Она закрыла глаза, и — кружилась ли голова — но казалось ей, что она падает, падает и не может остановиться, и пусть длится это падение — только бы не возвращаться…
Глава 2. Роман
В конце ХХI века все ожидали войны. И, наконец, все поняли: это случится вот-вот… Роман гнал машину, спешил больше ради Сони, чтобы она не волновалась — они успеют.
Им везло много больше, чем другим, хотя странно было говорить о везении в преддверии страшных событий. Но нужная им автострада была свободной. Какой сумасшедший двинется навстречу будущему переднему краю? Люди спешили эвакуироваться, и вот те-то дороги, что вели вглубь страны, вдаль от городов, и были забиты автомобилями, грузовиками, велосипедами. Многие шли пешком.
Машины временами гудели, больше от безнадежности — пробки образовались колоссальные. На взгляд Сони, можно было наплевать на дороги — и выбираться любыми путями — хоть по полю ехать, хоть по тропе, через лес. Неважно. Какие могут быть правила, если окружающий мир через несколько часов, возможно, перестанет существовать.
А сами-то они вменяемые? Прямо под ракеты едут.
— Ромка, там действительно надежное место?
Этот вопрос с утра она задала, по крайней мере, в десятый раз.
— Нет, я все понимаю, ты гениальный ученый, твою жизнь нужно сохранить, но прости, я все-таки не могу поверить — там безопасно?
Роман кивнул.
Соня не была паникершей. А партнером в работе — просто идеальным. Увлеченная тем же делом, признающая его авторитет, никогда ничего не забывающая, лишенная умения обижаться — Соня. Измучилась она, бедняга, за эти дни, когда решался вопрос об их дальнейшей судьбе.
Роман настаивал — их работа может пригодиться во время войны, еще как! Не зря они в последние годы занимались лучевой болезнью. Да хоть простыми врачами пойти им с Соней…
Но со стороны руководства прозвучало решительное «нет». Таких ученых, как господин Витаев надо сохранить… Не зря были затрачены большие средства на постройку надежного убежища.
К политике Роман чувствовал прямое отвращение. Но его научные изыскания могли пригодиться тому же руководству страны, если после применения ядерного оружия, проблемы со здоровьем возникнут у Президента и его окружения.
Соня в такие тонкости не вдавалась. Ей просто было страшно. Потная, не накрашенная, с опухшими глазами, она готова была задремать на заднем сидении. Но ей, видно, здорово действовала на нервы поездка по этой пустынной дороге. Соня достала термос с кофе, отвинтила крышку.
— Будешь? — спросила она у Романа.
И, когда тот мотнул головой, начала снова:
— Я понимаю, они вложили столько денег. Все-таки, ты ученый мирового уровня… Ты должен уцелеть. Но чего-то мне кажется, что мы лезем аккурат — тигру в пасть.
«Когда приедем, надо будет дать ей успокоительное», — подумал Роман. И обернулся с улыбкой:
— Сейчас сама увидишь.
Уже кончился лес, и замелькали коттеджи поселка, но Соня не успокоилась.
— Смотри, и тут пусто. Все умные люди уехали. Может, пока не поздно…
Роман направил машину к одному из коттеджей. Мирная картина предстала их глазам. Двухэтажный белый дом, окруженный лужайкой. У входа — розы: красные, желтые, белые. Невысокие, покрывающие клумбы ковром, и плетущиеся, будто волною накрывшие специальные опоры. Тихо-тихо, только птица в саду отчетливым, каким-то неземным голосом просила: «пить-пить-пить»…
Роману было грустно. Дом его детства. Он помнил эти деревья, их ветки, на которые он карабкался. Еще стоит в саду собачья будка, где жил сенбернар Джек, его вечный спутник в прогулках. Сколько всему этому осталось?
Соня первой выбралась из машины. Она пошла к дому так быстро, что сомнений не было: если место покажется ей ненадежным, она тут же заберется обратно в джип, и поедет туда «где все». Роман двинулся за ней, на пороге помедлил, погладил входную дверь, выкрашенную белой краской.
— Направо, Соня.
В маленьком коридоре, прямо под лестницей, ведущей на второй этаж, была малоприметная дверца, ни дать, ни взять — ведущая в чулан.
Роман достал из кармана связку ключей, повернул один из них в замке.
— Входи.
— Сюда? В эту конуру? И вещи сюда заносить?
Еще больше Соня поразилась, увидев металлическую коробку, которая, видимо, была кабиной лифта. На запястье Роман носил металлический браслет с неброскими синими кристаллами. Соня никогда не спрашивала, почему он так им дорожит. Сейчас Роман нажал на один из кристаллов, и кабина плавно заскользила вниз.
Они ехали в лифте, и спуск был нескончаем. И чем дольше он длился, тем спокойнее делалась Соня. Наконец, лифт остановился. Роман нажал еще на один синий кристалл, и в стене образовался люк, высотой в человеческий рост. За ним была площадка, напоминающая лестничную клетку.
Роман подобрал другой ключ из связки и отпер дверь.
— Входи.
Соня поставила сумку — огромную, черно-синюю, с вышитым гербом страны — как она оттянула ей руки! И с любопытством осматривалась. Ей-богу, обычная квартира. По левую руку небольшая комната, предназначенная, очевидно для отдыха. Диван, обтянутый светлой кожей, огромный телевизор — во всю стену, несколько полок с книгами. На полу большой ковер с ярким узором.
Здесь было даже окно! Высококачественный стерео пейзаж: тропики, на пустынный песчаный берег накатываются умиротворяющие, прозрачные волны, а у лазурного неба колышут головами пальмы.
Напротив — ванная комната. Стены выложены голубым кафелем. Есть и душ, и стиральная машина.
Соня открыла следующую дверь. Самое большое помещение. Полки, как в библиотеке, только на них не книги, а банки и бутылки. Полный запас консервированных продуктов. Тут же — плита и обеденный стол.
Налево — комната, кажущаяся пустой. Одни стены.
— А здесь что? — недоуменно спросила Соня.
— Спальня. Сейчас объясню.
— А за теми дверями, дальше?
— Мой кабинет и аварийный лифт.
— Разве тем же путем вернуться будет нельзя?
— Когда начнется война, дом превратится в руины.
Они вернулись в спальню: пустую серебристую коробку.
— Смотри, — Роман щелкнул клавишей на стене у входа.
Правая стена плавно отодвинулась и Соня ахнула. Две кабины, и в каждой — постель и телевизор, и автомат, чтобы получить чашку кофе… Все было таким простым, уютным. Без лаконичной строгости военного времени. Они будто снова вернулись в мирные дни.
Убежище Соне страшно понравилось. Первым делом она отправилась смывать с себя дорожную грязь, и не покидала ванную комнату больше часа. Вышла в розовой пижаме, в полотенце, красиво обернутом вокруг головы, благоухающая то ли шампунем, то ли ароматической солью.
