Спустив ноги с кровати, я встал на ноги. Комната совершила резкий оборот и остановилась. Я постоял, держась за кровать, и шагнул к шкафу. Нашел чистые джинсы, натянул их, и вышел в гостиную.
Остановившись на пороге, я окинул взглядом комнату и выругался под нос.
Квартира была разгромлена. Выродки разломали все, что можно было разломать, вывернули содержимое холодильника, распотрошили все припасы… На полу блестело стекло битых бутылок, стены перепачканы… Оглядывая учиненный разгром, я чувствовал, как внутри зарождается ярость. Чистая и незамутненная. Кому-то придется за это ответить, и я даже знал, кому.
Я перевел взгляд и вздрогнул. На гостевом диване, накрывшись легким плащом лежала девушка. Светлые волосы разметались по подушке, открывая удлиненное, острое ухо. Эльфийка! Но… Какого хрена?
Сделав неосторожный шаг, я наступил на разбитую бутылку. Стекло хрустнуло, ступню обожгло, и я зашипел от боли. Этот негромкий шум разбудил эльфийку. Она пошевелилась, пробормотала что-то, а потом, видимо, окончательно проснувшись, резко уселась на кровати.
— Гаэрлинд? Ты что здесь делаешь?
Моему удивление не было предела. Целительница из участка, которую я видел-то два раза в жизни, первый – в ночь восстания Красных Ангелов, а второй — сутки назад, спит на диване в моей гостиной. Это как вообще?
– Ланс, — кажется, эльфийка смутилась. Встав, она потянулась за плащом, ее качнуло и целительница едва не упала. Я успел подскочить и схватить ее за локоть. Вглядевшись в лицо целительницы, я нахмурился: цвет лица Гаэрлинд успешно конкурировал с цветом белых обоев на стене.
– С тобой все в порядке? И как ты тут, черт побери, оказалась?
— Устала, – пробормотала эльфийка. -- Лечила, много сил ушло…
– Сейчас, погоди, – я усадил Гаэрлинд на диван, и огляделся. Так. Срочно нужен горячий, сладкий напиток. Я понятия не имел, как все это работает с точки зрения биологии, но точно знал, что расход энергии, возникающий у Высших при чересчур интенсивном использовании Источника, компенсируется обильным горячим и сладким питьем. Это не то, чтобы восстанавливало их силы, но, по крайней мере, приводило в себя. Теперь, кстати, понятно, почему я себя так чувствую. За это нужно благодарить эльфийку. Так что, как минимум, чаем ее напоить я обязан. Как она здесь оказалась, можно будет и позже выяснить.
Отыскав среди бедлама чайник, я поднял его, наполнил водой и, включив в сеть, щелкнул кнопкой. Нашел чай, сахар, щедро сыпанул прямо в кружку. Дождался, пока чайник закипит, залил кружку кипятком и поставил на тумбочку рядом с эльфийкой. Та благодарно кивнула. Не желая третировать целительницу, пока она приходит в себя, я вернулся в спальню, прихватив упаковку пластыря, заклеил порез на ноге и надел носки, футболку и кофту с капюшоном. Потом достал из сейфа «тысяча девятьсот одиннадцатый» и нацепил на себя кобуру. Все. Больше без ствола даже в туалет не пойду. Хотя… Чем бы он помог мне? Да ничем. Разве что нападающие разжились бы еще и моей пушкой. Дерьмо! Пат, ублюдок. Думаешь, это все? Нет, дружище. Мы с тобой еще встретимся. И эта встреча запомнится тебе надолго. Хотя нет. У мертвых нет памяти, есть лишь память о них. Пат… Рэйчел!
Я посмотрел в окно: светло. Мать твою, сколько же это я провалялся? Пройдя в ванну, я нашел часы и чарофон. Девять утра. Прекрасно. Просто прекрасно. Ладно. С этим тоже придется разбираться позже. Сейчас немного другие приоритеты.
Найдя в прихожей старые высокие ботинки, я обулся – сейчас проще обутым ходить, чем пытаться убирать. Бросил взгляд на входную дверь – закрыто. Ха, а толку. Она и до этого не нараспашку была. Кажется, пора раскошелиться на зачарованные замки. Хотя, скорее, задуматься о смене квартиры.
Вернувшись в гостиную, я застал эльфийку допивающей чай. Выглядела она уже лучше, и даже румянец вернулся. Хорошо. Думаю, теперь можно выяснить, как она здесь оказалась. А главное – зачем.
Я поднял стул, развернул его спинкой вперед, и уселся напротив целительницы. Несколько секунд смотрел на нее, а потом откашлялся и заговорил.
– Гаэрлинд, я очень благодарен тебе. Даже не знаю, чем смогу отплатить: если бы не ты, все было бы гораздо хуже. Но мне очень хотелось бы понять, что тебя сюда привело.
Эльфийка допила чай, отставила кружку в сторону, и, выдохнув, проговорила:
– Поллак.
Я чуть склонил голову набок, ожидая продолжения.
– Поллак заразился.
Я не сразу понял, о чем речь, а когда до меня дошло, решил все же переспросить.
– Заразился? В смысле?
У эльфийки нервно дернулась щека.
– Этой дрянью. Которая сводит с ума и заставляет бросаться на братьев.
– Что? Как?
– В лаборатории. В той клинике, на которую ты навел нас.
У меня закружилась голова.
– Как это произошло?
– Один из наших случайно разбил пробирку. Обезумел и бросился на Поллака. Поллак успел его утихомирить, а потом… – эльфийка помрачнела. – Потом обезумел сам.
Мне показалось, что квартира качнулась. Поллак… Да что, черт побери, вообще происходит? Как? Я хорошо помнил, что происходило с Высшими при заражении, хотя и видел это всего один раз. Черт. Это что, значит, Поллак…
– Поллак мертв? – я не узнал свой голос, так тускло и серо он звучал.
– Хвала богам, нет, – качнула головой эльфийка. – Мы успели закрыть его в лаборатории до появления Безопасности. Они забрали его… Изучать. К остальным.
– К остальным? – кажется, я совершенно ничего не понимаю.
– Это не первый случай заражения, сам знаешь.
– Ну, да, – я кивнул. – Был еще орк на заправке, убивший лепрекона, был гном, накинувшийся на копов, эльфийка, загрызшая какую-то шишку…
– И две вспышки на Верхних ярусах… – едва слышно проговорила эльфийка. – В изоляции находится около сотни обезумевших Высших. Все, кого удалось обезвредить. В карантине – еще больше. Наши маги и ваши ученые из Корпораций пытаются понять, чем это вызвано и разработать что-то вроде вакцины или противоядия… Но пока тщетно.
– Стоп, – я помотал головой, пытаясь уложить все услышанное в свою систему мира. – Давай начнем с простого: почему ты не в карантине?
– Я сбежала.
– Сбежала? Зачем?
– Затем, что эти тэлькваны ничего не понимают в том, что происходит! Это не болезнь, это что-то искусственное! Безумие не заразно! Эта дрянь действует только на тех, кто… Думаю, вдыхает нечто вроде газа. Чрезвычайно нестабильного, он распадается уже через несколько секунд и не распространяется – по крайней мере, в невысокой концентрации. Потому и противоядие до сих пор не найдено – попросту нет образцов для анализа. А держать в карантине тех, кто не контактировал с отравой – глупо.
– Так. Так-так. Так, – пробормотал я, постукивая по спинке стула. – Так-так. Тебя не было рядом с Поллаком, когда все произошло, но тебя все равно сунули в карантин?
