— Родилась пять дней назад. Сегодня представили святителю Гарфу. Да, Джоэл, я, возможно, сектант. Но я верю в Стража Вселенной. И Ида верит. А еще…
— Кто эта твоя Ида? — перебил Джоэл. Ребенок, без сомнения, стал всем для Батлера, но больше интересовала новоявленная жена, ее цели, ее прошлое. Энн-то наверняка все знала давным-давно, возможно, с ее подачи Батлер решился на рискованный брак. Законный брак, запрещенный уставом почти как настоящее преступление. Получалось, что самый послушный и спокойный из их компании первым по-настоящему нарушил кодекс охотников. И в эту самую минуту втягивал Джоэла как сообщника. Не терпелось услышать, ради кого же друг пошел на такой проступок.
— Была горничной в доме одного богатея, — заметно помрачнев, ответил Батлер, твердо продолжив: — Сейчас она моя жена. Это главное. И больше никто ее не обидит. Никто!
— Как познакомились?
— Я нашел ее по кошмарам в Ловцах Снов. Около года назад я патрулировал Квартал Богачей. И вот один пожаловался, что слуги мешают ему спать: их кошмары кричали и выли. — Батлер вздрогнул. — О, это были не монстры, а несчастные изломанные существа! Такие… хрупкие и слабые. Сами страдания во плоти! Я не мог оставить там Иду. Когда я забрал ее оттуда, она перестала видеть кошмары. Квартал Богачей — скверное место. В нем столько… боли!
Джоэл вздрогнул, потер переносицу. Его вдруг испугало необъяснимое сходство историй знакомства Батлера с некой Идой и его самого с Джолин. Кошмары в Ловцах Снов — какой-то абсурд, точно единственный способ охотника встретить девушку своей мечты.
— Ты понимаешь, что тебе придется уйти из Охотников? — понизив голос, невесело вернул он к реальности восторженного друга. Батлер потупился, пробормотав:
— Возможно, я смогу остаться. Служба приносит неплохие деньги.
— И большие риски, — напомнил Джоэл и резко выпрямился: — Лучше уходи. Я знаю, за годы службы ты кое-что скопил.
Полное осознание свалилось на него яркой и странно-чудесной картиной: их вечно печальный друг обрел свое счастье. Большего-то и не требовалось! И не следовало осуждать, хотя еще грызли сомнения.
Не сказал Батлер раньше по понятным причинам, должно быть, сам пережил немало терзаний. Зато он решительно вызволил свою Иду из несвободы жадного богатея. А с Джолин все не удавалось. Джолин… Разве мог Джоэл осуждать друга за любовь и желание создать семью, когда сам еще несколько дней назад почти всерьез обдумывал план побега в стригали? В конце концов, за официальный уход из цитадели ничего не лишали, не казнили и не преследовали. Случалось так, что люди сразу после выпуска из академии понимали, что не в силах выдержать такую службу. Некоторые просили перевода в бастион военных, а кто-то на заводы или в шахты. Некоторые, наиболее сметливые и успешные, даже открывали свои лавочки в Квартале Торговцев.
— Да, хватит на небольшое дело, — в продолжение новых светлых мыслей кивнул Батлер. Джоэл улыбнулся ему, доверительно положил руку на плечо:
— Да, правильно. Ты нужен семье. — Но его мучили сомнения, заставляя хмуриться. — Если тебя не лишат всех званий и чинов за самоуправство. Если ты сначала уйдешь, а потом сыграешь свадьбу — все в порядке. Если узнают сейчас — плохо дело.
— Но ты же меня не выдашь? — виновато спросил Батлер. Он пришел не для того, чтобы поделиться радостью. Только теперь Джоэл понял, что верный друг прибыл сдаться с повинной и выслушать «приговор».
— По уставу должен, — с приличествующей ситуации суровостью объявил Джоэл. Но он уже вовсе не злился, сердце расцветало весенним садом от радости за чужое счастье. Чудесное и легкое ощущение, почти забытое, но прекрасное.
— Джоэл, я тебя знаю, — ответил Батлер, неуверенно потирая костяшки мелко дрожащими пальцами. — Пойми же: мне уже сорок два. Я немолод и видел столько кошмаров на своем веку, что скоро совсем перестану спать, чтобы не видеть собственных. И вот появилась наша малышка. Такая крошечная и пока такая свободная от дурных снов. У нее над колыбелькой висит Ловец. И, знаешь, Джо, он чист! Пока чист! — Батлер воодушевленно вскочил с места, указывая на развешанную вдоль стены ловушку для кошмаров. — Когда я увидел это, то понял, что я охотник по призванию. Но должен теперь защищать не весь город, а покой своей семьи.
— Хорошо. Прибереги эти слова для объяснений перед начальством, — кивнул Джоэл. — И главное — не говори, что ты тайно женился на Иде. Устройте свадьбу потом, позовите соседей, свидетелей. Гарф вас не выдаст.
— Так мы и хотели поступить. Но я пришел сначала к тебе, потому что мы друзья: ты ведь меня осуждаешь?
Джоэл разрывался между спорным чувством. И поймал себя на мысли, что бросил бы все ради Джолин, если бы она попросила. Но она не просила. Если бы она осталась в мансарде в тот первый раз, когда на нее напал сомн, если бы не возвращалась в пекарню. И именно от этого противоречия возникала необъяснимая злость на поступок Батлера. Значит, Иду не связывала с богатеем-хозяином темная тайна. Или у нее самой хватило смелости наплевать на все опасения и запреты, доверившись охотнику. С выбором она, без сомнения, не прогадала. Надежнее и заботливее Батлера не нашлось бы мужа во всем Вермело.
«Проклятье, да я просто завидую! Это же просто зависть чужому счастью. Потому что свое не могу слепить. Пока не могу. И что мешает? Только нерешительность. Хаосов мрак! Решительности хватило Батлеру! А я-то что?» — думал Джоэл, глядя на дно глиняного стакана.
Ягодный взвар давно остыл, Батлер распрощался и ушел, а Джоэл все думал. Думал и решал, даже когда с башен разнеслась команда отбоя. Как охотник он не привык спать ночью, да еще у себя дома. В новом качестве он чувствовал себя чужеродным элементом общества, поломанной шестерней. Он сросся с жизнью стража цитадели.
Батлер, похоже, в скором времени обещал покинуть их, вернуться в мир дня, стать обычным добропорядочным гражданином, «нормальным». Сумел бы так он, Джоэл? И что для этого требовалось, кроме откушенной ноги и порванных легких? Какое-то изменение духа, мировоззрения.
Ночь тянулась исступленным ожиданием скитавшегося где-то по ночным улицам Ли. Юный напарник вырос, сам сделался наставником, сам оберегал неопытного Мио. Джоэл почувствовал себя ненужным.
К исходу ночи он пришел к выводу, что до сих пор не забрал Джолин из пекарни только из-за своего малодушного страха стать ненужным цитадели, опасений променять службу на личное счастье. Батлер вот не побоялся. Впрочем, он давно собирался уходить, его преследовал злой рок, медленно подталкивая к краю. Друг стремился к новой жизни. А Джоэл боялся, что, обретя Джолин, потеряет Ли, разрушится взаимопонимание напарников, если кто-то из них покинет цитадель. Боялся до своего ранения, а теперь… Ли доказал, что связывает их не только служба, не только плотское желание снять напряжение после безумных ночей, когда они преследовали монстров. Значит, со стороны Ли не возникало проблем. Значит, все сомнения, вся нерешительность, роились в нем самом, в невозмутимом на вид Джоэле.
Ночь все тянулась и тянулась. Возможно, он задремал на какое-то время прямо на столе, очнулся с затекшей шеей и продолжил думал в сумраке иллюзорных видений. Впрочем, думать о чем? Ближе к рассвету он рассмеялся, громко и легко.
