Дело все равно обернется обычным штрафом, чисто формальным и даже не очень крупным, кроме того, мне надо снять этот проклятый следящий браслет и вернуть свою «Анаконду». А еще обязательно нужно заехать к Поллаку, поблагодарить еще раз и попытаться вытянуть из него хоть какую-то информацию. Это будет непросто, но тут уж ничего не поделаешь. Слишком много темных пятен осталось в этом деле. И мне это не нравится… Если с заражением Высших более-менее все понятно, то как привязать сюда убийство Грумли, я ума не приложу. А ведь интуиция, которая меня практически никогда не подводила, во все горло кричит, что и заражение, и смерть гнома, и даже непонятные явления, происходящие со мной – звенья одной цепочки. Вот только с какой стороны тянуть этот клубок? Информация, полученная копами, если, конечно, Поллак ею со мной поделится, может стать ключом к разгадке.
Постепенно мысли становились все запутаннее и текли все медленнее. Веки опускались, паузы между морганием увеличились. Не в силах сопротивляться требованиям измученного организма, я устроился поудобнее и закрыл глаза.
Из сна меня вырвал какой-то едва слышимый звук. Посторонний, неправильный. Такой, какого быть не должно. Я с трудом разлепил глаза, прислушался, но идентифицировать звук так и не смог. Что за ерунда?
Поднявшись, я потянулся за полотенцем, продолжая вслушиваться сквозь журчание струек стекающей с тела воды. Да что за черт?
Кое-как вытершись, я толкнул дверь и шагнул из ванной. Размякший в тепле и неге мозг никак не мог собраться, мысль, крутившаяся где-то на пороге сознания, постоянно ускользала. Звук послышался вновь, и, в тот момент, когда я сумел, наконец, его опознать, затылок взорвался болью, в глазах сверкнуло, и я полетел на пол. Новый удар отдался хрустом в многострадальных ребрах, я взвыл от боли, но тычок носком ботинка в зубы заставил проглотить крик. Я попытался встать, и тут же где-то в районе солнечного сплетения будто взорвался фаербол. Меня перевернуло на спину, и следующие пару десятков секунд превратились в вечность. Сильные, умелые удары сыпались на меня со всех сторон, я крутился, словно уж на сковородке, пытаясь прикрыть важные органы и протолкнуть сквозь сжатое спазмом горло хотя бы глоток воздуха. Получалось плохо.
Наконец, избиение прекратилось. Послышались тяжелые шаги, кто-то ухватил меня за волосы и приподнял голову. Перед глазами все плыло, напрягшись, я попытался сфокусироваться. Получилось не сразу. Наконец, темное пятно обрело форму, и я наткнулся на бешеный взгляд, буравящий меня сквозь прорези маски.
– Ну что, ублюдок? Как насчет обещанного урока вежливости?
Хлесткий удар ладонью едва не отправил меня в нокаут.
– Не спать, мразь! – рявкнула маска, задирая мне голову еще выше, до хруста в шее. Нападающий приблизил лицо чуть ли не вплотную и процедил:
– Еще раз появишься рядом с Рэйчел – и сегодняшняя взбучка покажется тебе легким поглаживанием. Понял? – меня встряхнули.
– Ты… Ты… – едва ворочая языком, прохрипел я.
– Что? Не слышу, мразь! Громче!
– Ты… Труп… – выдавил я.
– Ага. Значит, не понял, – в голосе послышалось нескрываемая радость. – Значит, закрепим урок.
Хватка разжалась, и я ткнулся лицом в пол. Меня снова принялись избивать, и на этот раз сил прикрываться и уворачиваться у меня не было. Я лежал, вздрагивая от ударов, и мечтая только о том, чтобы потерять сознание. Все тело превратилось в сплошной, пульсирующий болью комок, лицо залило кровью, но вожделенное забытье все не приходило. Иногда не так уж и хорошо быть крепким парнем.
Наконец они устали. Сквозь стук крови в висках я слышал тяжелое дыхание нападающих. Меня снова схватили за волосы, задирая голову.
– Забудь о ней, ищейка обоссанная! Иначе будет хуже. Приблизишься к ней – станешь инвалидом. Срать под себя будешь. Понял? Не слышу! – новая затрещина заставила голову мотнуться.
Как бы унизительно это ни было, но мне пришлось кивнуть. Просто потому, что этот придурок явно съехал с катушек, а еще одного «сеанса» я могу и не пережить. Твари заплатят. Сполна заплатят. Но – позже. А для этого нужно остаться в живых.
– Вот и чудненько. Надеюсь, до тебя дошло. Хотя… Нет. Надеюсь, что не дошло. Ведь тогда ты снова сунешься туда, куда не нужно, и мне придется превратить тебя в овощ. И сделаю я это с удовольствием. Все! Мне пора! Спокойной ночи, ищейка!
Ублюдок отпустил меня, отошел на шаг, и с размаху ударил ногой. Этот удар я встретил почти с благодарностью. Боль, вспыхнув в последний раз, отступила, и я с головой погрузился в мутные воды забытья.
Глава 18.
— Ланс! Ланс!
Смутно знакомый голос доносился до меня словно сквозь толщу воды. Я медленно опускался в глубину, на самое дно океана боли. Мысли мешались и путались. Окончательно потерять связь с реальностью не давал только этот голос, зовущий меня по имени. Вот только я никак не мог понять, кому он принадлежит.
– Ланс! Ван дер Тоот! Да чего ты стоишь столбом, болван, помогай! Быстро, силь-кхан'дьиэре! Поднимай, клади его на кровать!
– Да, госпожа! Простите, госпожа! Сейчас, сейчас…
— Да осторожнее!
Второй голос я тоже знал, и тоже не мог узнать. Впрочем, это было не важно. Я продолжал скользить туда, в темную пустоту, где было так уютно и спокойно. Где по глазам не бил назойливый свет, и никто не хватал меня за… Черт, больно же!
Вспышка боли на миг вернула меня в сознание, и я застонал.
– Жив. Тихо, тихо! Лежи, не двигайся. Принеси воды, быстро!
— Холодной или горячей, госпожа?
— Теплой! Быстро!
— Слушаюсь, слушаюсь…
– Быстрее! Спокойно, Ланс. Сейчас…
Над ухом что-то щелкнуло, сквозь заплывшие глаза стал виден синеватый свет. Он становился ярче, пока не превратился в небольшой шар, который начал двигаться надо мной. Над ухом послышался шепот на эльфийском, а тело вдруг начало напитываться теплом. Тепло отгоняло боль и расслабляло скованные судорогой мышцы, становилось легко и приятно. Шепот стал громче, превращаясь в бормотание, умиротворенное, убаюкивающее… Веки снова налились тяжестью, и я перестал сопротивляться, расслабился и скользнул во тьму, где было так тихо и приятно…
***
Не знаю, сколько я «отсутствовал», но в этот раз возврат в сознание прошел легче. Очнувшись, я осторожно прислушался к себе. Странное дело, но сейчас мне было значительно лучше. Тело еще ныло, но острой боли не было. Я попытался пошевелиться, и, к моему удивлению это удалось — и движение даже не отозвалось новой вспышкой. Подняв веки, я навел фокус.
Потолок. Потолок моей спальни. Но я же потерял сознание в гостиной! Это что, получается, все эти голоса мне не почудились? Но кому же они принадлежали?
Собравшись с духом, я сел в кровати. В боку заныло, появилось легкое головокружение – и только. Странно. Эти два выродка так меня отходили, что, по идее, я еще долго не должен был найти в себе сил подняться. Тем не менее, я чувствовал себя лишь немногим хуже, чем днем. Мистика какая-то.
