось бы. Юра аж передернулся, столько ненависти отразилось на лице отца. Но Евгений молчал. Более того! Утром за завтраком он похвалил Елизавету за откровенность, сказал, что интервью пойдет им на пользу, Мышатину теперь пригласят и на другие каналы.
Юра растерялся, он ничего не понимал. А отец вдруг стал говорить жене комплименты, начал таскать домой букеты, признаваться Лизавете в любви. Однажды поздно вечером подойдя к двери спальни матери и уже собираясь войти к ней в комнату, Юра услышал из-за закрытой створки звуки, которые давным-давно перестали доноситься из опочивальни. В полном изумлении парень ретировался. У родителей на старости лет случился медовый месяц? Да что, черт побери, происходит? Почему папаша ведет себя не как обычно?
По какой причине Юра не верил в восстановление добрых отношений отца и матери? Так реанимировать-то было нечего, сын с младенчества слышал от отца только лай в адрес мамы. Став по милости Елизаветы большим начальником, грубиян прикусил язык, но в нежных чувствах супруге не признавался. И вдруг превратился в страстного любовника? Никаких цветов Евгений жене раньше не дарил, внешность ее не хвалил. Столетов стал старше, понял, сколько хорошего сделала ему жена, и наконец оценил ее по достоинству? И теперь, выказывая усиленную заботу, пытается хоть как-то загладить свое прежнее хамство? Юра мог бы, наверное, поверить в такую трансформацию. Но он никак не мог вычеркнуть из памяти полный ненависти взгляд отца, вперившийся в спину жены, и терялся в догадках: что происходит?
