Из-за перекрытых заслонами улиц на дорогах собрались пробки, и я мысленно похвалил себя за то, что выехал раньше. Путь, все-таки, неблизкий, а опаздывать не стоит.
Спустя достаточно долгое время дорога все же стала посвободнее, и я рискнул разогнать своего старичка. «Форд», хоть и нехотя, но ускорился. На рискованные обгоны, конечно, не пойдешь, но и так неплохо. Тем более, что, завидев в зеркалах заднего вида мой автомобиль, выглядящий так, будто терять ему в этой жизни уже нечего, водители купе и седанов сами освобождали полосу, от греха подальше.
Бронкс выглядел удручающе. Если в даунтауне канализация еще как-то справлялась, то в трущобах все было очень плохо. Забитые решетки стоков не пропускали воду, провоцируя настоящее наводнение: вода покрывала не только автомобильную дорогу, но и тротуары, и уровень быстро прибывал. Еще несколько часов в таком темпе – и местным понадобятся лодки. По улицам плыли груды мусора, поворачивая на неработающем светофоре я увидел дохлую крысу, кружащуюся в водовороте. Апокалипсис.
Пробираясь по разветвленному руслу быстрой реки, в которое превратились улочки Бронкса, я в который раз поблагодарил себя за предусмотрительность. Окажись я здесь на «Чарджере» – уже засел бы в какой-нибудь яме, как тот бедолага на «Плимуте», застрявшем посреди перекрестка. Водитель «Плимута» опустил стекло, высунул голову и пытался привлечь хоть чьё-нибудь внимание, в надежде, что ему помогут выбраться. Увидев мой пикап, он активно замахал руками, что-то крича. Прости друг. Не до тебя. Поняв, что я проезжаю мимо, водитель «Плимута» раздраженно рявкнул и показал мне вслед оттопыренный средний палец. Вот урод.
Единственные, для кого происходящее было не стихийным бедствием, а веселым развлечением, были дети. Грязная, чумазая шпана с восторженными криками плескалась в лужах, обливая немногочисленных прохожих, плясала под струями ливня и запускала импровизированные плавсредства. Мимо меня, совсем рядом с машиной, промчалась влекомая потоком пластиковая детская ванна. В ванне, вцепившись в борта побелевшими пальцами, сидел чернокожий пацаненок лет пяти, и ревел не своим голосом – то ли от страха, то ли от восторга, так сразу и не поймешь. За ним, с воплями и улюлюканьем неслась толпа его товарищей, подбадривающих отважного моряка не самыми цензурными выкриками. Да-а, дела-а…
Кое-как вырулив из основной водной артерии, я свернул в переулок. Здесь, как ни странно, стоки работали, воды было меньше, и я наконец-то смог почувствовать себя не капитаном речного буксира, пробивающегося против течения навстречу гибнущему судну, а водителем автомобиля, который, к тому же, не пытался развернуть и снести в сторону водный поток. Дерьмо! Боюсь, если этот проклятый дождь не кончится, говорить о стихийном бедствии начнут уже вполне серьезно. По крайней мере здесь, в трущобах.
У сожженного магазина, возле которого встречались с Питом в прошлый раз, никого не было. Продинамил, что ли? Оглядевшись, я притормозил, и тут же из-за угла вынырнула знакомая щуплая фигура. Я разблокировал пассажирскую дверь, и в салон тут же забрался Счастливчик. Мокрый, злой, но довольный.
– Поехали, нечего здесь торчать, внимание привлекать.
– Чье внимание? – усмехнулся я. – По-моему, кроме крыс здесь никого нет. И те по норам сидят, усы намочить боятся.
– Это тебе так кажется, – ответил Счастливчик. – А на самом деле тут на каждом углу глаза и уши.
Я не стал спорить, и тронул машину с места. Пит отряхнулся по-собачьи, порылся в карманах мокрой куртки и вытащил пачку сигарет.
– Курить у тебя здесь можно? – отыскав сигарету посуше, он сунул ее в рот и принялся снова копаться в карманах в поисках зажигалки, нисколько не сомневаясь в положительном ответе.
– Кури, – махнул я рукой, объезжая подозрительный водоворот: не хватало еще в открытый канализационный люк колесом нырнуть. – Только окно приоткрой.
Пит затянулся и выдохнул густой клуб дыма. Я поморщился: на сигаретах Счастливчик явно экономил. Воняло жутко. Зря я разрешил ему в машине смалить.
– Ну, рассказывай, что там у тебя, – чем раньше расскажет, тем раньше я его высажу. И тем меньше буду вдыхать это неземной аромат. Черт, и от самого Счастливчика псиной несет… Провоняет мне машину, как я на ней ездить буду?
– Нашел я твоего клиента, – выдержав паузу, проговорил Пит. Я от неожиданности даже вильнул на дороге. Да ладно?
Если честно, я особых надежд на Пита не возлагал. Ну, точнее, как? Я был практически уверен, что найдет что-то, что поможет мне отыскать очередную зацепку, но чтобы прямо так?
– Не тяни, – я взглянул на Счастливчика, держащего практически театральную паузу.
– Расходы возросли, – еще раз смачно затянувшись вонючей сигаретой, проговорил Пит. Кажется, мелкий ублюдок понял, что для меня это действительно важно, и почуял запах денег.
– Если информация того стоит, я доплачу, – как можно более спокойным тоном проговорил я. – Но если ты меня пытаешься развести – я тебя утоплю, на хрен, в ближайшей канаве, – под конец я не удержался, и в голосе все-таки лязгнула сталь. – Выкладывай, мать твою.
– Он у ирландцев. У «Братьев Клевера».
Я присвистнул.
«Братья Клевера» – неформальное название крупного ирландского клана, выходцев из Северного Бронкса. Говорят, что когда-то давно живущие там ребята были практически ассимилировавшимися, примерными и спокойными, законопослушными американцами. Ну, по крайней мере, на первый взгляд. Сложно назвать спокойными и законопослушными ребят, которые, устав от беспредела, выбили из своего района отмороженных албанцев, не скрывавших своего участия в боевых группировках на родине. Тем не менее, в криминальных хрониках ирландцы особо не светились.
После Падения Корабля все сильно поменялось. Задиристые ирландцы терпеть не могли Высших, многие из них участвовали в восстаниях, а жесткое подавление Антимагического бунта сильно сократило численность населения района – большая часть взрослого населения ирландских кварталов состояла в Сопротивлении. После подавления бунта, ирландцы закрылись у себя, особо не высовываясь, и сосредоточились на выживании общины. Тихо, спокойно, без суеты и лишних телодвижений, не высовываясь и не суясь на рожон, деловитые и, вроде как ничем особо не выделяющиеся ребята-работяги подгребли под себя большую часть алкогольного бизнеса в Бронксе – подпольного, разумеется, и отщипнули здоровый кус от торговли оружием, потеснив итальянцев, а когда те попытались возразить, залили улицы новой Маленькой Италии кровью, на деле доказав, что оружием они умеют не только торговать.
Новое Сопротивление, возглавленное мисс Дэвис, ирландцы не признавали, считая его игрушечным, что, впрочем, не мешало продавать партизанам оружие. Свою агрессию к Высшим они тоже, вроде бы, поумерили – по крайней мере, внешне, однако именно эти парни были основной причиной, по которой и копы, и Безопасность старались без особо веской причины в этих местах не появляться. В общем, серьезные ребята, это тебе не латиносы или мексы. Вот только какого дьявола у них забыл Крэнстон?
