В кладовой, насколько я понял, ранее располагалась домашняя лаборатория Крэнстона. Причем понял я это исключительно по халату на спинке стула, микроскопу и подставке для пробирок. Ранее здесь явно находилось что-то еще, но сейчас на столе виднелись лишь белые квадраты, следы от стоящего здесь ранее оборудования, выделяющиеся на припавшем пылью столе. Безопасность вынесла все. Ну, неудивительно. Правда, учитывая, что, тем не менее, решили привлечь меня – толку от этого не было. Печально.
Дальнейший обыск не дал ничего. Если что-то в квартире и было, это наверняка утащили Высшие. Хотя я не думаю, что они нашли что-то, что могло бы указать на текущее местопребывание Крэнстона — Маэтхорн бы мне об этом сообщил. Все же то, что безопасники решили обратиться ко мне, говорит о том, что сами они находятся в тупике.
Ладно. Больше мне здесь делать нечего. Нужно ехать домой. Все, что мог, на сегодня я сделал. Теперь нужно отдохнуть и ждать результатов.
В последний раз окинув квартиру дока взглядом, я выключил свет и вышел в подъезд.
На улице меня ждал сюрприз, и далеко не самый приятный.
– Чего ты там возишься? Бей стекло, да и все! — гнусавый голос принадлежал чернокожему коренастому крепышу, выглядящему так, как будто он только что вылез из помойки. Хотя, может и вылез.
– С целым стеклом дороже выйдет! — прошипел его напарник, наоборот, белый, худой и долговязый, ковыряясь в замке арендованного пикапа.
– На сколько? На десять баксов? Дай я, ну! — крепыш оттолкнул долговязого, и размахнулся. Так, кажется пора вмешаться.
– Отошли от машины, придурки, — скомандовал я, подкрепив свои слова движением револьверного ствола. – Медленно и плавно! Повернулись на сто восемьдесят градусов и свалили, пока я вам лишних дырок не наделал. Ну!
-- Э, тихо, хоуми, тихо! Мы тебя услышали! Только спокойнее! – крепыш поднял руки, и отступил на шаг. – Спокойнее, друг! Без нервов! Мы думали, что это бесхозная тачка. Тут никто так машины не оставляет. Ты не местный, наверное, да?
Черт, ненавижу гребаные трущобы! Я тут всего каких-то пару часов, а меня уже во второй раз нахлобучить пытаются! Чертовы нарки!
– Хотите без нервов – валите на хрен отсюда, – проигнорировал я его вопросы. – Иначе я за себя не ручаюсь.
И тут за спиной послышался знакомый и очень характерный звук, заставивший меня похолодеть: двойной металлический щелчок. Обычно так звучат курки ружья, когда их взводят перед выстрелом. Черт. Надо же так опростоволоситься…
– У нас тут крутой парень? – обладатель нового голоса слегка шепелявил. – Опусти свою большую пушку, хоумбой. Опусти, положи на землю и отойди в сторону.
– А если вместо этого я прострелю башку твоему приятелю? – поинтересовался я.
– Тогда я выстрелю дуплетом тебе в спину. Двенадцатый калибр, хоумбой. Не надо с ним шутить. Он этого не любит.
Аргумент. Двенадцатый калибр – это серьезно, да. Я слегка повернулся в сторону, показывая, что больше не держу на мушке приятелей говорящего, переложил «Анаконду» в левую руку, и чуть повернул револьвер набок. Все равно не успею. Начну поворачиваться или резко дернусь– шарахнет. Двенадцатый калибр, да почти в упор… Никакие целители не помогут. Хотя, какие целители, откуда им здесь взяться? Хорошо, если тело найдут через неделю в каком-нибудь мусорнике… Черт побери, что делать?
Мозг с бешеной скоростью просчитывал варианты. То, что меня не оставят в живых – факт. И времени у меня очень мало. От момента, когда я положу пушку на землю до момента, когда на эту же землю меня бросят выстрелы – считанные секунды. Так что предпринимать что-то нужно уже сейчас.
Я медленно наклонялся, продолжая держать револьвер в вытянутой левой руке. Надеюсь, все внимание парня с ружьем сейчас приковано именно к ней. Ну и темнота тоже помогает… Надеюсь, опять же…
Я медленно подвел правую руку к телу. Грабитель не отреагировал. Хорошо. Еще немного, одновременно продолжая наклоняться вперед, еще немного…
– Шевелись! Тебя парализовало, что ли? – грабитель нервно дернул стволом.
– Да он обгадился! – донеслось от пикапа. Ублюдок с ружьем на миг отвлекся, и я решился. Сейчас или никогда!
Правая рука метнулась под куртку и обхватила рукоять пистолета. Я дернул «1911» на себя, выжал клавишу автоматического предохранителя и утопил спуск.
Два выстрела слились в один, грабитель выронил ружье и завалился вперед, а я, шипя от боли в руке, обожженной пороховыми газами и горячими гильзами, крутанулся на месте, перехватил пистолет двумя руками, и открыл уже прицельный огонь по оставшимся ублюдкам.
Выстрел, второй – коренастый качнулся и навалился на пикап, сползая по дверце. Под ногами у него что-то бряцнуло. Выстрел, второй – бросившийся бежать долговязый получил две пули в спину, и упал, нелепо взмахнув руками. Помня, что в магазине остался всего один патрон, я пинком отбросил обрез, нагнулся и быстро поднял «Анаконду», не сводя ствола пистолета с парочки у пикапа.
Вроде готовы.
Я поставил пистолет на предохранитель, и вернул его в кобуру. Получилось со второй попытки: руки подрагивали. Чертовы ублюдки.
Поглядывая по сторонам, я вернулся к тому, что угрожал мне обрезом. Держа его на мушке, пнул тело ногой, переворачивая на спину. Готов. Две дырки, в груди и животе, глаза закатились. Следующий.
Крепыш был еще жив, но это ненадолго: пули попали в грудь и шею. Не жилец. Он что-то хрипел, пачкая кровью и без того загаженный асфальт, но меня уже не интересовал. Оттолкнув ногой небольшой черный пистолет, лежащий рядом, я переместился к третьему. Мертв. Одна пуля между лопаток, вторая – в основание черепа.
Угрызений совести по поводу застреленного в спину убегающего грабителя я не чувствовал. Даже если у него не было оружия… Да к черту! Его дружки, завалив меня, точно по ночам от кошмаров не просыпались бы. Мне оставалось только поблагодарить свою предусмотрительность за снятый с предохранителя пистолет и не застегнутую кобуру. Если бы не это – мог бы и не успеть.
Вернувшись к пикапу, я отпихнул уже затихшего коренастого, и выругался: на двери остался отчетливо видимый кровавый след. Ладно, свалю отсюда – смою. Неизвестно, кто на выстрелы еще пожаловать может. Копы, конечно, сюда не приедут, но вот местная шпана может и подтянуться в надежде поживиться с трупов.
Забравшись в пикап, я завел двигатель, сменил магазин в пистолете, и, не включая фар, сдал назад. Развернувшись на небольшом пятачке у мусорных баков, я секунду помедлил, припоминая дорогу, переключил передачу, и, поддав газу, тронул машину с места.
Прекрасная ночка выдалась!
***
Заезжать во двор на пикапе я не стал – не хотелось, чтобы кто-нибудь ассоциировал меня с этой машиной. Я оставил грузовичок на стоянке, сунув пару баксов сонному сторожу, и прогулялся пешком, сделав крюк вокруг квартала. Действовал я, скорее, по привычке, чем из необходимости, но осторожность, как говорится – мать безопасности.
