— На улицу! Ну, пошел! Шагай, гнида! — прорычал Джоэл, рывком поднимая задержанного. Тот неразборчиво застонал и дернул вывернутыми за спину руками, возможно, Джоэл опять перестарался и вывихнул их. После сражений с толпами чудовищ они привыкали прилагать больше усилий, даже если приходилось столкнуться с людьми. Поэтому-то допросов в цитадели боялись куда больше, чем в застенках Бастиона Эскуидон.
— Молодец, Ли, хорошо гоняет. От Ли никто не уйдет! — зло хохотнул Джоэл, когда по улице мимо них пронеслась гадалка, а за ней напарник с мечом.
— Грета, к калитке! К калитке! Он не выживет в Хаосе, а ты выживешь! Брось меня! Я тебя потом найду! — крикнул ей вслед Рыжеусый и тихо простонал: — Ох, девочка моя, как я тебя обманул, как я мог допустить вторжение…
— Ты поплатился за свои преступления, — оборвал его нытье Джоэл, подавив желание отвесить крепкую оплеуху. Ли, между тем, упрямо бежал за невероятно прыткой Гретой. Ее ловкие движения навели на мысль, что гадалке кто-то вколол стимуляторы охотников или более крепкое и опасное снадобье. По крайней мере, лучший скороход цитадели за ней не успевал, а Джоэл едва замечал, как она перепрыгивает через стихийные баррикады и сокращает себе путь по крышам. Ли даже запыхался, дневное время не позволяло ему применять стимуляторы. Зато Грете свет не мешал, она видела ясно, судя по тому, с каким проворством кинулась к замку неприметной калитки мусорщиков. Одним ударом руки она снесла тяжелую цепь вместе с ручкой и дернула дверь на себя.
— Ли! Стоять! Назад! — гаркнул Джоэл, и Ли резко затормозил, оставляя борозды от сапог на дорожной грязи. Мостовая в пределе изгоев давно уже не просматривалась. Только бурый кирпич стены выглядел надежно в этом средоточии разложения. Но вот распахнулась калитка — и за ней разверзлась чернота, неизвестность и тотальная ненадежность. Хаос. Та самая смерть, которую боялись называть, о которой ходили легенды и которой пугали неправедных. Вместе с темнотой хлынул сшибающий с ног запах свалки. Но Грету ничего не останавливало. Повинуясь приказу, она бросала сообщника, точно они оба служили некой высшей цели, которую считали важнее собственного благополучия.
— Твоя подопытная бежит на верную смерть, — поморщился Джоэл.
— Нет! Ты ничего не знаешь о мире за стеной, — воодушевленно возразил Рыжеусый, ликуя даже в путах, точно это он только что скрылся в неведомом пространстве вечной ночи. — Там есть море и маяк, зеленый маяк! Нас ждут!
— Никто вас не ждет, кроме Змея и Разрушающих, — вырвалось у Джоэла, и он едва не добавил: «Я сам видел».
— Мы упустили ее, Джо, — посетовал подоспевший Ли, он вздрагивал и отплевывал вязкую слюну, опираясь ладонями о колени. Сил на новый рывок у него не осталось, потому что он соревновался не с человеком, а с неким творением безумного ученого. Рыжеусый завороженно глядел на распахнутую калитку.
— Закройте ее! Немедленно! — приказал Джоэл, лишь теперь замечая, что на площади толпятся прокаженные. Они выползали робкими вечерними тенями в серых одинаковых балахонах. Не все понимали, что происходит, разум некоторых давно ушел в страну бесконечного сумрака, поэтому кто-то пугливо взирал на драку, а иные заходились истерическим кашляющим смехом. Бывший актер, которого узнал Ли, стоял неподалеку и ненормально аплодировал, срывая коросту с ладоней.
— Браво! Лучшее представление! Браво, маэстро! — кричал он, и Ли отшатнулся, прячась за спину Джоэла. Внезапный страх сковал его всего на пару секунд, точно схватил за горло темный призрак из прошлого.
«Ли, не связан ли ты с Бифометом Ленцем? Хотя как Бифомет связан с театром? Только о чем твои сны, все эти образы?» — невольно подумал Джоэл, вспоминая мерзкого старика, которого недавно порубил в Ловце Снов. Но в тот момент занимали более насущные вопросы. Больные не слушались, а команда мусорщиков с новой цепью и замком все не прибывала. Из-за стены же тянулся едкими щупальцами холод, смешанный с тленным запахом, оседавшим тошнотой в горле.
— Хаосов мрак! Закройте же калитку! — проревел Джоэл. Наконец-то появилась группа прокаженных со знакомыми желтыми повязками на плечах: знак команды мусорщиков.
Внезапно за стеной послышалось движение, короткая возня и щелчок колоссальных зубов. А потом истошный женский крик, оборвавшийся в считанные мгновения. Следом за ним настала давящая тишина, только воздух дрожал, как от чьего-то глубокого тяжелого дыхания. Почудилось, что в узкий лаз заглянул необъятный алый глаз с вертикальным зрачком и уставился прямо на Джоэла, а потом на Рыжеусого, насмешливо, с ехидным торжеством сытой рептилии.
— Грета! — закричал Рыжеусый, но его вопль перешел в жалкий скулеж: — Все насмарку.
Плечи его поникли, голова упала на грудь, и сам он едва устоял на ногах, как марионетка с оторванными ниточками. Джоэл удержал его за веревку, сковавшую запястья. Больше преступник не сопротивлялся, обвиснув безвольным мешком. Джоэл тоже застыл, вцепившись железной хваткой в контрабандиста, но восприятие его уплывало предельно далеко от реальности. Исчезли каменные дома, стерлись помои под ногами, а прокаженные напоминали летающие скелеты из снов, Разрушающих. Осталась бесконечно огромная воронка и Змей, тянущий в нее пропащие души обреченных на превращение. И его, снова его влекло к эпицентру катастрофы, к основанию этого смерча. Но не приходил на помощь Каменный Ворон, его искусал и изранил Змей, теперь он умирал где-то у святителя Гарфа. Бред… сплошной бред! И как некстати! Все из-за парализующей вони, не более того. Безмолвные мусорщики уже несли цепь, уже скрипели петли.
«Значит, нет ничего за стеной. Нет никакой жизни, всех ждет только Змей и Разрушающие. Вермело — последний фрагмент картины под названием «Человечество». И сколько нам всем осталось?» — с фаталистичным пафосом подумал Джоэл, поражаясь, откуда в такой напряженной ситуации у него нашлись в голове все эти аллегории.
— Все, уходим. Теперь уж нет смысла скрываться…
— Грета… — все сокрушался и плакал Рыжеусый. Они повели его обратно к забору, но уже к официальному выходу. Скрываться и правда не имело никакого смысла: история с калиткой наделала слишком много шума. И мусорщики по протоколу, вероятно, уже телеграфировали о нарушении порядка.
— Посмотрим, что у него в карманах, пока Уман не отнял? — скривился Ли, ничуть не проникаясь горем преступника. Джоэл же едва ли кожей не чувствовал, как разрывается от разочарования душа задержанного. Боль утраты и расколотых надежд битым стеклом прорезалась сквозь плоть и одежду, ее осколки впивались в разум Джоэла тяжелыми думами. В миг гибели гадалки Греты он осознал, как мало шансов на спасение, пока за стеной караулит эта тварь, Змей. Мусорщики выносили трупы строго по часам, за годы работы они, похоже, научились высчитывать, когда есть шанс выйти на свалку и остаться живым. Да и прокаженных никто не берег. Кто-то наверняка сам мечтал о смерти.
Вывести через узкий лаз целый город — нереально. Да и куда? В мир, о котором они годами грезили, вспоминая его книжные красоты. В мир, которого нет и не было. В мир, который захватил Змей.
