Винтовка выглядела футуристично, сплошь металл и пластик, планки для крепления приблуд, дополнительная рукоятка, фонарь под стволом, какой-то навороченный прицел… Магазин – из прозрачного пластика, для контроля боеприпасов… Дорогая штучка… Ладно, где тут предохранитель?
Ага, вот. Он же — переключатель режимов огня. Так, а почему здесь четыре позиции? Ясно. Предохранитель, стрельба очередями, отсечка по три патрона, одиночные. С моим опытом пользования – одиночные, даже не обсуждается. А это что за кнопочка на прицеле? Ага, понятно.
Я нажал на кнопку, и на открытой линзе прицела высветилось красное перекрестье. Кажется, это называется «коллиматорный прицел», он же «ред дот». Хорошо.
Вскинув оружие, я вложился, прицелился — удобно. Наверное, со стороны я выгляжу просто феерично: белые штаны, куртка, колпак, чудом не слетевший с головы, больничные шлепанцы и навороченная винтовка. Санитар на тропе войны. А, да, еще кобура.
С пистолетом разобрался быстрее: «Глок», тоже наполовину из пластика, с лазерным целеуказателем. Стив такие любит, каждый раз, когда у него бываю, впарить норовит. Хорошо. С пистолетами я более дружен, хотя все равно предпочел бы родную «Анаконду», покоящуюся сейчас в шкафу для вещдоков в полицейском участке… Ну, будем пользоваться тем, что есть.
В процессе знакомства с оружием я практически добрался до пресловутого третьего корпуса. Здесь стоит вести себя осторожнее. Стенобойная санитарка сказала, что охраны тут нет, но стоит ли ей верить на все сто? Не думаю. Лучше считать, что охрана внутри имеется.
Дверь оказалась заперта, и ни один из ключей со связки, утащенной у санитара, не подошел. Обидно, хотя логично. Если проводишь незаконные эксперименты, лучше держать дверь на замке. И что дальше? Искать окно? Если окна и есть, на них, наверняка установлены решетки. Вернуться назад и поискать ключи у санитарки или охранника? Возможно, но долго. Сначала попробуем по-другому. Я достал из кармана набор отмычек и присел у замка. С виду ничего сложного. Ну-ка, ну-ка…
Спустя минуту сосредоточенного ковыряния в замке, послышался щелчок. Есть! Ну, что? Вперед? Вернув отмычки в карман, я взялся за винтовку поудобнее, и толкнув дверь, вошел в здание.
Если честно, я ожидал, что лаборатория будет выглядеть как-то… Не так, в общем. То, что я увидел, больше напоминало какой-то полузаброшенный цех, но никак не место, где могут проводиться какие-либо исследования.
Узкий коридор освещался лампами дневного света, причем, мало того, что горели они через одну, так еще и те, что работали, неприятно жужжали и перемигивались. По бокам, у стен, кучи хлама. Какие-то коробки, сломанные каталки, стулья, еще что-то, что не поддавалось идентификации. Действительно очень странно выглядит. Каталку по этому проходу провезти вполне реально, но куда? А главное — зачем?
Коридор закончился достаточно быстро, и я оказался в большом зале, заставленном металлическими столами. Здесь все выглядело примерно так же: пыль, грязь, темень и никакой хирургической стерильности. На столах громоздился хлам, свет был еще более тусклым: половина ламп здесь вообще не работали. Я уже совсем было решил, что стенобитная санитарка навешала мне лапши на уши, как вдруг в противоположном конце зала обнаружилось то, что мне, скорее всего, и нужно было: грузовой лифт с зарешеченными дверями.
Приблизившись, я изучил лифт внимательнее. Да, это то, что я ищу. Двери открыты, на полу — свежие следы… Думаю, каталку поднимали именно здесь. Значит, лаборатория в подвале? Сука-санитарка об этом не упомянула. И что дальше?
Если спускаться на лифте, меня услышат, и подготовятся к встрече. Встречать, понятное дело, будут санитаров и охранника, сопровождающих спящего пациента на каталке, но тем не менее. Элемент неожиданности будет, конечно, но крайне незначительный. Нужно поискать лестницу.
Лестница обнаружилась за дверью, как и все остальное, заваленной хламом и покрытой пылью. Я даже засомневался, стоит ли этот хлам растаскивать, не мог же персонал один только лифт использовать? Через пару минут работы отмычками оказалось, что мог. Я постоял на пороге, глядя на уходящую в темноту лестницу, и еще раз задумался, не проще ли сдать весь этот шалман Поллаку? Нет. Не проще. Я тут уже порядочно накуролесил, а вот конкретных доказательств преступного умысла персонала пока не нашел. Так что, прежде чем вызывать кавалерию, не мешало бы их добыть, чтобы самому бледный вид не иметь потом. Сам, все сам.
Два коротких пролета – и я внизу. Здесь была еще одна дверь, с еще одним простецким замком, на который у меня ушло не больше минуты. Наконец, замок чуть слышно щелкнул, я сунул отмычки в карман, набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и, сняв с плеча винтовку, шагнул через порог.
Подвальный этаж отличался от первого так же, как замызганный бродяга под мостом отличается от безупречного джентльмена в дорогом ресторане. Яркий свет, чистая плитка на полу и стенах, никакого мусора… Не так, конечно, как в операционной, например, но и на заброшенный склад не похоже. Впереди, чуть дальше по коридору — вполне современная дверь с доводчиком и круглым окошком, похожим на иллюминатор. Стараясь ступать как можно тише, что в шлепанцах было достаточно непросто, я прокрался к двери и заглянул в окошко.
Коридор, футов двадцать длинной. По обе стороны – двери, толстые, явно намекающие на звукоизоляцию. В конце коридора — еще одна дверь. Ну, что ж. Пойдем.
Я мягко нажал на ручку и открыл дверь. Тихо, пусто. Сделав пару шагов, оказался у ближайшей двери, и аккуратно заглянул внутрь.
За дверью была палата. Больничная. На этот раз – настоящая, не бутафория, как наверху. На кровати лежал мужчина средних лет. Взглянув на его лицо, я невольно вздрогнул.
Мужчина был в забытье. Лицо покрыто капельками пота, кожа — неестественного, ярко-желтого цвета. Губы искусанные, сухие. Рядом с кроватью – система для переливания крови, трубка от пакета тянется к катетеру в вене. Присмотревшись, я заметил, что мужчина пристегнут к кровати ремнями. Будто почувствовав мой взгляд, мужчина заметался, задергался, что-то забормотал, не приходя в сознание. Я посмотрел на него еще пару секунд, и двинулся дальше.
В соседней палате оказалась женщина. Здесь картина была примерно такой же, только кроме нездоровой желтизны, на ее коже еще выделялись бурые пятна, похожие на последствия аллергической реакции. Хм. Я, конечно, не врач, но пока, то, что я вижу, вполне укладывается в легенду клиники. Тяжело больные люди, им пытаются помочь… Но почему в подвале? И почему за пациентами приходят в ночи с хлороформом?
За следующей дверью было пусто. Но, судя по скомканной постели, опустела палата не так давно. Присмотревшись, я поморщился. Простыни были выпачканы чем-то красным, на полу виднелась большая, густая лужа. Всматриваться я не стал, что это такое, было понятно и так. Кого-то вырвало.
Прекрасное место.
Заглянув в последнюю палату, я вздрогнул, встретившись взглядом со светловолосой девушкой, лежащей на кровати. В отличие от мужчины и женщины, она была в сознании. Увидев меня, она непроизвольно дернулась, а лицо исказила гримаса ненависти. Подумав, я толкнул дверь и вошел в палату.
