– Поеду. В Америку. И ночь как раз закончилась...
– Америка по дороге. Из Сиверской в Питер ехать мимо аэропорта. Правда, хочешь в Америку? – Они с Машей всегда понимали друг друга без слов. И ночь как раз кончилась.
Маша кивнула:
– Я уже побыла принцессой.
Маша летела в Америку. Самым ранним утренним рейсом. И вспоминала, как однажды ночью окончательно убедила себя в полной нелепости поездки в Питер. А утром помчалась заказывать билет, опасаясь, что может передумать, и тогда ее «все» уже никогда не будет хорошо. Затем она опять некоторое время никуда не собиралась, теперь уже точно не собиралась. Затем выкупила билет. Усевшись на лавочке в агентстве, прочитала в билете «Место назначения St. Petersburg», оглянувшись, быстро поцеловала счастливое «Санкт-Петербург», подумала: «Какие правильные слова – мне назначено в Питер» – и сразу по-настоящему поняла, что все это глупости и никуда она не полетит. Она закрыла глаза и принялась думать об очень приятном и просто приятном. Так, что сначала – приятное или очень приятное?
Очень-очень приятное – это Костя. Он будет целовать Машу, счастливо приговаривая: «Девочка моя любимая приехала! Не разлюбила, не бросила своего старого Дядю Федора!» – «А у меня для тебя кое-что есть», – скажет Маша.
Свет горит в моем окошке,
На окошке чашка с ложкой,
Блюдце, в вазочке конфеты.
Две забытые газеты,
Банка с медом, чайник с чаем.
Я тебя не замечаю.
Ты не смотришь на меня
Вот уже четыре дня.
У окошка стул с подушкой,
Над окошком спит звезда.
Я скажу тебе: «Послушай!»
Ты ответишь тихо: «Да?»
Я скажу: «В такую стужу...»
Я скажу: «В такой мороз
Кот болеет, пес простужен,
Попугай повесил нос.
Для чего тебе свобода?
За окошком непогода,
Все дороги занесло.
Выпьем вместе чаю с медом,
Ведь в такое время года
Страшно растерять тепло».
«Это правда, Принцесса?» – спросит Дядя Федор.
Теперь просто приятное. Приятно точно знать, кто она. Питерская принцесса. В изгнании.
