Посему, когда разразился мятеж санглеев, дон Като, вассал Дайфусама, сумел вторгнуться во владения его величества и частично захватить Лусон. Большая же часть флота была недальновидно направлена доном Педро к Бискайским островам, что позволило войскам язычников приблизиться к самой Маниле, творя всяческие бесчинства, грабя и убивая. Ненависть названного Като к христианам была сравнима лишь с презрением, каковое он испытывал к санглеям, и только жестокая распря между язычниками сдержала его наступление, и позволила гарнизону Манилы продержаться до возвращения флота от Вискаев, когда вражеские войска были отброшены, а разбойники и мятежники уничтожены.
Несмотря на это, губернатор Браво де Акунья в последующие годы вновь завязал торговые отношения с язычниками, оправдывая это необходимостью поставок продовольствия и подготовкой военной экспедиции с целью изгнания голландцев и мавров с Молукк и Терренате. Каковая экспедиция, как известно вашему превосходительству, направилась на Молукки в марте 1606 г. и завершилась два месяца спустя. Вскоре после этого последовала скоропостижная смерть дона Педро Браво де Акунья, расследовать которую я и был послан. Согласно инструкциям вашего превосходительства, я, как представитель королевской Аудиенсии, действовал с величайшей осторожностью, дабы не допустить распространения слухов, способных привести к новым бедствиям. Я конфисковал все имущество покойного губернатора, а также его архив, каковой, с помощью оидора Манилы дона Антонио де Морга, был мною тщательно проверен. Оный дон Антонио высказывал мнение, что за гибелью прежнего губернатора стоят либо агенты Макао, либо мстительные родичи казненного главаря китайских мятежников, злокозненного ренегата Хуана-Батиста де Вера. Я же, в свете дальнейших событий, склонен видеть в этом руку ниппонцев.
Дела управления колонией дон Педро оставил в полном расстройстве, и мне пришлось предпринять решительные меры ради укрепления ее безопасности.
В первую очередь, я очистил колонию от наехавших сюда ниппонских купцов и ремесленников, число которых в то время превышала полторы тысячи. Вот какова была небрежность Браво де Акуньи. Я счел это совершенно необходимой мерой, несмотря на то что со мной вступил в противоречие собственный сын. К сожалению, младший Родриго разделял заблуждения Браво де Акунья о необходимости союза с Ниппоном. В своей горячности он утверждал, что этот союз может принести выгоды не только Филиппинам, но и всей Новой Испании! Время показало, что я был прав, а он нет. Избегая кровопролития, я приказал посадить их на корабли и доставить туда, откуда они прибыли. Какова же была неблагодарность этих язычников! Под тем предлогом, что это-де нарушает их договоренности с покойным губернатором, дон Като вернулся с большим количеством войск, вооруженных аркебузами и мушкетами, которые, несомненно, поставляли им китайцы, голландцы, возможно, и англичане. Поскольку Манила на тот момент, моими стараниями, была хорошо защищена и флот не покидал гавань, он высадился южнее и двинулся сушей, сжигая и разграбляя селения туземцев. Те же, поняв разницу между сению справедливости и порядка, под которой они наслаждались жизнью прежде, и тиранией и варварской жестокостью врага рода человеческого, оказывали ниппонцам посильное сопротивление. Это дало нам время подготовиться к отражению вражеской атаки. Не преувеличивая своих заслуг, скажу, что эта кампания была совершенно победоносной и стоила нам меньших потерь, чем события 1603 года. Этот языческий негодяй получил такой урок, что, будучи сброшен в море, более не возвращался на место своего позора.
Воодушевленные этим триумфом испанского оружия, некоторые молодые офицеры преисполнились воодушевления и стали вести речи о том, чтобы предпринять ответный рейд, дабы примерно покарать еретиков и преподнести его католическому величеству новые владения. Но я сдержал их порыв, так как перед нами стояли более насущные задачи. Из-за мятежа и войны город Манила и в особенности укрепления его сильно пострадали, земледелие пришло в полное расстройство.
К тому же Молуккам вновь угрожали голландцы. В связи с этим совершеннейшей необходимостью было строительство новых укреплений, верфей, прокладка дорог и мостов, а также вырубка леса для новых кораблей. Поэтому всем туземным мужчинам я вменил в обязанность трудиться на этих работах 52 дня в году, а каждый сельский округ должен был продавать урожай в государственные закрома.
Здесь я столкнулся с неожиданным противодействием со стороны как приходских священников, так и провинциалов всех четырех орденов, что несут слово Божие на островах. Они всячески препятствовали трудам во благо государства, под тем предлогом, что туземцы повсеместно приняли истинную веру и не подобает обращаться с ними, как с рабами. К сожалению, их поддержали также архиепископ Манильский и епископ Себу, ссылаясь на указ его величества Филиппа II от 1588 г. о запрете рабского труда на Филиппинах. Все это, конечно, не что иное, как казуистика. Во-первых, его величество запретил только использование труда домашних рабов. Во-вторых, о каком вообще рабстве может идти речь? Менее двух месяцев работы в стране, не знающей зимы, – ничтожная плата за блага законности и порядка. За плоды же сельского труда земледельцы неизменно получали расписки из казны.
Увы, ваше превосходительство, только изменническими настроениями в среде духовенства и предательством я могу объяснить последующие прискорбные события. Всегда было известно, что Дайфусама и его вассалы – злейшие враги истинной веры, каких только видела земля, и пример Като, сего отъявленного ненавистника христиан, сие подтверждает. Но, благодаря моим усилиям, он не только потерпел полное поражение, но, как доподлинно известно, лишился расположения своего сюзерена и поста командующего. Также я смело могу сказать, что система поло
[14] полностью себя оправдала, и округа исправно поставляли рабочих в течение последующих полутора лет. Посему нам изрядно удалось продвинуться как в постройке дорог и укреплений, так и в судостроении.
Однако с начала прошлого года до нас стали доходить тревожные сведения, что голландцы вновь пытаются закрепиться на Молукках и даже лелеют планы рейда к Лусону. Именно поэтому я и убедил тогда ваше превосходительство воздержаться от назначения на губернаторский пост моего сына и вашего троюродного брата дона Родриго де Виверо-и-Аберручиа. Для управления островами в столь тревожные времена ему недоставало опыта. Чтоб обезопасить наши колонии и упредить их удар, я снарядил эскадру, которая должна была выжечь эту заразу, не конца уничтоженную прежним губернатором. Если бы мой план удался, Филиппины пребывали бы в благоденствии многие десятилетия. Увы, он столкнулся с неодолимым препятствием – сочетанием варварского коварства и подлого предательства.
По пути к Молуккам наш флот встретил неисчислимое множество ниппонских кораблей. Поскольку нет никакой вероятности, что они успели выстроить такое количество судов за столь недолгий срок, я полагаю, что ниппонцы пиратским образом захватили множество сампанов и дау у китайских торговцев. Не исключаю также, что китайцы сами могли продать им корабли, ибо этот гнусный народ из всего стремится извлечь выгоду. Эти корабли были использованы для брандерной атаки, причинившей ужаснейший урон. Немногие выжившие утверждают, будто урон сей объясняется тем, что брандеры взрывались, причиняя нашим кораблям непоправимые разрушения, из-за которых те шли ко дну в считанные мгновения. Лично я полагаю, что это был обман зрения, вызванный страхом, ибо варвары неспособны применять подобные приемы, известные лишь цивилизованным народам.
