— Дай угадаю, торт?
Девушка отмахнулась, игриво закатила глаза.
— Ой, решили на свою голову испечь для папы тортик. Всю кухню загадили, коржи в итоге подгорели, а крем слопали близнецы. Но это всё чепуха. Ты бы видела, как наш папа давился этими сухими, похожими на угли коржами, — захохотала так радостно, так заразительно, что я сама прыснула от смеха.
— Странно, от тебя очень вкусно пахнет. Может, всё не так страшно?
— Ага, как же! Это мама к нам в гости приехала! Привезла свои пироги. Даже разрешила сказать мужу, будто мы сами их приготовили. После торта он, разумеется, не поверил.
Впервые в жизни испытала укол зависти… Нет, я, конечно же, не смогла бы завидовать по-чёрному, лишь со щемящей радостью за эту замечательную девушку и её семью. Я бы тоже так хотела… Торт для папы и перемазанные мукой малыши. И видеть счастье в глазах любимых… Это всё, чего желала моя душа. Сущий пустяк, казалось бы. Но отчего же он так далек, так недоступен? И вроде бы смирилась уже со всем, но горечь эта никак не проходила.
— Арин, мне помощь нужна…
Улыбка сошла с её лица, и девушка посерьёзнела.
— Я так и поняла, Снежан. Как и обещала, помогу, чем смогу.
ГЛАВА 20
— Вы бы не горячились, Марат Саидович. Я уверен, у Снежаны Александровны была причина, и она…
— Хватит, Али. Я не зелёный пацан. Переживу, — вот тут он, конечно, уверен в своих словах не был. Жгло изнутри, словно калёным железом, и нет покоя. В глаза её бесстыжие посмотреть хотелось. И отодрать гадину, так, чтобы не смогла ходить. А потом выкинуть её так же, как выкинула его она. Он, конечно же, не станет этого делать.
— Всё равно нужно её найти. Время-то неспокойное. Шатун, естественно, сам не рыпнется. Будет ждать, пока я приведу девушку. Но…
— Я и так знаю, где она, — скрипнул зубами.
— А чего не заберёте тогда?
— Позже.
Он хотел её видеть. Схватить сучку за горло и послушать, что будет говорить в своё оправдание. А потом… Потом уже можно и наказать. Но только после рождения ребёнка.
— Марат Саидович, Арсен скоро придёт, вам нужно уходить.
Хаджиев кивнул, накинул куртку.
— Ты не заболеешь здесь? Холодно уже по ночам.
Али вздохнул, склонил голову.
— Я без неё ничего не чувствую. Ни холода, ни жары, ни боли. Будто неживой. Я спать не могу, — поднял голову, посмотрел Марату в глаза. — Как только глаза закрываю, она появляется. Плачет, спасти её просит. Я без неё подохну.
Марат положил руку ему на плечо, крепко сжал.
— Мы заберём Таю у ублюдка. Обещаю тебе, брат. Очень скоро она будет с тобой.
Кому, как не ему, знать, как оно — терять родного человека. А если это любимая женщина, то и вовсе пиздец.
— Я верю вам, — Али отодвинул контейнер с нетронутой едой. — Не могу есть. Заберите, а то Арсен может в любой момент прийти.
* * *
Арина припарковалась у гостиницы, заглушила мотор автомобиля.
— Приехали. Денёк можете перекантоваться здесь, но потом придётся найти другое место. В первую очередь они будут проверять гостиницы. Я, конечно, сниму номер на своё имя, но это мало чем поможет.
— Да… Спасибо, Арин.
Её взгляд опустился на моё запястье.
— Так, это тоже снимай, — кивнула на браслет, который мне подарил Марат и, поймав мой удивлённый взгляд, пояснила: — В нём может быть маячок. Любят наши мужики всё контролировать. Я тоже как-то, знаешь ли, сбегала.
А и правда… Помнится мне, Марат взбесился, когда я сняла браслет. Может, конечно, тому была другая причина, но, зная Хаджиева и то, как он помешан на контроле, я не удивилась бы, если бы Арина оказалась права.
— И что? — не без сожаления расстегнула браслет, со вздохом протянула его Арине.
— А ничего. Нашёл меня сразу же. Оказалось, маячок был в подвеске — она вытащила красивую цепочку с кулоном, повертела украшение, показывая блестящие грани драгоценных камней. — Веришь, я до сих пор не просекла, как в такую маленькую штучку можно засунуть такую мощную хрень…
— То есть, ты знаешь, что там маячок, и всё равно носишь?
Арина засмеялась, разглядывая мой браслет.
— Ну я же убегать от мужа не планирую. И вряд ли когда-нибудь захочу ещё раз испытать его терпение и свою судьбу. Мы уже давно научились говорить и слышать друг друга. Да и я мудрее стала. А опасности за каждым углом поджидают. Мало ли… Слышала, у одного бизнесмена конкуренты девушку похитили. Не знаю, чем там всё закончилось, но сам факт… Понимаешь меня?
Да чего уж там… Понимаю. Только поймёт ли Марат? А что, если он подумает, что меня тоже похитили? А ведь прежде чем бежать, сломя голову, я могла написать ему записку, всё объяснить.
И снова в самое сердце укололо чувство вины. Оно становилось всё сильнее и ядовитей. Чувствовала себя предательницей. Трусливой овцой.
— На вот, держи телефон. Он старенький, но исправный. Сим-карта новая. Я вбила свой телефон, если что, звони. Ну, вроде бы всё? Слушай, Снеж, я всё понимаю, конечно, но… Ты хорошо подумала? Знаешь, на дне рождения Марата я наблюдала за вами и могу с уверенностью сказать, что он влюблён в тебя. Он мужчина непростой, знаю. Мы с тобой живём в мире, где человеческие жизни оцениваются шестизначными суммами, и друг убьёт друга за власть. Наши мужчины не выжили бы здесь, если бы не были жёсткими и серьёзными. Иногда с ними очень тяжело, это верно, но готова ли ты отказаться от любви? Сможешь вычеркнуть его из своей жизни?
Я не знала, смогу ли. Не знала. Всё так сложно и тяжело, что не удавалось собрать мысли в кучу. Но одно я знала точно. Мои дети не должны расти в клетке. Это неправильно.
— Я не готова к такой жизни, Арин. Хочу свободы и покоя.
Она задумчиво качнула головой, достала из сумочки кошелёк.
— Возьми ещё наличку.
— Нет-нет! Деньги у меня есть, не волнуйся. Ты и так много сделала для меня. Спасибо.
— Уверена?
— Да. Всё хорошо.
Но я лгала. И прежде всего самой себе. Потому что ничего не хорошо. Я, как последняя воровка, сняла с карты, подаренной Маратом, почти все деньги и теперь собиралась скрыться. И это нехорошо. Это подло и гадко.
Навернулись слёзы, но я их тут же проглотила, не позволив эмоциям взять верх. Теперь я должна быть осторожной, как никогда прежде. Ответственность за жизни моих малышей полностью на мне. И как бы ни было тяжело, я не имела права подводить их.
— Мама, — Виталик дёрнул меня за руку, привлекая внимание. — Есть хочу!
* * *
Сжимая в руке проклятую заколку, Марат проводил её взглядом до порога гостиницы, набрал телефон друга, закрыл глаза и откинулся на подголовник. По венам струилось желание ворваться в номер и вытащить её оттуда за волосы. Надрать задницу сучке, чтобы запомнила на всю жизнь, что бывает за предательство. Чтобы поняла, наконец, кто такой Варвар, и что играть с ним не следует.
