Какой у него голос, низкий, с особенными интонациями, от которых Лизино сердце упало в область ее начальственного кресла.
– Точно, нужна. Хочешь, приходи пол помыть, а можешь за продуктами съездить. А еще у меня с машиной что-то, хорошо бы ее в сервис отогнать.
«Пусть он обидится на хамство и не позвонит больше никогда, честное слово, так будет лучше!»
«Да кто она такая, так хамски шутить!»
– Если надо, я могу, – неожиданно для себя ответил Олег.
Он отогнал Лизину машину в сервис, выяснил, что с нее берут в два раза больше, чем положено, и тут же поставил на место зарвавшихся мастеров. «Женщина без мужика – ничто!» – удовлетворенно подумал Олег. Вечером он отвез Лизу в больницу к свекрови, затем они загрузили багажник его машины продуктами из круглосуточного магазина. Лиза совсем уж с ног валилась. Жалко ее.
По дороге домой Лиза подробно описала Олегу скандал, посвященный новому штатному расписанию. Оказалось, ему это было интересно.
– Я заслужил чашку чая? Или сеанс игры в дурака с твоим дедом? – поинтересовался Олег, выгружая сумки из багажника.
– Ты заслужил даже сосиски из ночного магазина, – рассеянно ответила Лиза. – Пойдем.
Увидев в прихожей Олега с продуктами, Моня светски заметил:
– Что-то ваша семья очень нас полюбила, то сынок в гостях, то папаша...
После того как были съедены сосиски, ни дед, ни Ксения ни за что не пожелали удалиться.
– Рецепты нести?.. – произнес Моня, но был выметен из кухни Лизиным яростным взглядом.
– Я не буду вам мешать, я тихо посижу. Ребенок весь день один дома со сломанной ногой. Я могу пойти по дурному пути, – ныла Ксения, жалостно поглаживая больную ногу. – Ребенку нужна мать!
– Мать тоже человек, – злобновато сказала Лиза и прогнала ее спать.
Олегу хотелось дослушать историю про новое штатное расписание. После штатного расписания они обсуждали будущий Лизин ремонт, затем будущее Ксении и незаметно перешли к Лизиной жизни с мужем.
Оказалось, что говорит одна Лиза, а Олег слушает. Лиза и не подозревала, что он умеет так хорошо слушать.
– Я тебе все рассказываю, как попутчику в купе, знаешь? Ему можно все выложить, потому что больше никогда его не увидишь.
– Мне кажется, что ты меня еще увидишь, мне надо твою машину из сервиса забрать, да и по хозяйству кое-какие дела остались, – с серьезным лицом пошутил Олег.
– Я болтаю без перерыва, а ты ничего о своей жизни не рассказываешь?
– Да я не рассказчик, и говорить особенно нечего. Давид Семенович просто гений, фирма процветает, хорошая семья, они там все вместе, а я с краю остался...
Лиза кивнула. Она хорошо представляла, какой могла быть его жизнь в семье с Додиком и Диной. «Они всегда „все вместе“, а он в этой семье никто, так, подтанцовка!» – подумала она.
– Получилось, что у меня никого, кроме сына, нет.
Они проговорили до ночи.
– Слушай, мы с тобой в юности слова друг другу не сказали, а сейчас наговорились, как будто остались друг другу должны, – удивленно заметила Лиза и начала яростно тереть глаза. – Все, Олег, уходи. Мне спать пора.
В прихожей Олег поцеловал ее. Очень осторожно, если захочется, такой поцелуй можно расценить как дружеский.
Стараясь скрыть смущение, Лиза ткнулась носом в его плечо, вдохнула запах дорогого парфюма и мгновенно вспомнила тот, прежний, запах любви и юности. «Куда меня несет?» – сонно подумала она.
– Ну ладно, если что купить, поднести, прибить, обращайтесь, мы завсегда поможем... – попрощался Олег.
– Пока ничего не надо, благодарствуйте! – Лиза закрыла входную дверь. «Как грустно», – вздохнула она.
«Маленькая... – подумал Олег. – Ма-лень-кая...»
Лиза проснулась как обычно, при первом же звуке будильника. Скрестив на груди руки, над ней стоял Моня в императорском халате. Лиза опять закрыла глаза и попыталась представить, что его здесь нет.
– Лиза, он у нас ночевал? – спросил дед с формально драматичной интонацией наемного плакальщика.
Лиза нырнула с головой под одеяло и прорычала:
– Не у нас, а у меня! У меня! Мне сорок лет! Понимаешь ты, сорок!
– У тебя ребенок в доме! – не сдавался Моня. – А Инна вернется из больницы, тогда как ты запоешь? Ага?
Лиза вылезла из-под одеяла:
– Он не ночевал. Он ушел домой. У него есть дом, семья, жена, тесть с тещей, фирма. У меня тоже все есть: дочь, ты, свекровь, работа. – Она произносила слова пустым голосом так размеренно и страшно, что Моня, с трудом сохраняя гордый вид, срочно ретировался из спальни задом.
Лиза с Олегом теперь встречались как дети – в кафе, на улице, целовались в машине. Больше всего им хотелось разговаривать, рассказывать про себя, они слушали друг друга напряженно-внимательно, стараясь проникнуть в чужую жизнь... Только вот с сексом все никак не складывалось – к ней нельзя, к нему нельзя. Детям-школьникам и то лучше, у них хоть родители на работу уходят!
– Поедем в Ольгино? Можно снять номер, – предложил Олег, не веря, что это он в свои сорок лет робко просит женщину о настоящем свидании. Нет, не просто женщину, а Лизу... – Ты вот-вот решишь, что я – импотент.
– Стара я, батюшка, по мотелям-то шляться, – проскрипела Лиза.
– Почему ты не хочешь? Дразнишь меня, мстишь за прошлое?
– Ага, мщу тебе и себе.
Лиза сознательно гасила свою страсть. Если он уйдет сейчас, она как-нибудь переживет, справится. А если повторится такое же безумие, как в юности?
Она так светилась, что Ксения, рассчитывая что-нибудь выведать, осторожно завела с ней беседу по душам:
– Вот говорят, «любви все возрасты покорны». А по-моему, глупости. Какая может быть любовь в сорок лет? Ты согласна?
– Нет, не согласна. Мне теперь странно, что в книгах вся любовь у молодых. Что Джульетта могла понимать в любви в свои четырнадцать лет? Или в двадцать? Или даже в двадцать пять?
– Ну да, надежнее всего влюбляться в Монином возрасте, – возразила Ксения и, сморщившись, от подходов перешла к делу: – Я надеюсь, ты в этого красавца... Кирилла папашу, не влюбилась?
– Нет, – правдиво ответила Лиза.
Она не влюблена в Олега. Неужели она и правда его любит?
– Знаешь, чем занимается эта троица, дед и наши дети? – строго спросила она Олега. – Твой сын учит мою дочь всяким глупостям! Не бойся, – засмеялась она, – это не то, что ты подумал!
Вчера она пришла домой рано и застала всех троих за странным занятием. Кухня была разделена стульями на две части. Ксения, Кирилл и Моня с загадочно-сосредоточенным видом перемещались из одной части в другую.
