Охраняб повернулся и выразительно посмотрел на ворона.
— Слушай, мне кажется, или он сейчас знак подает? — спросил вдруг кот.
Точно! Вспомнила! Сказал же языком человеческим: «Следи за руками, как только махну — спускай на них зверья мелкого, можно птиц, только живых». И как только позабыть умудрилась?!
И я, раскинув ладони, нараспев произнесла слова призыва:
— Как роса поутру,
Как звезды по ночи,
Как ручьи в реку,
Так и ты, зверье, ко мне мчи!
И затрещали мелкие ветки под сотней ног, зашелестели листья на деревьях и кустах, пропуская зверье лесной да птиц свободных, а после стихло все!
И вот сижу я на пне, леший тишком рядом пристроился, кот давно ко мне на руки забрался и… мы на зверье лестное смотрим, они на нас, мы на них.
— Не туда позвала, — уведомил кот.
Ну, в чем- то он был прав.
Я снова раскинула руки да и запела:
— Как роса поутру,
Как звезды в ночи,
Как ручьи в реку,
Так и ты, зверье лесное, к охранябушке мчи!
Олени смерили меня презрительными взглядами, волки посмотрели так, что сходу стало ясно — мы еще встретимся, где-нить зимой темной, но точно встретимся, а птицы решили нас с лешим и котом сильно удобрить, видимо заботясь о нашем росте, но им не повезло — леший всех нас прикрыл стремительно увеличившимся в размерах лопухом, и этим срулям в полете пришлось ретироваться несолоно хлебавши, в смысле нас не загадивши.
Но в любом случае все помчали.
Не так споро, как в первый раз, но очень вовремя прибыли – охранябушка танцевал с шестом как даже не знаю кто, но я лично точно так не умела. И клюка в его руках становилась орудием, крайне опасным орудием, я бы даже сказала многофункциональным. Он одной этой клюкой отбивался от стрел прямо в полете, от копий, от мечей, что двуручных, что кривых по восточному типу, да даже некоторые щиты проламывал на раз!
Так что в целом я не уверена, что в данном случае зверье лесное спасло охранябушку, мне напротив показалось, что прибыли они аккурат во спасение напавших. Ну и слегка были шокированы кратким приказом архимага:
— Гнать прочь! Не убивать.
И самое что интересное – вот мне волки завсегда перечили, порой вообще гордо и игнорировали, а тут вожак рыкнул согласно, да и помчался на гостей незваных. И гнали они их, ох как гнали, даже эта троица с переломанными ногами по-пластунски бросилась наутек.
А вот маг весь интерес к бегущим утратил в то же мгновение – он развернулся, подошел к сети и теперь смотрел, как знак «Ходоков» оплетает трех жертв, словно паук в кокон муху закручивает. Так и эти трое – они еще орали, когда черная паутина сети сковала их по рукам и ногам.
Недолго это длилось – минуты не прошло, опустила архимаг на одно колено, ладонь к земле приложил, за и зашептал что-то свое, ведьмам неведомое, и слова его в свете солнечном красноватой огненной вязью заискрились, заискрились, да и упали, поджигая дары для меня принесенные, сеть рыбацкую магией напоенную и тех троих, что жизнью своей за чужой грех расплачивались. В общем, и эти трое выжили, да и кинулись наутек со всех ног… рук… ползком… подвывая от ужаса, и прочь…
***
Когда охранябушка возвернулся, мы смотрели на него… как на бога. Мы все. Даже олени вернулись, и волки с ними, и птицы больше в полете не гадили – мы восхищались. Мы восторженно смотрели как он пришел, как молча вернул мне клюку… которая, и мы теперь это знали, была способна на многое, как снял с себя нос, маску, перчатки, плащ, с неспешностью воина, что уже завершил бой, и даже не вспотел в процессе…
Архимаг стоял в лучах солнца, и светился… светился… светился…
И это было так прямо ОГО!
Прямо совсем.
— Ведьма, — маг сдул прядь упавших волос с лица, — я так понимаю, суть нашего соглашения меняется?
— В смысле?- удивленно моргнула я.
Синий насмешливый взгляд и издевательское:
— Ты гарантировала, что не будешь приставать ко мне как к мужчине.
И усмешка, растянувшая тонкие губы.
Ореол поблек мгновенно!
— Ах ты… — начала было я, поднимаясь.
— Ну вот, другое дело, — хмыкнул он, полуиздевательски усмехаясь и дальше, — успокоилась? Ты знаешь, облик восторженной дурочки явно не твое. Ну что, пошли домой?
Гад.
Я шла вслед за своим между прочим рабом, который насвистывал что-то веселое, перекинув мой плащ через плечо, и клюку тоже забрал. И выглядел он даже не то чтобы победителем – самым победительным победителем из всех!
А по сторонам от него, иногда забегая вперед так же гордо шли волки. И птицы летели сверху, и да – не гадили. И даже олени держались хоть и поодаль, но все же рядом. И только мы с котом, лешим и вороном как идиоты плелись в конце процессии.
— Нет, ну вот как это называется? — возмутилась в итоге я.
— Это называется мужик, — ехидно подсказал кот.
— Архимаг, — добавил Мудрый ворон.
— Исчезли! — прошипела я, этим двум предателям.
— Да чего ты так? — улыбнулся во все клыки кот. – Хороший же мужик, Чаща Заповедная одобряет.
В этот момент мой верный друг леший взял кота за шкирку двумя пальцами и зашвырнул так далеко, что кот впечатался в дерево и принял умное решение оттуда не возвращаться. Ворон же не зря именовался Мудрым — он совершил мудрый поступок и ретировался сам.
Мы с лешим продолжили идти с чувством глубокого морального удовлетворения.
Минут на пять нас хватило, а дальше не до удовлетворения было.
— Это что ж деется-то? – выдохнула я.
Ученый кот тут же выскользнул из ближайшего дерева, и зашагав рядом с нами, мрачно произнес:
— Недобрые дела, вовсе не добрые.
— Оно понятно, что недобрые, — расстроено цокнула, — но мы ж последний заповедный лес на сто дней пути вокруг! Да и лес — не почувствовала я их! Вторжение только, а сколько, кого, как? Ворожбу, опять же, не призаметила.
Мои други-соратники тоже приуныли, и стало ясно — и леший не ощутил, и кот, и даже ворон.
— Может ведьмак с ними? — вдруг предположил леший.
Ведьмак?.. Коли ведьмак, это многое бы объяснило, например то, что я ворожбу в собственном лесу не почувствовала. Да только откуда ему взяться-то, ведьмаку? Славастена в свое время все пыталась сына своего ведьмаком сделать, да только тут дело в чем — ведьма только ведьма родить ведьмака и способна, а она… не ведьма она. Не ведьма вовсе.
— С Изяславой поговорить нужно, — решила я.
— Думаешь, не ведает она? — спросил Ученый кот.
